Ранение оказалось несерьёзным. Когти зверя прошлись по моей спине вскользь, оставив четыре царапины. Зато вокруг них отливал тёмно-жёлтым и сизым громадный синяк. Несколько дней попил настойку Тиса и пришёл в полный порядок. В отличие от своих же ожиданий, душевно ощущал себя великолепно. Не дошёл до конца лабиринта, провалил последнее испытание… Да какая разница, что другие подумают? Я голыми руками гигантского красного медведя одолел! За одно это мне грудь медалями обвешать надо!

Рядом с городом обосновалась технокрепость. Риоллиос сказал, что создатель нарек её Фортом Террора. Довольно подходящее название, как по мне. Одно осознание того, что рядом с городом, в котором ты находишься, возвышается многомиллионотонная громада металла и магии, готовая в любую секунду выпустить на тебя полчища своих смертоносных 'деток' — повергает в глубочайшее уныние. В первые дни у меня даже ноги от страха трусились. И не вижу в этом ничего постыдного. Не боятся только мертвецы. Потом как-то смог с собой совладать. Не до конца, конечно, но всё же…

Город, как и раньше, ждал нападения. Но сейчас как-то менее оптимистично. Мораль бойцов падала. Многие пытались утешить себя несбыточными разговорами о том, что столкновения можно избежать. И вообще, зачем Тризолусу это? Если бы хотел, давно бы уже напал…

Но бой был неизбежен. Это лишь вопрос времени. Только глупец способен не понимать столь очевидной истины.

Кстати, Форт Террора виднелся с наблюдательной башни задолго до того, как мы окончили свое обучение. Кто знает, может быть, именно его присутствие добавляло нам сил на полигоне? Ведь просто невозможно из себя столько выжимать без хорошей оплеухи.

В ночь перед нападением я не мог заснуть — не редкость в последнее время. На это оставались силы. Наше жёсткое обучение давно завершилось. После него мы всё равно посещали полигон и библиотеку. Но это было похоже больше на развлекательные прогулки, чем на то, что пришлось пройти. Никто не орёт на ухо, никто не бьёт деревянным мечом по лбу в наказание за невнимательность, никто не оскорбляет, не унижает тебя. Да и вообще, тренеры с нами сейчас как с равными разговаривают (на их вновь прибывших учеников это не распространялось). Каждый из нас волен делать то, что посчитает нужным. Мы продолжали тренироваться больше по инерции, чем по желанию. Но, в принципе, закрепление полученных знаний никому ещё не мешало. Да и нужно же было хоть чем-то себя занять? Не сидеть ведь постоянно в доме и сжавшись калачиком трусливо выжидать появления техномонстра?

Я услышал возню в конюшне, выглянул в окно: Бирюк выбежал на улицу и устремился куда-то. Удивляться нечего. Он так поступает, когда хочет поохотиться. Я прошёлся по комнате. Случайно задел стул. Проснулся Кич. Вернее, он тоже не спал. Прежде чем я сообразил что-то сказать, он спросил:

— Слышь, Плувер, — говорил он полушёпотом, чтобы не разбудить остальных, — каково оно?

— Что?

— Магом быть.

Я немного задумался. Присел на стул, который задел мгновением ранее. В голове носились стаи мыслей, но чёткого ответа из них не выходило. Столько всего можно сказать, и в то же время — сказать нечего…

— Ну так, нормально, — я всё-таки выдернул из роя размышлений хоть какой-то ответ.

— И что, просто нормально?

— Ну да.

— А кем тебе больше нравится: обычным или магом?

— Сложно сказать…

— Да всё тебе не сложно.

— Понимаешь, магом мне нравится быть. Очень сильно нравится. У меня открылись такие возможности, о которых раньше даже и подумать боялся.

— Значит, магом больше нравится?

— Не совсем. Дело в том, что когда был простым — мне это тоже страх как нравилось… Как бы это сказать… Тогда я чувствовал себя великолепно. И сейчас я чувствую себя прекрасно. Вот.

— А всё-таки?

— Ну, ты меня и озадачил… — я почесал затылок. — Должно быть, магом. Но только потому, что сейчас такой. А если бы был простым — простым хотел бы быть.

— Я не хочу магом, — послышался бас Брока. Не знаю, проснулся он только сейчас, или тоже страдал бессонницей.

— Почему? — интересовался пытливый Кич.

— Мой пернач — маг. Его достаточно.

— А если бы ты не узнал, что он способен вызывать магию? — пытливо поглядел ему в глаза Кич.

— Я сильный. Мне магия не надо.

— Так Дрим ведь тоже не хотел быть магом раньше, — гнул свою линию Кич. — И вот посмотри: вполне собой доволен.

— Дрим — другой, — сообщил Брок. — Важный. Я так не хочу.

— Чего это я важный? — мне стало лестно.

— Ты как был, — объяснял Брок. — Но глаза — магического старика. Он был важный. Ты теперь тоже.

— Что за бред ты городишь, Брок? — я его не понимал. — У меня цвет глаз совсем другой. У Алерадуса были чёрные.

— Цвет не такой, — пожал плечами великан. — Но глаза — такие.

— Не понимаю я тебя… — вздохнул я.

— А что здесь понимать? — вызвался объяснять Кич. — Как старик тебе свою кровь передал, ты изменился. И не просто магию его перенял. Ты снял с его плеч груз, который придётся нести уже тебе.

— С чего ты так решил? — отпирался я.

— Да это на лбу у тебя написано! — хлопнул себя по бедру Кич.

— Ну, раз говоришь… — мне пришлось уступить.

— Эль разлюбил! — мощным басом вставил Брок.

— Да ну тебя, с этим элем! Не в нём вся прелесть жизни! — я начинал злиться.

— Уж конечно не в нём, — согласился Кич. — Для тебя он теперь только в нашей черноволосой компаньонке и состоит.

— Что ты городишь? — ещё чуть-чуть, и я заехал бы ему в глаз.

— Правда! — подбросил дровишек Брок. — Дрим любит Джину.

— И ты туда же? — на меня ополчились! — Да не люблю я никого! Забыли разве? Доказано на сотнях обиженных фермерских дочурок.

— Кому ты рассказывать будешь? — отрезал Кич.

Я не нашёл, что ответить. Так и глядел злобно то на него, то на Брока.

— Не вижу ничего плохого в тёплых чувствах, — это Тис сказал. Что-то никому сегодня не спится, как я погляжу… — Ты, Дрим, отрицай сколько хочешь, но нам-то всё видно. Вместо того, чтобы отнекиваться, лучше бы действовать начал. Цветы подарил или стих любовный сочинил.

— Сговорились вы, что ли? — я обречённо воздел руки к потолку.

— Тут и сговариваться не надо, — сообщил Кич.

— Ну и что вы мне предлагаете? — отнекиваться дальше было бесполезно. — Она ко мне холодна. Даже если и не безразлична, как вы говорите, что тогда?

— Что тогда? — поучал мудрый Тис. — Берёшь и греешь.

— Допустим, я уже пытался, — моя злость куда-то подевалась, сменившись чем-то сентиментальным, за что я сам себе опротивел. — Только допустим. И в какой-то момент мне показалось, что смог пробиться через стену. Но вмиг эта стена заросла и стала даже толще, чем прежде. Предположим, что я не сдамся и продолжу попытки. Но с каждым новым усилием стена будет расти. Понимаете? Какой тогда смысл? Мне и так не по себе. Уж лучше вообще ничего не делать.