Гряда заснеженных верхушек Заколдованных Гор вырастала над горизонтом. Бока бурых перистых туч заливались жёлтым маслом обеденного солнца. Копыта и колёса равняли с землёй высокую траву. Шакалы утопали в густой растительности, но всё так же преданно следовали за повозкой, которой правил их хозяин.

Тартор не спускал глаз с нового попутчика — Краспа. Где это видано, чтобы так просто взять его с собой? Они ведь опытные наёмники, Гирен всё подери! Да что там опытные — одни из самых лучших, если не самые во всём Главном Материке. Мало ли кем незнакомец оказаться может. Вдруг, шпион подкидной, наседка? А если и не шпион, то ворюга какой-нибудь. Ночью взломает сундуки с золотом — и поминай, как звали. Хотя, это очень и очень маловероятно: обойти смертельные ловушки Тоса пока ещё никому не удавалось… Но, всё равно, не нравится новый попутчик Тартору и всё тут! Его располагающее к себе лицо, пламенные, полные горечи и боли речи не действуют на Таротра. Ну и что? Всё равно, последнее решение за импульсивной капитаншей…

Филика сидела на крыше, разглядывая окраины в подзорную трубу. Искрящиеся на солнце снежные гребни, лоснящиеся дождевыми каплями трава и деревья, навалы камней, небольшое озерцо с ивами, печально склонившими к нему ветви, пьющий воду благородный техномонстр… Техномонстр!!!

Да, именно магомеханическая тварь! Кажется, раньше эту модель называли «четыреног». Так вот почему эти чудища до сих пор живы: они постоянно обновляют запасы воды для паровых двигателей. Видимо, и дрова сами добывают, гады механоползучие.

Словно услышав размышления Филики, четыреног отпрял от озерца и налёг передними ногами и туловищем на иву. Вылезшее с корнями дерево повалилось на землю. Растерзав ствол покрытыми заметной ржавчиной, но всё же острыми конечностями, техномонстр принялся «поедать» дрова открывшимся в брюхе отверстием.

Нет, кареты в этих местах оставлять не безопасно. По крайней мере, до тех пор, пока поблизости шастает стальная смерть. Опыт прямого столкновения с техномонстрами у Смертельных ищеек имелся, но очень уж скудный. Обычно, удавалось избегать схваток, просто обходив механическое существо стороной. Только один раз довелось уничтожить кинувшегося на лошадей мечника. Как припоминала Филика, тогда механизм навеки успокоился, вкусив несколько свинцовых пуль из её пистолетов. Враки это всё, про ужасающую мощь и неуязвимость техномонстров — стрелять просто уметь нужно!

Филика приказала остановить кареты, излишней безопасности ради, потребовала команду вооружиться, а сама достала излюбленное до трепета в сердце кремневое ружьё с подзорным прицелом.

Громкий хлопок выстрела распугал птиц, так внимательно наблюдавших с ветвей деревьев за наёмниками. Техномонстр прекратил «древесную трапезу» и принялся суетливо крутиться по сторонам. Ещё один выстрел. Сталь на боковом панцире механизма брызнула искрами. Четыреног обнаружил нападавших и помчался вершить возмездие. Третий выстрел гулким эхом разнёсся по округе. Безжалостный свинец прогрыз металлическую обшивку насквозь. Создание маго-механического гения Тризолуса захромало на левые конечности. Но оно продолжало приближаться к обидчикам, целясь стволом из наспинной башни в Филику. Но откуда позабытому всеми механизму взять снаряды? Механизм приблизился на расстояние обычного выстрела. Не зря, оказывается, Филика приказала подчинённым вооружиться. Моррот всадил арбалетный болт прямо в башню. Остальные открыли пальбу из мушкетов.

Тартор всё не сводил глаз с Краспа: а прим очень даже неплохо управлялся с оружием. Стойка, дыхание, спуск крючка — отточенные, поставленные. И в меткости ему не занимать. Может, он и вправду охотник…

Свинец и сталь рвали механическое существо на части. Оно всё медленней перебирало лапами, брюхо начало тесаться о землю пока полностью не легло на неё. Словно у проткнутого булавкой паука, лапы четыренога судорожно задрожали. Можно было только догадываться, какие жалобные вопли издало бы существо, умей оно это делать.

Жалко ли было наёмникам затравленную, уничтоженную их руками тварь? Конечно же нет! Оно ведь механическое, в нём нет и капли жизни, ведь верно?

Вероятная опасность миновала. Можно продолжать путь.

Спустя несколько часов, кареты прибыли к подножью горы. Невдалеке грядой мелких водопадов и порогов начинала свой гордый путь река Нали. Уже на подходе каждый наёмник ощутил какое-то странное чувство, похожее на перемешанные страх, неприязнь и восторг одновременно. Это нормально, ведь Заколдованные Горы получили своё название не просто так…

Ох, и дурная молва ходила по всему Материку про эти места. Странные, леденящие кровь, непредсказуемые вещи происходили в них. И даже если отмести половину самых лихих россказней, как явно выдуманные, картина всё равно вырисовывалась очень и очень пугающая.

Но такова уж роль наёмников: не отступать там, где обычный человек в страхе пятится обратно к тёплому домашнему очагу…

— Прибыли, — фыркнул Тартор. — Что, горный человек, доволен отсутствием экипировки?

— Вполне, — обнажил в ехидной ухмылке жёлтые зубы Тос, осматривая отлогие подъёмы и опасные каменистые склоны.

— Тар, твой страх высоты службу нам хорошую не сослужит… — высунулся из-за рыжей гривы Моррот, привязывавший лошадей.

— Да что вы ко мне прицепились? — повысил голос Тартор. — Нет у меня никакого страха высоты! Не было никогда! И не дождётесь!

— Тогда чего ты шкулишь как голодный щенок хокоры? — поинтересовался Тос.

— Никто не скулит! — продолжал скулить Тартор.

— Скулишь, скулишь, — попали в унисон Филика и Моррот, вновь высунувшийся из-за лошадиной гривы.

— Неужели никто больше не разделяет моих опасений? — Тартор с надеждой поглядел на соратников, даже на Краспа мельком глянул. Но поддержки в глазах не прочёл, насупился и пошёл точить клинок своего любимого эспонтона.

— Ты, Тар, кстати, можешь не переживать, — заговорила Филика, и в голосе её читалось ликование.

— Что, ты мне крылья пришьёшь? — попытался съязвить Тартор.

— Нет, гораздо лучше, я тебя оставлю здесь, — блеснула золотыми клыками Филика. — Будешь за лошадьми следить, повозки охранять…

— Ты чего это? — вмиг посерьёзнел Тартор и отложил клинок. — Я думал, этим наш новый попутчик займётся… Ну, или Моррот.

— Ты ведь знаешь, Тарушка, думать — очень вредно, — добивала его Филика. — Я за тебя этот грех — думать — на себя взяла. Так что хочешь, не хочешь, а останешься ты у подножья гор. Будешь наш тыл стеречь. Заодно и лазить по крутым склонам не придётся. Не работа, а малина…

— Слушай, капитанша, это ведь не дело! — подскочил к ней взволновавшийся Тартор. — Там ведь эти «герои» встретиться могут. Куда вы без меня? Чего это ты выдумала? Оставь этого Краспа, будь он неладен, — Тартор повернулся к обиженно поджавшему губы приму. — Уж извини, Красп, но сто лет ты нам в горах не нужен! Твоя жажда мести только к провалу приведёт! Тос, Моррот, разве вы не видите этого? — друзья виновато отвели взгляды.

— Пошли отойдём подальше, — твёрдым, как сталь из погибшей Стальни, голосом приказала Филика, крепко сжав Тартору руку и потащив того в сторону. — Сейчас я тебе кой-чего расскажу…

У Тартора ледяные жучки по телу заползали: сейчас-то ему капитанша устроит «сладкую жизнь».

Они спрятались от любознательных глаз (а главное — ушей) соратников за навалом камней. Тартор зажмурился в ожидании смачной оплеухи, но вместо этого услышал спокойный, можно даже с натяжкой сказать — оправдывающийся голос Филики: