— Я с ними уже год. Я собираюсь сотрудничать с ними и дальше. Я счастлив, что оказался в такой компании!
—
— Им по карману купить себе бутылку водки?! Так вот две бутылки водки — это как раз и есть стоимость билета!
Из панк-газеты «Сибирская язва»
В программе «МузОбоз» и по радио было объявлено: 19 декабря 1993 года в Москве в ДК имени Горького состоится концерт группы «Гражданская Оборона». «Гробоманы» собрались со всей России: кто-то ехал по трассе, кто-то «на собаках». Собрались все, кто последние несколько лет только и мечтал: увидеть ЕГО!
Билеты были распроданы через два часа после поступления в кассы и кончились еще месяц назад. В день концерта перед ДК собралась толпа из нескольких тысяч человек, которые не смогли купить билеты, но желали попасть внутрь. Однако в здание так никого и не пустили. Ни с билетами, ни без. Даже тех, кто за десять или за двадцать тысяч рублей купил билеты, менты вытолкали дубинками, а билеты порвали.
Сперва там проходила пресс-конференция, и вход был только для журналистов. Но мы не расходились, чего-то ждали. Да и некуда нам было идти: москвичей среди нас было мало. Мы орали:
— Егор! Хой!
И он к нам вышел! Он сказал:
— Концерт будет, стекла не бить!
Везде горели костры. Вообще-то стояла зима, было холодно, а концерт задерживали уже на четыре часа. В толпе ходили какие-то нацики, которые спрашивали: «Че, на концерт пришел? Вот тебе концерт!» И били нас. И стекла били тоже они. И из-за этих стекол в результате кто-то вызвал ментов. ОМОНу сказали, что возле ДК начинается что-то вроде фашистского восстания. И конечно, менты горели желанием показать, как они умеют давить восстания.
Из белорусской самиздатовской музыкальной газеты
После пресс-конференции должен был начаться сам концерт. Мы сунулись в зал… Пока шли до него, вокруг стоял громкий звон бьющихся стекол. Окна били уже больше чем полчаса. На улице — тысячи полторы…
Начала настраиваться «Инструкция по выживанию». Мы с Фрэнком сидим. Вдруг вваливает ОМОН:
— Встать! Всем из зала вон!
Пытаемся не вставать. Подходят со списками аккредитованных лиц. Спрашивают фамилию:
— Эти с вами? Нет? Во-о-он!!
И дубинкой по спине… Всех выводят, но на улицу не выйти. Там творится вообще сумасшедший дом. Нас организованно загоняют в гардероб, а в это время через разбитое окно с улицы в зал прорывается группа человек в пятьдесят.
Через какое-то время нашу группу выгоняют из гардероба на улицу. Толпу, которая стояла перед ДК, уже разогнали. Мы стоим, ждем. Это ведь как обычно: сперва всех выгонят, но потом все равно будут пускать… Я еще подумал: «Летов же тут определенной властью обладает. Может, он выйдет, скажет, чтобы пропустили всех?» Вдруг подъезжает автобус. Оттуда выскакивает взвод ОМОНа и в нашу сторону. Омоновцы в бронежилетах, в касках, с дубинками, с газом… Где-то уже в воздух из автоматов лупят.
Все врассыпную. Я бегу, а сам думаю: «А чего это я бегу-то? Лучше создам впечатление, будто я — обычный прохожий». Голову— в плечи и пошел. Вокруг омоновцы догоняют панков, валят на землю и прямо тут пиздят ногами и дубинками. Мне тоже заехали пару раз…
Пытаюсь зайти назад в ДК… У входа стоят «скорые». Одна машина реанимационная, кто-то лежит уже под капельницей. Неплохо его ОМОН утихомирил!
Захожу в зал. В фойе играет музыка… Стоят люди. Заглядываю через плечо: на табуретке сидит Ромыч, играет на гитаре… Я от всей этой войны охуел просто! Вокруг всех пиздят, реальная кровь льется, а он сидит, на гитаре играет! На карачках рядом с Ромычем сидит Егор.
Все кричат:
— Егор, давай! Егор, пой!
Один пацанчик рядом сидит, обхватив лицо ручонками, и смотрит на Летова так, будто бог на землю спустился. Девчонки фотографии к груди прижимают, ждут, когда им автограф дадут… Из туалета хлопца выносят… Там режут вены, потому что не могут поверить своему счастью: они видели самого Егора!
А Малыша, который с нами ехал, отхуячили так, что он лежал совсем мертвый. Какие-то московские панки подобрали его, занесли на поезд, вписали. Билетов не было, но он как-то доехал. А как до дому добрался, сразу пошел в больницу…
Газета «Известия». Статья «С панками в кутузке» (декабрь 1993 года)
Афиши о предстоящем концерте «Обороны» не расклеивались по городу. Но в тот день у ДК все равно собралась безбрежная толпа панков и просто молодежи. В зал их не пускали, и они истошно вопили:
— Е-гор! Е-гор!
Через несколько часов, охрипнув и устав ждать, молодежь устроила дикий шабаш. Разнесла вдребезги окна и застекленные двери дворца, забрасывала камнями проходящие трамваи. И на этой стадии к ДК подъехал ОМОН.
Милиционеры оказались ребятами бравыми. Мозги хулиганам были вправлены быстро. Тех, кто пытался брыкаться, били беспощадно — дубинками, кулаками, сапогами. Затем почти в бессознательном состоянии закидывали в автобус. Толпа была взята в кольцо, и выйти из него мне не удалось. Вместе с фанатами Егора Летова я отправился в отделение.
Впрочем, ко мне отнеслись корректно — почти не били. Сидеть в камере было скучно.
— Ты знаешь, — обратился я к одному из соседей, — что сегодняшний концерт был организован оппозиционной газетой «Завтра» и праворадикальными партиями?
— He-а. Первый раз слышу.
— Ну а то, что в ДК, пока вы его громили, начинался фестиваль «Русский прорыв», слышал?
— Плевал я на этот фестиваль. Мы с пацанами пришли на Егора.
— И часто вас арестовывает милиция?
— Да почти после каждого концерта. Ну и что’ Мне двенадцать лет! Милиция не имеет права меня арестовывать!
Старшина по одному выволакивал подростков из камеры на проверку личности. За решеткой слышались удары, чей-то горький плач. Самых строптивых продолжали учить даже в отделении. Через несколько часов подошла и моя очередь. Проблем с выяснением личности не было, и, уходя, я спросил офицера:
— Другого способа воспитать ребят, как кулаком по физиономии, уже нет?
— Будь моя воля, — ответил тот, — я бы этих фашистов давил, как тараканов.
Из интервью Егора Летова (1993 год)
—
— Нет. Честно говоря, не верю.
—
— О, нет! В это я точно не верю!
—
— Я — анархист. То есть я против любой власти. Но при этом я уверен, что сокрушить власть невозможно. Тоталитаризм заложен в самом сознании человека. Как ни борись, мы все равно к нему
