Николай Митрофанович Клинских — отец Юры Хоя

Когда Юрик пришел с армии, мы ему предоставили полную свободу. Денег хватало: мы хоть и не шиковали, но еда всегда была. А он мне говорит:

— Батя, я решил в милицию пойти служить.

— Куда хочешь, — сказал я, — туда и иди.

Я, как отец, никак на него не давил. Сам я и бригадиром настройщиков был, и мастером, и контролером, и конструктором. Но всегда говорил: сынок, это твоя жизнь, ты и решай. Правда, потом пробовал с ним поговорить, что, мол, рок-музыка — это ведь временное. Нужно и о будущем думать. Но он только отмахивался:

— Куда я пойду? В бизнесе я не могу. В этих делах нужна сноровка, наглость, а я не могу. Не рожден бизнесменом!

— Чем же ты будешь заниматься лет в сорок?

— Не знаю. Вот доживу до сорока, там и видно будет. На хлеб и соль мне всегда хватит. А больше мне и не надо.

Он подал заявление о приеме на работу, о нем навели справки. Всех соседей опросили как положено… Служил он гаишником: то в центре города на посту стоял, то у нас, на Левом берегу. А спустя несколько месяцев его чуть не выгнали. Он остановил Шабашку — нашего губернатора Шабанова, который тогда был председателем этой, как его… областной Думы. Тот на красный свет ехал. Так этот гад, Шабашка, поехал в ГАИ и нажаловался на Юру! И потребовал его увольнения! Мол, я начальник, мне все можно. Любому милиционеру рот заткну!

Юру вызвали к начальству, а он им говорит:

— Он ехал на своей «Волге» на красный свет, и я его остановил за создание аварийной ситуации. Мне все равно, кто это был.

Ему отвечают: нужно знать, кого можно останавливать, а кого — нельзя. Влепили выговор и перевели во вневедомственную охрану. Я вообще считаю, что после этого в милиции ему делать было нечего. Он несправедливости терпеть не мог. Поэтому жизнь у него была такая тяжелая.

Его даже в вытрезвитель как-то раз забрали. Вернувшись со службы, он переоделся и пошел с ребятами посидеть. Взяли водочки, пошли в парк у завода. А тут наряд подъехал. И менты одного друга из их компании решили в трезвяк забрать. Юра вступился: мол, ребята, подождите, мы ж не сделали ничего! А менты и Юрика в машину сажают. Он им говорит: да вы что?! Я же свой! Точно так же в милиции служу! А эти сволочи его избили и в камеру на всю ночь заперли.

Как он хотел от этой милиции избавиться! На службу ходил, как на каторгу. Все заявления об уходе писал. Но у него контракт был на три года. А как ему увольнение дали, он пришел домой и стал с себя форму сдирать! Топтал ее ногами, рвал, швырял! Вот только его рубашки милицейские остались — я их донашиваю…

Мария Кузьминична Клинских — мама Юры Хоя

Как-то Юра мне сказал:

— Рано, мама, ты меня женила!..

Он в двадцать один год женился. Рано, конечно… Но я ведь хотела как лучше. Он ночами пропадал у Гали в общежитии, а мы его ждем, переживаем. Я и сказала:

— Сынок, ты б женился, что ли… Все меньше по ночам шляться будешь — все-таки семья.

Он взял и расписался в два счета. Хотя есть ведь такая хорошая вещь — гражданский брак. Поживите пока так, не расписываясь. Посмотри, как она готовит, как встречает… Ну, да все мы крепки задним умом.

Галина Клинских — первая жена Юры Хоя

Когда я училась в ПТУ, нас послали в колхоз на уборку свеклы. А Юра там жил у бабушки с дедушкой, еще до армии. Поселили нас типа в общежитии: деревенский дом в три комнаты. Вечером девчонки шли гулять, а я книгу читала… Юра меня первым заметил, и я ему понравилась.

Он весело ухаживал. На мотоциклах приезжал, на гитаре пел. Все тогда молодые были. Я сначала думала, что он несерьезный, разухабистый такой. Шпана, одним словом. А потом я его поближе узнала. Чувствовалось, что женщинами он не избалован. Он ухаживать совсем не умел. Мы в кино ходили, на речку на мотоцикле ездили. Водил он очень рискованно. Как-то поехал на мотоцикле «Ява», упал и разбился. Приезжает весь в крови. Мы хотели его в больницу отвезти. А он отказался: ничего не надо, все само заживет. Забинтовал руку и лег спать.

В ноябре его в армию забрали. Я его ждала, письма писала. Он служил на Дальнем Востоке на границе с Китаем. На танке ездил. Потом вернулся, в общежитие ко мне ходил. Свадьбу сыграли: он в костюме, я в белом платье. Шампанское пили, он меня через мост на руках нес… Ну, как у всех.

В 1984-м родилась дочь Ирина. Он пришел в роддом такой смешной, растерянный. Я ему в окошко дочку показываю, а он от радости аж весь засветился! Я еще беременная была, а он уже любил ее, разговаривал с дочкой, пока она была у меня в животе. Он тогда еще в милиции служил. Хотя милицейская служба была не для него. От него требовали каждый день определенное количество штрафов выписывать, а он не хотел. Не любил к людям придираться. Три года отслужил, потом бросил. В грузчики пошел и стал музыкой заниматься.

Николай Митрофанович Клинских — отец Юры Хоя

Он нам все завидовал, что мы с бабкой хорошо живем. Говорил:

— Вот идут два моих старичка под ручку!

А они ругались часто… Юра любил есть горячее — борщ. Он даже часто сам готовил, а она готовки терпеть не может… Приедет Юра вечером с концерта, а она ему — есть нечего!

Да приготовь ты заранее!.. Нет, у нее этого не было. Мы вместе жили, но у них был свой холодильник, а у нас — свой. Мать же видит, что сын голодный:

— Юра, сынок! Давай я тебя накормлю, а? У меня борщ есть…

Он иногда ел, а иногда отказывался — стыдно было. Отнекивался: «Не, мам. Не хочу!» Да как же ты не хочешь, когда ты прибыл в час ночи и, ничего не евши, лег спать?! И утром ничего не ел! А жена-то спит… Вот чем он плох был — бесхарактерный человек, мягкий. Как тряпка!

Он хотел было развестись, но мать его отговорила. Детки у него все-таки…

Александр Кочерга (Ухват) — основатель Воронежского рок-клуба

Первый фестиваль Воронежского рок-клуба прошел очень успешно. Стало ясно, что успех нужно закреплять. Мы пригласили с концертами группы «Кино», «Ва-Банкъ» и «Крематорий»… Публика о нас уже знала и шла валом. Единственная проблема: никого из музыкантов тогда не селили в гостиницу. Администраторы, как увидят джинсы и длинные волосы, наотрез отказывались прописывать. Даже Юркина форма не помогала… Так что жили на съемной хате на улице Героев Стратосферы.

А уже накануне второго рок-фестиваля в клубе собрался и «Сектор Газа»… Кстати, название «Сектор Газа» придумал я. С друзьями стоял на трамвайной остановке и говорю:

— Ну и вонища! Как в Секторе Газа…

У нас же тут на Левом берегу химические предприятия. Дышать невозможно!.. Ну, все и