Эллине показалось, что этого недостаточно, чтобы охладить тело. В итоге она расстегнула рубашку целиком, позабыв о правилах приличия.

  - Госпожа Тэр, вы понимаете, что провоцирует мужчин на преступление?!

  Гоэта вздрогнула и испуганно огляделась по сторонам. Потом сообразила, в каком виде разгуливает, и начала судорожно застёгивать пуговицы. Пальцы не слушались, поэтому пришлось завязать полы под грудью.

  - Госпожа Тэр, признаться, вы являете собой отвратительное зрелище. Пьянство никого не украшает, а тем более женщину.

  Брагоньер подал знак помощникам и судебному магу обождать его, а сам подошёл к смутившейся гоэте, отчаянно пытавшейся слиться с ближайшей стеной.

  - Что вы тут делаете? - наконец выдавила она из себя, предательски икнув.

  - Работаю, - лаконично ответил соэр, недовольно втянув в себя воздух. - С вами всё ясно. Как последняя... кхм... Мьяга(5) - и то лучше выглядит. Ну, что же вы, госпожа Тэр, раз соизволили напиться, то явите всем свой лик. Заодно будет уроком: чувство стыда, кажется, у вас ещё сохранилось.

  Понурившись, Эллина предстала перед Брагоньером, гадая, за что судьба решила опозорить её дважды за день. Взгляд соэра полнился презрением: он ещё в прошлом году ясно высказался насчёт пристрастия женщин к спиртному. Сейчас брезгливо прикажет солдатам проводить её до дома. Или публично отчитает.

  - У меня был повод. Меня Себастьян бросил, - оправдываясь, пробормотала гоэта, продолжив воевать с рубашкой. - Да, я перебрала, но...

  Не договорив, Эллина замолчала. Настроение её резко переменилось.

  - Почему мужчинам можно пить, когда их предали, а женщинам нет? - тряхнув головой, с вызовом спросила она. - Он нашёл себе любовницу, целовался с ней на моих глазах - а я не могу выпить? Да пошли вы к демонам, господин соэр! У меня душевная драма. Вскоре после собственного дня рождения...

  Брагоньер молча выслушал её тираду, затем задумчиво спросил:

  - Себастьян - это Себастьян Датеи?

  Эллина кивнула и разрыдалась. Она ожидала, что соэр прикрикнет на неё, но он поступил иначе. Снял плащ и накинул ей на плечи. Вздохнув, без спроса застегнул злосчастную рубашку и нерешительно коснулся подрагивающих плеч гоэты:

  - Тихо-тихо, успокойтесь. Радуйтесь, что всё вскрылось сейчас, а не потом. Скажем, после десяти лет знакомства, как было с вашим другом.

  - Не десяти, больше, - всхлипнула Эллина, вспомнив Гланера Ашерина.

  Она подняла голову, с недоумением глядя на Брагоньера. Презрительная усмешка исчезла, её место заняло беспокойство - неслыханное дело для человека, практически никогда не проявлявшего эмоций. И уж точно с его личностью не вязались интонации голоса - мягкие, сочувствующие. Будто соэру не всё равно, будто он желал утешить. Помнится, что-то такое Эллина видела и слышала, когда Малис, её первая любовь и по совместительству некромант, воскресил гоэту из мёртвых по сделке с Брагоньером. Тогда он тоже переживал, беспокоился за Эллину. Но ведь одно дело страх наказания за гибель ключевой свидетельницы, и совсем другое - утешение пьяной девицы с разбитым сердцем.

  Соэр тем временем думал, как поступить. Бросить Эллину в таком состоянии он не мог и пришёл к выводу, что осмотр места преступления можно поручить рядовому дознавателю.

  Говорить о нападении на госпожу Меда гоэте тоже не стоит. Пока не стоит, потому что сейчас новость спровоцирует нервный срыв. Небесные брат и сестра уберегли госпожу Меда от смерти, за её жизнь борются маги, к утру должен наступить перелом. А госпожа Тэр в таком состоянии натворит дел, сама попадёт к врачам.

  Убедившись, что темнота не таит никакой опасности, а Эллина не намерена сбежать, Брагоньер вернулся к подчинённым, проинструктировал их и отпустил служебный экипаж.

  За время его отсутствия гоэта перебралась в полосу света от фонаря и, судя по всему, попыталась забраться в седло, потому что сейчас сидела на мостовой, потирая ушибленное место.

  - Эллина, - с укором протянул соэр, - вы же взрослая женщина! Что, вас пожалеть? Боюсь, вы не по адресу. Просто успокойтесь и выкиньте из головы. Проспитесь и забудете.

  - А я и не просила себя жалеть, - огрызнулась гоэта, всё ещё растирая бедро. - Благодарю за заботу, господин соэр, но я прекрасно доберусь до дома.

  - Вижу я, как вы доберётесь! У меня нет никакого желания получить ещё один труп.

  Гоэта фыркнула и положила руку на флиссу. Брагоньер в ответ покачал головой и, ухватив подмышки, поднял Эллину на ноги.

  Меньше всего гоэта ожидала, что соэр её обнимет, пусть даже просто поддерживая. И ещё больше изумилась, когда он оправил ей рубашку, заправив полы в штаны. Подобных вольностей Брагоньер себе никогда не позволял.

  - Спасибо, мне он уже не нужен, - Эллина отступила на шаг и протянула соэру плащ. Тот забрал, перекинув его через седло Звёздочки.

  - Вот не надо было вам с ним связываться, Эллина. Но ведь вы всегда бросаетесь, не разбирая дороги, как в последний раз... Ещё влюбились наверняка.

  У гоэты дрогнули губы. Стоило хоть на минуту забыть о Себастьяне, как о нём безжалостно напомнили. Отвернувшись, она молча утирала слёзы, моля, чтобы соэр ушёл, оставил её одну, а не занялся воспитательной работой. Зачем он к ней привязался, почему не уходит? Она не свидетельница, чтобы её допрашивать, а где-то совершено преступление, соэр туда ехал...

  - Тихо, тихо, Эллина, он этого не стоит. У него и перед законом рыльце в пушку, не говоря уже о сомнительных нравственных качествах. Вот бы чей труп следовало осматривать сегодня, - Брагоньер шагнул к гоэте, привлёк к себе. Она инстинктивно уткнулась лицом в его сюртук и разрыдалась.

  - Всё у вас будет хорошо, - успокаивал соэр, нерешительно гладя её по волосам. Он понятия не имел, как надлежит поступать в таких ситуациях. - Повторяю: лучше открыть глаза сразу, а не тогда, когда уже свадебные планы строить начнёте.

  - Я уже строила, - судорожно вздохнула Эллина. - Я дура.

  - Хоть бы учились на своих ошибках! И поменьше витали в облаках, будто наивная студентка. Ладно, давайте я вас провожу, госпожа Тэр, а то и вправду пополните сводку преступлений. К слову, поздравляю, вы в своё время чуть не стали очередной обладательницей роз и зеркал.

  Гоэта перестала рыдать и вопросительно снизу вверх уставилась на Брагоньера. Кажется, речь о нападении.

  - Вас пытались устранить. Полагаю, как опасного помощника следствия, а не как жертву. К счастью, неудачно. Исполнитель схвачен и уже даёт показания.

  Соэр и сам не знал, что на него нашло. Просто её губы были так близко, подбородок вздёрнут, в глазах - благодарность... Словом, он не удержался и поцеловал Эллину.

  Гоэта не успела ничего понять. Ещё мгновенье назад они разговаривали - а теперь Брагоньер крепко обнимал её. Губы у него оказались обветренными, зато лицо не царапала щетина, как случалось с Себастьяном Датеи.

  А ещё от соэра приятно пахло - всё тем же одеколоном, который так нравился Эллине. Возможно, поэтому, возможно, по причине невменяемого состояния и жгучего желания внимания она позволила поцелую затянуться, стать более чувственным.

  Наконец Брагоньер отстранился и сухо извинился за проявленную вольность. Он понимал, что его поступок не делает чести дворянину, но что-то подталкивало его к госпоже Тэр, и соэр начал понимать что. Признаться, ему это не нравилось, как не нравилось всё, что мешало контролировать ситуацию. А сейчас он был не способен контролировать себя. Настолько, что даже исходивший от Эллины запах спиртного не остановил.

  - Господин соэр, а что это было? - гоэта удивлённо смотрела на него, всё ещё ощущая на губах чужое прикосновение.

  - Ничего, забудьте! - резко ответил Брагоньер. - Лучше идите сюда, я вас подсажу в седло.

  Он намерено посадил Эллину позади себя, чтобы уберечься от соблазна. Пользоваться ситуацией соэр не желал, но не мог поручиться, что сдержится, не зайдёт до конца. Да и гоэте вряд ли будет приятно