неудачно, — уйду, вот увидишь!..
Маша. Когда показываешься?
Аркадий. Не скажу. Просмотр будет днем, никого посторонних не пустят.
Маша. А может быть, не нужно, Аркаша? Ты играешь маленькие роли. Хорошо играешь. Тебя и в газетах не раз отмечали.
Аркадий. Для этого я и театральную школу кончал, для этого и на свет родился? Оставь, пожалуйста! Тебе легко говорить… Ты как-то приспособилась к жизни…
Маша. Приспособилась?
Аркадий. Ну, устроилась.
Маша. Когда со мной случилось несчастье, ты приходил ко мне, целовал руки и говорил, говорил, говорил… Сколько дней! Думаешь, я помню хоть одно твое слово? Я и не думала о тебе. Мне тогда хотелось умереть… Но грубости я себе никогда не позволяла.
Аркадий. Маша!
Маша. Не надо… Ты потерял вкус к жизни, себя стал любить, а не искусство — вот оно и мстит тебе! Я не приспособилась, а живу… И гораздо более счастливо, чем ты!
Аркадий
Петр Иванович
Аркадий. Еще рано; мне к последнему акту.
Петр Иванович. Духота.
Аркадий. В шутку снимался.
Петр Иванович. Артист! Какого злодея изобразил и довольно натурально!
Аркадий. Опять какая-нибудь находка?
Петр Иванович. Да! Наша экспедиция в Азии обнаружила новый элемент иранской флоры. Ну, понимаешь, нашли растение, которое до сих пор было известно только в Иране. Сижу, разгадываю. Приедет Николай Афанасьевич — узнаю его соображения.
Аркадий. Ты счастливый…
Петр Иванович. Пожалуй… Колючка — вот уж, действительно, колючка! Доберитесь-ка до истины… А почему бы тебе не поехать на периферию? Не удастся здесь — попробуй свои силы в другом городе.
Аркадий. Думаешь, встретят с распростертыми объятиями? Актер низшей категории — соблазн невелик.
Петр Иванович. Да… Как-то у тебя нескладно получается…
Аркадий. Это я сам знаю.
Петр Иванович. Не совершил ли ты ошибки, Аркадий? Это бывает. Пойдет человек в молодости не по той дорожке, а потом всю жизнь раскаивается. Не ошибся? А?
Аркадий. Я уже размышлял на эту тему.
Петр Иванович. Да ты не злись, я — откровенно.
Аркадий. Откуда ты взял, что я злюсь? И я не раскаиваюсь, слышишь: не раскаиваюсь ни в чем!
Анастасия Ефремовна
Петр Иванович. Нет, засиделся, косточки разминаю.
Анастасия Ефремовна
Аркадий. Да.
Анастасия Ефремовна. Нехорошо, Аркадий. Если ты решил порвать с девушкой, не надо ей и голову кружить.
Аркадий. Мама, я тебе говорил — жениться не собираюсь.
Анастасия Ефремовна. Тем более, это совсем не честно.
Петр Иванович. Безусловно.
Аркадий. Я просил Машу не приходить…
Анастасия Ефремовна. Сама пришла? Очень по-современному…
Это, Петруша, скорее грустно.
Петр Иванович. Нет, я вспомнил: когда мы жили еще в Иркутске… ушел ловить рыбу километра за три, и вдруг — ты, говоришь — гуляю! Вообще, Аркадий, нехорошо бобылем — пусто. Тебе двадцать восемь лет…
Анастасия Ефремовна. С его зарплатой заводить семью, Петруша, немыслимо… Здравый смысл говорит…
Петр Иванович. Настенька, неужели мы с тобой поженились, исходя из здравого смысла? По-моему, все происходило как раз наоборот. Ты вспомни-ка! Пожалуйста, не путай мальчишку.
Аркадий. Нет, папа, сваливать свои заботы кому-нибудь на плечи….
Петр Иванович. Не знаю… Для моих примитивных мозгов такие сложные расчеты недоступны.
Анастасия Ефремовна. И потом, эта Маша…
Аркадий. Оставь, мама, ее в покое!
Петр Иванович. Ты знаешь, он засиделся в девках. До двадцати пяти лет такие постные соображения не приходят в голову. Впрочем, когда на работе неприятности, весь свет становится не мил.
Анастасия Ефремовна. Может быть, ему переменить специальность? В двадцать восемь лет это еще не поздно. Так за него сердце болит, а он все обижается…
Петр Иванович. Ты сказал — рано.
Аркадий. Пешком пойду, прогуляюсь.
Петр Иванович. Останься минут на пять. Устроим маленький семейный совет.
