свидетельствовало о полном невежестве относительно того, что является полинным Востоком. Некоторые замечания автора по поводу этой группы действительно не лишены оснований, но почему бы не называть в данном случае вещи своими подлинными именами? К той же первой группе следует отнести и англо- саксонских «теософистов» и основоположников других сходных сект, которые пользуются восточной терминологией только для того, чтобы сбить с толку простаков и невежд, так как за ней скрываются идеи, столь же чуждые традиционному Востоку, сколь и близкие современному анти-традиционному Западу. Подобные люди несравнимо опаснее простых философов, поскольку у них существуют претензии на эзотеризм, столь же чуждый им, как и самим философам, но который, однако, они имитируют, чтобы привлечь к себе людей, ищущих нечто более глубокое, нежели чисто «профанические» рассуждения, но посреди современного хаоса не знающих в каком неправлении ориентировать свои поиски. Нас не очень удивило, что А.Массис едва упомянул об этой категории. Во второй выделенной им группе, мы сталкиваемся с примерами тех «вестернизированных» людей Востока, о которых мы говорили выше. Эти последние так же невежественны в отношении восточных доктрин, как представители и первой группы, и они в принципе не способны распространять на Западе восточные идеи, хотя бы уже потому, что они их не знают. Кроме того, их истинная цель состоит как раз в прямо противоположном, так как они стремятся уничтожить эти идеи на самом Востоке, и доказать Западу, что модернизированный Восток соответствует тем теориям, которые им были вбиты в голову в Европе и Америке. Будучи откровенными пособниками наиболее вредоносной западной пропаганды, связанной с извращениями в сфере духа, они представляют собой опасность исключительно для Востока, а отнюдь не для Запада, простыми отражениями которого они являются. Из подлинных представителей Востока Массис вообще никого не упомянул, и сделать ему это было бы, впрочем, отнюдь не просто по той причине, что он никого из них не знает. Уже один тот факт, что он не может привести ни одного имени 'невестернизированного' представителя Востока должен был бы заставить его как следует подумать и в результате прийти к выводу, что 'восточных пропагандистов' вообще не существует.

Далее следует сделать одно замечание, касающееся нас самих, хотя мы и стараемся всегда избегать вопросов, затрагивающих нас лично. Насколько нам известно, кроме нас на Западе не существует ни одного автора, аутентично излагающего идеи Востока. И мы поступаем в этом случае точно так же, как поступил бы на нашем месте любой человек Востока, без малейшего намека на популяризацию или пропаганду, обращаясь лишь к тем, кто способен понять эти доктрины такими, какие они есть, безо всяких искажений и упрощений, сделавших бы их по видимости более доступными. И надо добавить, что, несмотря на вырождение западной интеллектуальности, люди, способные их понять, хотя и представляют собой ничтожное меньшинство, все же не так уж и редки, как этого можно было бы ожидать в подобных условиях. Естественно, о возможности подобного рода деятельности Анри Массис и не подозревает, хотя мы не хотим сказать, что это происходит только по причине его излишней ангажированности политической стороной дела, несмотря на то, что характер его книги во многом оправдывал бы такое предположение. Стараясь все же оставаться максимально благожелательными, мы могли предположить, что ужас, связанный с предчувствием неизбежной гибели западной цивилизации, породил в его голове идею о существовании 'восточной пропаганды'. И остается только сожалеть, что он оказался неспособным понять подлинные причины, ведущие к этой катастрофе, несмотря на то, что подчас он выказывает справедливую жесткость по отношению к современному миру. Именно этот недостаток понимания истинного положения вещей и сказался на слабости его аргументов: с одной стороны, он не очень уверен в том, кто же является действительным врагом, против которого он борется, а с другой стороны, его «традиционализм» не несет в себе компетентного знания об истинной сущности традиции, и подчас он откровенно отождествляет всю традицию с чисто внешним политико-религиозным консерватизмом.

Лучшим доказательством того, что сознание Анри Массиса поражено страхом, служат странные и невероятные взгляды, которые он приписывает так называемым 'восточным пропагандистам'. Он стремится уверить нас, что их воодушевляет только дикая ненависть к Западу, и в силу этой ненависти они стремятся наводнить его своими собственными доктринами, то есть, иными словами, поделиться с ним самой сокровенной и ценной вещью, которой они только обладают, и которая составляет истинную сущность их духа! Откровенная противоречивость подобной гипотезы не может не вызвать у читателя чувства глубокого недоумения: все тщательно выстроенные аргументы рушатся в одно мгновение, и однако, сдается, что сам автор этого не замечает, так как мы отказываемся верить в то, что он сам, прекрасно сознавая нелепость подобной теории, специально расчитывает на недальновидность и простодушие своих читателей, которых он стремится убедить в том, во что сам не верит. Если немного подумать, станет совершенно очевидным, что в случае действительной дикой ненависти людей Востока к Западу, для них логичнее всего было бы ревностно сохранять свои доктрины только для своего внутреннего использования и всячески препятствовать желаниям западных людей получить к ним доступ. Иногда такие упреки в адрес восточных людей действительно делаются, и на этот раз они гораздо более оправданы. На самом же деле истина заключается в ином: подлинные представители восточной традиции и хранители доктрин Востока не испытывают никакой ненависти к кому бы то ни было, и единственной причиной их сдержанности в определенных вопросах является сознание абсолютной бесполезности изложения некоторых истин тем, кто просто не в состоянии их усвоить. Но для тех, кто обладает достаточной «квалификацией» для этого, они в этом никогда не отказывают, независимо от их происхождения. Чья же вина в том, что среди подобных людей представители Запада столь редки? Но кто будет виноват, если большинство восточных людей действительно начнет ненавидеть Запад, сменив полнейшее безразличие на чувство ненависти? Следует ли обвинять в этом традиционную элиту Востока, которая, будучи верной чисто интеллектуальному созерцанию, уже по определению держится надо всеми формами внешних действий, или все же тут надо упрекнуть самих представителей Запада, сделавших все возможное, чтобы превратить свое присутствие в нечто омерзительное и невыносимое? Как только вопрос поставлен в должных пропорциях, ответ становится самоочевидным для всех, и если даже допустить, что восточные люди, которые до сих пор проявляли невероятное терпение, наконец, захотят снова стать хозяевами в своем собственном доме, кто осмелится их в этом обвинить? Когда в дело вмешиваются страсти, одни и те же вещи могут быть оценены весьма различным, а подчас даже прямо противоположным образом. Так, к примеру, когда западные народы противятся иностранному вторжению, это называется «патриотизмом» и всячески приветствуется. Но когда то же самое делают народы Востока, это становится «фанатизмом» или «ксенофобией» и вызывает к себе только ненависть и презрение. Так разве не во имя «права», «свободы», «справедливости» и «цивилизации» европейцы стремятся навязать свое господство всем остальным, запрещая жить и думать иначе, нежели они сами? Нельзя отрицать, что морализаторство — это удивительная вещь, свободная от какой бы то ни было логики, или, по меньшей мере, следует допустить, — и мы охотно разделяем эту точку зрения, — что на всем Западе существует только два типа людей, ценность каждого из которых вызывает большие сомнения. К первому типу относятся закоренелые идиоты, которые всерьез принимают громкие лозунги и верят в свою 'цивилизаторскую миссию', вообще не замечая того, до какой степени материалистического варварства они сами докатились. Ко второму же типу принадлежат коварные мерзавцы, пользующиеся общим умственным вырождением большинства, чтобы потворствовать своим грязным инстинктам насилия и своекорыстия. Во всяком случае, совершенно очевидно, что люди Востока не представляют собой угрозы для кого бы то ни было и не имеют никаких планов по завоеванию Запада в той или иной области. В настоящий момент им хватает своих проблем, связанных с необходимостью противостоять западному давлению, которое грозит сегодня разрушить их духовные формы и извратить их мышление. И видеть агрессоров, прикидывающихся жертвами, по меньшей мере, странно.

Эти пояснения были совершенно необходимы, поскольку иногда об определенных вещах приходится говорить со всей откровенностью. Но мы считаем пустой тратой времени подробнее останавливаться на этих темах, так как аргументы 'защитников Запада' слишком натянуты и несостоятельны. Более того, в случае господина Анри Массиса мы нарушили наше правило не говорить о конкретных личностях только потому, что в данных обстоятельствах он воплощает в себе одну из сторон современного мышления, которую нельзя не учитывать при анализе современного мира. Как может традиционализм столь низкого уровня, с его узкими горизонтами и фрагментарными познаниями, и, более того, традиционализм довольно искусственный, предложить какое бы то ни было реальное и эффективное противоядие современному мировоззрению, многие предрассудки которого свойственны ему самому? И традиционализму, и