— А что, если мы не захотим? — спросил он.

— Тогда я скажу доктору Блинчу, — равнодушно заявил Квентин.

— Хорошо, хорошо, сейчас! — И Рэндальф поспешил надеть на лодыжку тяжелую цепь с ядром. Остальные неохотно последовали его примеру.

Когда были готовы все (даже Вероника, которой на лапку тоже прицепили цепочку с крохотным ядром), Квентин повел их по лестнице вверх. Подобрав ядра, горе-путешественники тащились сзади.

— Куда мы идем? — осторожно спросил Рэндальф, предчувствуя беду.

— Скоро увидите, — отвечал Квентин.

Поднявшись по лестнице, они прошли по узкому коридору, ведущему в желтую, точно залитую солнцем, кухню доктора Блинча. Там на всех столах стояли блюда со сладкими блинчиками и булочками, украшенными глазурью.

Норберт охнул:

— Квентин, ты настоящий художник!

— Приятно слышать, дорогой Норберт, — отвечал Квентин, открывая дверь кухни. — Сюда все, пожалуйста! И поосторожнее с тяжелым ядром, Рэндальф!

Квентин провел их через кухню на задний двор. Двор был поистине огромен («По крайней мере, с три футбольных поля!» — подумал Джо) и весь заполнен эльфами. Там были сотни и тысячи эльфов! А в центре двора возвышалось некое подобие сцены, где сидели семеро волшебников — каждый с цепью и ядром на ноге — и стояла кафедра. За ней стоял тот самый тип в мешковатом плаще с капюшоном, что еще недавно беспробудно спал. Теперь он был бодр и энергичен. Из-под капюшона сверкали удивительно яркие голубые глаза. Голос у Блинча был странный: резкий и в то же время в нем постоянно слышалось какое-то хихиканье.

— Квентин! Мы все тебя ждем!

— Иду, хозяин! — крикнул Квентин. — Но ты никогда не догадаешься, кто попался в ловушку!

— Неужели опять тот… как-там-его-зовут? — резко повернулся к нему доктор Блинч.

— Нет, господин мой, это не Колин Неописуемый. Посмотрите-ка! — И Квентин подтолкнул Рэндальфа вперед.

Яркие голубые глаза угрожающе сузились.

— Так, так, так… — промолвил Блинч. — Клянусь, это Рэндальф Мудрый! Давненько не виделись, Рэнди, старый приятель. Ох, как давно! Если бы я не знал, чем ты занимаешься, то подумал бы, что ты меня просто избегаешь!

Джо нахмурился.

— Так вы знакомы? — удивленно спросил он.

— Еще бы! — презрительно хмыкнула Вероника.

— Заткнись, Вероника! — быстро сказал Рэндальф, а доктор Блинч захихикал.

— Я с большим удовольствием побеседую с тобой, Рэнди, но несколько позже, ибо сейчас у меня есть более важные дела. — И он повернулся к непрошеным гостям спиной.

Квентин велел волшебникам подвинуться, чтобы освободить место для новых пленников. Шаркая ногами, ворча и гремя цепями, те передвинули свои кресла, а доктор Блинч все это время нетерпеливо барабанил пальцами по кафедре, ожидая, пока восстановится тишина.

Джо и Норберт умудрились втиснуться на сцену последними; Генри улегся у ног Джо, а Вероника уселась Норберту на голову. И только Рэндальф остался внизу; он все еще медлил, и Квентин нервно суетился с ним рядом, приговаривая:

— Ну, иди же! Подвинься еще немного, Колин. Вот так! А теперь пусть Бертрам Волосатый и Борис Плешивый тоже подвинутся. А ты, Эрик Крапчатый, пересядь на то кресло, вместе с Эрни Ссохшимся. Эй, Мелвин Лиловый, тебя это тоже касается! Норберт, подвинься поближе к Роджеру Морщинистому. Ну вот, теперь и для тебя вполне хватит места, Рэндальф.

— О, не стоило беспокоиться! — нервно улыбнулся Рэндальф. — Я лучше тихонько посижу на кухне и всех вас там подожду…

— Немедленно сядь, Рэндальф! — прорычал доктор Блинч, и тот мгновенно повиновался, пристроившись рядом с Норбертом. — Вот и отлично. Итак, если все готовы, — начал Блинч, сурово поглядывая на Рэндальфа, — то можно наконец привезти «кролика».

Сотни тоненьких эльфийских голосов зазвенели над поляной, когда во двор вкатилась на колесах гигантская деревянная конструкция в виде древесного кролика.

«Кролик» этот, возвышаясь над крышей дома, был выполнен с точнейшим соблюдением самых мелких деталей и обладал великолепными деревянными усами, искусно выточенными когтями на деревянных лапах и хвостом, вырезанным из дерева таким гениальным резчиком, что казался пушистым.

Доктор Блинч подозвал к себе Квентина, и тот громко произнес:

— Поздравляю вас, дорогие эльфы! Ваша работа выполнена великолепно, друзья мои!

— Ах! — дружно и печально вздохнули эльфы.

— И мне остается только передать вас самому требовательному и неуступчивому из эксплуататоров, самому злобному из надсмотрщиков… нашему единственному… и неповторимому… доктору… Блинчу! Ура!

Эльфы разразились долгими несмолкающими аплодисментами.

— Благодарю вас! Благодарю! — говорил доктор Блинч, поднимая руки и словно желая охватить всю огромную толпу разом. — Уж я заставил вас потрудиться! — Эльфы ответили радостным ревом. — Многие дни непосильного труда и бесконечных усилий — как я и обещал…

— Еще! Еще! — кричали эльфы.

— Хорошо. Сегодня я от всего сердца желаю вам немало новых изнурительных и неблагодарных поручений!

— Ур-ра!

— Вы сможете угодить физиономией в камнедробилку; маховые колеса размозжат вам плечи, а ваши пальцы изработаются до кости…

— Ур-ра!

— Но пока что довольно. И в данный момент я объявляю праздник на Хихикающей Поляне законченным!

Квентин снова вышел вперед.

— Прошу удалиться с поляны, не нарушая установленного порядка, — скомандовал он. — Не забывайте свои личные вещи. Спасибо и до свидания!

И эльфы стройными рядами двинулись по тропе назад, через Эльфийский Лес.

— О, как восхитительно ломит у меня спину! — воскликнул один, не в силах успокоиться.

— А у меня все пальцы в кровавых мозолях! — радостно сообщил другой, счастливо улыбаясь.

— Да, редко выпадает такая добрая порция настоящего тяжкого труда! — И третий эльф сокрушенно поцокал языком. — Теперь придется возвращаться в Гоблинтаун и опять приниматься за дурацкое шитье.

— Все хорошее когда-нибудь кончается, — со вздохом сожаления попытался утешить его сосед.

— Никакая работа, никакой самый тяжкий труд не сделают из эльфа лентяя! — гордо воскликнул его приятель.

Эльфы гуськом ныряли в светло-голубую калитку и исчезали в лесу, звеня пронзительными голосами.

— Приятно видеть, как уходят мерзкие пискуны! — проворчал раскидистый ясень.

— Да уж, скатертью дорога! — крикнула стройная сосна.

— Только назад не возвращайтесь!

Наконец в Эльфийском Лесу вновь установилась тишина; лишь шелестел ветер в ветвях деревьев, да издали слышалось неумолчное бормотание говорящего ручья. Укрывшаяся на верхних ветвях могучего дуба, Бренда осмелилась приоткрыть один глаз и посмотрела вниз. Лицо ее прояснилось.

— Сниффи, — сказала она радостно, — по-моему, они ушли!