— Нет, Эмма, — покачала головой Фиона. — Это была твоя лодка. Та, о которой якобы никто не знает и которую ты держишь на отмели. Он вместе с клеткой сел в лодку, вышел в море и просто плавал кругами. Но потом прилив стал слишком сильным, и он причалил к скале, на которой стоит маяк. Сейчас он именно там.

Мы со всех ног бросились к маяку. Прибежав к утесам, окаймлявшим берег напротив него, мы увидели столпившихся там детей.

— На землю! — неожиданно прошипел откуда-то Миллард.

Упав на колени, мы поползли к ним. Они прятались за густыми зарослями камыша, по очереди выглядывая из-за них, чтобы посмотреть на маяк. Они, особенно малыши, показались мне контуженными, как будто еще не до конца осознали весь ужас обрушившегося на них кошмара. То, что мы только что пережили свой собственный кошмар, уже не имело никакого значения.

Я подполз к краю утеса, выглянул из-за камышей и увидел привязанную к камню лодку Эммы, но ни Голана, ни имбрин видно не было.

— Что он там делает? — прошептал я.

— Кто знает, — отозвался Миллард. — Возможно, его кто-то должен оттуда снять. Или он дожидается, пока волны улягутся, позволив ему плыть дальше.

— В моей-то лодчонке? — засомневалась Эмма.

— Я тебе уже сказал, что это только догадки.

Один за другим раздались три оглушительных взрыва, и мы упали на землю, закрывая голову руками. Небо окрасилось в ярко-оранжевый цвет.

— Здесь бомбы падали? — обернулась Эмма к Милларду.

— Мое исследование касается только поведения людей и животных, — ответил он. — Никак не бомб.

— Толку нам сейчас от твоего исследования, как от козла молока, — проворчал Енох.

— У тебя тут, случайно, не спрятаны еще какие-нибудь лодки? — спросил я у Эммы.

— Увы, нет, — покачав головой, прошептала девушка. — Нам придется добираться до маяка вплавь.

— Приплывем мы туда, и что дальше? — поинтересовался Миллард. — Попадем под пули?

— Что-нибудь придумаем, — упрямо произнесла она.

— Прелестно, — вздохнул Миллард. — Импровизированное самоубийство.

— Может, у вас есть идеи получше?

Эмма обвела взглядом нас всех.

— Если бы у меня были мои солдатики… — начал Енох.

— Они бы тут же раскисли, оказавшись в воде, — закончил за него Миллард.

Енох опустил голову. Остальные молчали.

— В таком случае решено, — произнесла Эмма. — Кто со мной?

Я поднял руку. То же самое сделала Бронвин.

— Вам понадобится кто-то, кого тварь не сможет увидеть, — вздохнул Миллард. — Так что, если уж вы настаиваете на этой идее, вам придется взять и меня.

— Четверых достаточно, — кивнула Эмма. — Надеюсь, вы все хорошо плаваете?

Времени на раздумья и долгие прощания не было. Оставшиеся на берегу пожелали нам удачи, и мы приступили к реализации нашего плана.

Сбросив черные плащи и согнувшись, подобно коммандос, мы посеменили через камыши к тропинке, ведущей вниз, к кромке воды. Добежав до спуска, мы плюхнулись на задницы и, как маленькие лавины, понеслись вниз. Из-под ног вздымались клубы песка, мгновенно набившегося нам под одежду.

Внезапно у нас над головой раздался шум, напоминающий визг полусотни электропил. Мы упали на землю, и над нами с ревом пронесся самолет. Ураганный поток воздуха рванул наши волосы и поднял вокруг нас настоящую песчаную бурю. Я стиснул зубы, ожидая, что взрывом бомбы нас разнесет на куски.

Однако, так и не дождавшись взрыва, мы двинулись дальше. И оказались на пляже. Эмма собрала нас вокруг себя.

— Между берегом и маяком лежит затонувший корабль, — сообщила она. — Я поплыву к нему, а вы за мной. Старайтесь особо не высовываться из воды, чтобы он вас не заметил. Когда доплывем до корабля, решим, что нам делать дальше.

— Надо отнять у него наших имбрин, — произнесла Бронвин.

Мы подползли к линии прибоя и скользнули в холодную воду. Поначалу плыть было легко, но, чем дальше мы заплывали, тем труднее становилось бороться с течением, пытавшимся отнести нас назад. Над нами прожужжал еще один самолет, обдав нас тучей обжигающе-холодных брызг.

Подплывая к кораблю, мы совершенно выбились из сил. Ухватившись за его ржавый корпус и до подбородка погрузившись в воду, мы смотрели на маяк и крошечный каменистый остров, служивший ему основанием. Моего заблудшего психотерапевта нигде не было видно. Сквозь клубы дыма от взрывов пробивался свет полной луны, которая висела низко и была подобна призрачному двойнику маяка.

Перебирая руками, мы двигались вдоль корабля, пока не добрались до его края. Теперь от скалы с маяком нас отделяло не больше пятидесяти ярдов.

— Вот что я предлагаю, — заговорила Эмма. — Он уже убедился в силе Вин, поэтому ей угрожает наибольшая опасность. Мы с Джейкобом найдем Голана и отвлечем его внимание на себя, а Вин подкрадется к нему сзади и съездит по башке. Тем временем Миллард схватит клетку с птицами. Возражения будут?

Как будто в ответ на ее вопрос раздался выстрел. Сначала мы не поняли, что это. Выстрел отличался от доносящихся издалека мощных раскатов и был произведен из малокалиберного пистолета — скорее ПАХ, чем БА-БАХ. Но когда звук повторился, сопровождаясь всплеском воды, мы поняли, что это стреляет Голан.

— Отступаем! — прокричала Эмма, и, выскочив из воды, мы бросились бежать по затонувшему корпусу, пока он не ушел у нас из-под ног и мы не попрыгали в воду. Мгновение спустя мы вынырнули, отдуваясь и хватая ртом воздух.

— Вот вам и неожиданное нападение! — произнес Миллард.

Голан перестал стрелять, но мы видели, что он стоит у открытой двери маяка, держа в руках пистолет.

— Хоть он и злобный мерзавец, но, похоже, далеко не глуп, — покачала головой Бронвин. — Он знал, что мы за ним погонимся.

— Но теперь мы не можем этого сделать! — Эмма в отчаянии хлопнула ладонью по воде. — Он расстреляет нас, как котят!

Миллард вскарабкался обратно на корпус корабля.

— Он не сможет расстрелять того, кого не видит. Я поплыву к нему.

— Дурачок, вода делает тебя видимым, — вздохнула Эмма, и это было действительно так — там, где он стоял, отчетливо виднелись очертания человеческого тела, похожие на негатив фотоснимка.

— Все равно меня видно хуже, чем вас, — возразил Миллард. — Как бы то ни было, я прошел за ним пол-острова, а он ни о чем не догадался. Думаю, я смогу преодолеть еще пару сотен метров.

Спорить с ним было тяжело, да и не было смысла, поскольку выбор у нас стоял между полным отказом от нашей затеи и прямым попаданием под шквал выстрелов.

— Ладно, — наконец смягчилась Эмма. — Если ты и в самом деле думаешь, что у тебя получится…

— Кто-то же должен быть героем, — ответил он и зашагал по корпусу корабля.

— Знаменитые последние слова, — пробормотал я.

Вдали, за клубами дыма, я видел Голана, торчащего в открытой двери маяка. Вдруг он опустился на колено и прицелился, опершись локтем о поручень перил.

— Берегись! — крикнул я, но было уже поздно.

Раздался выстрел. Миллард вскрикнул.

Мы все взобрались на корпус корабля и бросились к нему. Я был абсолютно уверен в том, что сейчас