конусообразный штырь, тяжелый, острый и достаточно крепкий, чтобы выдержать вес человека. Когда от напряжения у него уже поплыло перед глазами, камень вытянулся, превращаясь в тускло поблескивающий серый «колок». Любой альпинист посмеялся бы над таким снаряжением, но Гарри смотрел на свою невзрачную надежду со слезами радости на глазах - или слезы выступили от боли? Только в обморок упасть ему сейчас не хватало.

Мерный стук наполнял уши, сливаясь с единым ритмом тока крови в теле; Гарри размеренно забивал колышки трансфигурированным из каски молотком. Сначала он пробовал наложить на них те же чары, что и на фонарь («полтергейст»); затем попытался вгонять клинья в стену «ступефаем», но, в конечном счете, убедился, что дедовские методы - самые надежные. Через четверть часа он уже намозолил ладони; зато физическая работа не оставляла места депрессивным мыслям и отчаянию по поводу своего будущего: на панику элементарно не хватало ни времени, ни сил.

Гарри аккуратно вбивал колышки, балансируя на ненадежных «ступеньках», понемногу продвигаясь вверх, к заветным плитам, и пытался отвлечься от боли в правой руке размышлениями о вампире и Зике.

Куда пропал Зик? Его устранил вампир?

Быстро, качественно и бесшумно? А не был ли сам Мэдривер тем, кто столкнул…

Ерунда.

Чушь. У Зика была масса возможностей расправиться с Гарри без всяких проблем: «петрификус тоталус» в спину и делай дальше с напарником, что хочешь.

Если он боялся проверки палочки в аврорате, можно было поступить просто и незатейливо, по- маггловски, - опустить камень на чужой затылок. Или трансфигурировать дубинку из фонаря. Да хотя бы та же бутылка с витаминизированным соком вполне подойдет…

Гарри поморщился, зашипев и грязно выругавшись, когда боль прострелила насквозь локоть, и аврор пошатнулся, едва не выронив молоток. Он постоял немного, чувствуя, как дрожат у него колени.

Ничего, падать тут невысоко. Не убьется…

А все-таки, что произошло с Зиком? Где он сейчас, Мэдривер?

Лежит на дне какой-нибудь не отмеченной на картах ямы-ловушки? Высосан досуха этой сукой, гребаной маугли волшебного мира?

Впрочем, не исключено, что Гарри Поттера ждет та же участь - если он не сумеет выбраться из западни. Прикинув расстояние до потолка, Гарри с удвоенной силой принялся вбивать колышки на уровне чуть ниже высоты собственного роста, если мерить сверху. Надо будет попробовать упереться в плиту плечами.

* * *

Он попробовал снова. И снова. И опять. За последние полчаса он пробовал уже столько раз, что сбился со счета, и с каждым разом его попытки становились слабее и слабее. Здравый смысл требовал остановиться и передохнуть, но слепая паника гнала и гнала вверх, заставляя биться о плиту, отбивая руки.

Мер-лин… Неужели ему суждено сгнить здесь, неужели он не выберется отсюда?!!

Гарри, тяжело дыша, снова взялся за металлические «распорки», всунутые им в зазор между каменными плитами, там, где он сумел отогнуть накрывающий щель мифрильный лист. Заклинания на столь мизерную незащищенную поверхность по-прежнему не действовали, отражаясь от сияющего серебристым светом металла. Вот когда Гарри возненавидел мифрил.

«Магоковкость - 9,5 баллов по шкале Фламеля…»

Чтоб эта магоковкость гоблинам расплавленным свинцом из горла вылезла…

Стесанные ладони кровоточили и невыносимо болели, но даже если бы его правая рука сейчас отлично работала, и опорой под ногами был надежный каменный пол, а не колышки, и распорки были значительно толще…

Стоп. А если их раздуть?!

Когда-то он раздул свою тетушку Мардж, но тогда он наполнил ее воздухом, и вышло это случайно…

Гарри сжимал в ладони железные прутья, пожирая их глазами: «Растите. Растите… Плодитесь и размно… нет, не то. Увеличивайтесь. Разбухайте… Пожалуйста, ну!»

И они действительно начали расширяться, медленно утолщаясь; Гарри с бешено стучащим сердцем следил за прибавлением каждого миллиметра. Но, не достигнув в диаметре и дюйма, прутья расти перестали.

Должно быть, неорганика имеет свой предел расширения. Плиты, закрывающие проклятую яму, даже не сдвинулись.

Гарри устало сполз по колышкам вниз и, с трудом трансфигурировав аврорскую мантию в одеяло, постелил его на каменный пол. Лег и глянул вверх, на ненавистные плиты.

Всего лишь шесть дюймов отделяли его от жизни и свободы, но он не мог их преодолеть.

Прохлада, разгоряченному работой телу поначалу показавшаяся приятной, теперь потихоньку пробиралась к костям, незаметно подталкивая организм к болезни.

«Ну, от воспаления легких я точно не умру. Не успею», - Гарри перевернулся на бок, обхватив себя руками, свернулся в позе зародыша и укрылся свободным концом одеяла.

Мозг не считался с желанием хозяина передохнуть и постоянно подкидывал новые мысли и идеи.

Если попытаться протолкнуть прут вверх, наколов на него обрывок ткани…

Если ждать помощи, надо двигаться как можно меньше и не расходовать кислород зря. Услышат ли они «полтергейст»?

А он так и не подарил куклу и прочие подарки Ольди - не нашел времени, чтобы зайти. Если он не выберется, останется внизу, что скажут Ремус и Тонкс, приехав из командировки и обнаружив Драко Малфоя в доме на Гриммаулд-Плейс?

Папка в «Моих документах» на компьютере в министерской квартире… ее надо было стереть еще год назад или спрятать подальше. В системную папку Windows, например… хотя все равно найдут. После его смерти все его бумаги и документы тщательно перероют. Ну и Мерлин с ними; пусть узнают, что он качал с Интернета порнуху, и напечатают про это в «Мистере Колдуне» или «Ведьмочке», и пусть на всех этих любопытных пикси нападет не проходящий понос.

А что подумают про него Рон с Гермионой?

Несмотря на упорно лезущие в голову пессимистичные мысли, умирать Гарри не собирался. Сдохнуть в этой яме было бы слишком нелепо. Нет, в бою другое дело… хотя зачем умирать в бою? Он молод, у него куча друзья, его окружают люди, которые его любят!

Смерть, сучья дама, ищи себе другого идиота. Гарри, шепотом выругавшись, нашарил молоток и крепко сжал рукоять. Вот и проверим, осталась ли с ним его удача.

Вскочив, он снова полез наверх, решив попробовать забить торчащие из щели прутья вглубь до самого конца, раздвинуть хоть немножко плиты и протолкнуть наружу мантию или телефон; любую вещь, способную указать спасателям на его местонахождение.

Он стучал, откинув голову под углом почти в 90 градусов: руки затекли, спина тоже, он боялся, что вот- вот рухнет вниз и свернет себе шею, но продолжал усердно трудиться. Как человек, не раз в жизни бывавший в смертельных передрягах, он мог бы поделиться с журналистами бесценным секретом: нет никакого подлинного величия перед старухой Морриган. Перед лицом смерти человек также мелочен, как и в жизни, если, конечно, он не разыгрывает сцену «Уход Великого Героя».

«Моей последней мыслью могла бы стать: «Как же я взмок, рубашку хоть выжимай», - подумал Гарри, и тут сверху треснуло, плиты начали расходиться: он едва успел отдернуть голову, вжавшись в стену, счастливо избегнув падающих металлических стержней.

Яркий свет прожектора после серого сумрака Маски ослеплял: Гарри щурился, с наслаждением ощущая лицом поток свежего воздуха и пытаясь различить темную фигуру наверху.

- Эй, - раздался голос Зика. - Кто здесь?

- Король Артур. Я вернулся* , - хрипло ответил Гарри. - Давай руку, Зик.

- Ты ее видел? - Гарри сидел на своем импровизированном «одеяле» у стены (подальше от закрытой ямы), отказавшись от транспортировки к выходу с помощью «мобиликорпуса».