руководства и Лениным в январе 1918 г. и закончилась — в марте, после того как германские войска вплотную подошли к Петрограду и советское правительство было вынуждено поспешно переехать в Москву — ратификацией договора.

Часть III посвящена анализу кризисов — внутреннего и военного — поставивших Петроград на грань катастрофы весной и в начале лета 1918 г., откликов рабочих на них и того влияния, которое данные кризисы оказали на становление подхода большевиков к управлению этой «второй столицей» России. Завершается эта часть анализом распада альянса большевиков и левых эсеров северо-запада и перехода к однопартийному правлению в начале июля.

В центре внимания IV части — петроградские большевики и политические события июля-августа 1918 г., приведшие к провозглашению «красного террора», а также динамика и результаты террора в Петрограде. Последняя глава этой части посвящена организации и постановке грандиозного празднества по случаю первой годовщины Октябрьской революции в Петрограде. Праздничные мероприятия служат тем критерием, который позволяет оценить состояние Петроградской организации большевиков, их революционные чаяния и внутреннее самовосприятие, а также изменившуюся структуру управления в Петрограде после 12 месяцев отчаянной борьбы за удержание власти в ожидании решающих социалистических революций на Западе.

Кроме того, на протяжении всей книги я фокусирую внимание на отдельных, наиболее показательных, событиях и моментах истории, позволяющих приблизиться к ответу на главный, продолжающий тревожить умы вопрос о причинах начавшегося после Октября перерождения большевистской партии и Советов, а также несоответствия между изначальными целями революции и ее первыми результатами.

В связи с тем, что 1 февраля 1918 г. Россия перешла с Юлианского календаря на принятый на западе Григорианский, разница между которыми в то время составляла 13 дней, все даты в книге, если не указано иначе, приводятся в соответствии с действующим на тот момент календарем.

За многие годы, которые я работал над этой книгой, мне помогало так много людей и учреждений, что просто невозможно выразить мою признательность им всем. Мне не удалось бы завершить мою работу без щедрой поддержки фондов Гугенхайма и Макартуров; Совета по международному научно- исследовательскому обмену (IREX); Национального совета по евразийским и восточно-европейским исследованиям (NCEEER); Американского совета научных обществ (ACLS); Института Гарримана Колумбийского университета; Института Гувера Стэнфордского университета; а также нескольких структур Индианского университета — Бюро международных программ, Института России и Восточной Европы и Бюро вице-президента по исследовательской работе.

Я также глубоко признателен сотрудникам Гуверовского института; Нью-йоркской публичной библиотеки; Библиотеки Конгресса США; библиотеки Индианского университета; Лондонской Национальной библиотеки; Библиотеки современной международной документации в Нантере; Российских национальных библиотек в Москве и Санкт-Петербурге; Российской государственной публичной исторической библиотеки в Москве; Института научной информации по общественным наукам Российской Академии наук в Москве; Библиотеки Российской Академии наук в Санкт-Петербурге; Государственного музея политической истории России в Санкт-Петербурге; Национального архива Великобритании; Государственного архива Российской Федерации; Российского государственного архива социальной и политической истории; Центрального государственного архива Санкт-Петербурга; Центрального государственного архива историко-политических документов в Санкт-Петербурге; Ленинградского областного архива в Выборге; Центрального государственного архива Военно-морского флота в Санкт- Петербурге; Архивного управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации; Архивного управления Федеральной службы безопасности по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

В своей исследовательской деятельности я многое почерпнул из общения с историками Москвы и Петербурга (тогда Ленинграда), начавшегося еще в 1980-е годы. Особенно я благодарен Генриху Иоффе, Михаилу Ирошникову, Виктору Миллеру, Альберту Ненарокову, Геннадию Соболеву, Виталию Старцеву, Павлу Волобуеву и Олегу Знаменскому. После распада Советского Союза контакты между западными и российскими учеными приобрели регулярный характер, и, как многие другие, я только выиграл от этого замечательного обстоятельства. С самых первых дней моей работы в Ленинградском партийном архиве (сегодня — ЦГАИПД) его специалисты И. И. Сазонова и Т. П. Бондаревская взяли меня под свое крыло, опекали, делились со мной своими обширными познаниями и всячески помогали в моем исследовании. Таисия Павловна Бондаревская, чьи научные интересы совпадают с моими, и сегодня так же добра и бескорыстна по отношению ко мне, как и в первые дни нашего знакомства.

Выдающиеся историки, чьи профессиональные интересы также, в той или иной степени, совпадают с моими, работают и в Петербургском отделении Института российской истории РАН. Из сотрудников Института я особенно благодарен Борису Ананьичу, Тамаре Абросимовой, Рафаэлю Ганелину, Борису Колоницкому, Сергею Потолову, Николаю Смирнову и Владимиру Черняеву — за их поддержку, научные консультации и дружеское участие. Отдельное спасибо я хотел бы также сказать Барбаре Аллен, Станиславу Берневу, Ричарду Бидлаку, Питу Глаттеру, Владлену Измозику, Александру Калмыкову, Светлане Кореневой, Анатолию Краюшкину, Кэрол Лиденхэм, Сергею Леонову, Ярославу Леонтьеву, Моше Левину, Альтеру Литвину, Никите Ломагину, Владлену Логинову, Майклу Мелансону, Ларисе Малашенко, Владимиру Наумову, Олегу Наумову, Михаэле Поль, Тойво Рауну, Анатолию Разгону, Ларисе Роговой, Джонатану Сандерсу, Ричарду Спенсу, Станиславу Тютюкину, Филу Томасели, Рексу Уэйду, Леопольду Хаймсону, Надежде Черепининой, Сергею Чернову, Михаилу Шкаровскому и Барбаре Эванс Клементс — за их помощь и советы.

Неисчерпаемым источником вдохновения для меня долгие годы оставались мои студенты отделения истории Индианского университета. У них я тоже в большом долгу. Хотелось бы также отметить пионерское исследование Мэри Маколи «Хлеб и справедливость: государство и общество в Петрограде, 1917– 1922 гг.»[3], которое помогло мне лучше понять более широкий исторический контекст, лишь часть которого охватывает моя работа. То же относится и к книгам Дональда Рейли, Питера Холквиста и Ричарда Саквы[4]. Вдохновляющим примером осмысления темы современными петербургскими историками, работы которых представляют большой интерес для меня, стал внушительный сборник статей под редакцией В. А. Шишкина «Петроград на переломе эпох: город и его жители в годы революции и гражданской войны» (СПб., 2000).

И, наконец (а может быть, в первую очередь), эта книга обязана своим появлением на свет постоянной поддержке, вдохновению и неизменно дельным советам со стороны моей жены, Джанет. Она последовательно, одну за другой, читала все главы в черновом варианте и вносила предложения по правке, которые оказались бесценными для создания окончательной версии работы. Разумеется, за все оставшиеся в книге недостатки я один несу полную ответственность.

Александр Рабинович

Блумингтон, Индиана

[1] Alexander Rabinowilch Prelude to Revolution The Petrograd Bolsheviks and the July Uprising (Bloomington Indiana University Press, 1968), русское издание — Кровавые дни Июльское восстание 1917 г в Петрограде — М, 1992.

[2] Alexander Rabmowitch. The Bolsheviks Come to Power: The 1917 Revolution in Petrograd (New York Norton, 1976). русское издание — Большевики приходят к власти. Революция 1917 г в Петрограде — М Прогресс, 1989

[3] Mary McAuley Bread and Justice State and Society in Petrograd, 1917-22 (Oxford, 1991)

[4] Donald Raleigh Experiencing Russia's Civil War Politics, Society, and Revolutionary Culture in Saratov, 1917-22 (Princeton, 2002), Peter Holquist Making War, Forging Revolution Russia's Continuum of Crisis, 1914-21 (Cambridge, Mass, 2002), Richard Safova Soviet Communists in Power A Study of Moscow during the Civil War, 1918-21 (New York, 1988)