в выборах, не имели права голосовать. Уж не знаю, в первый ли раз им позволили или нет – прежде такого не помню. Но сейчас, учитывая выборы хозяев сразу двух чемпионатов мира, тогда бы половина исполкома не голосовала бы.

Почему я не пошел на сцену с делегацией? У меня такое опустошение наступило… Не то что сил не было – даже порыва куда-то выйти и покрасоваться. Было только осознание, что ты сделал все, что мог. Сделал – и остановись.

Сорокин:

–  После презентации и до объявления чувства постоянно сменяли друг друга. Настоящий вихрь! Сначала думаешь: у нас сильная заявка, все хорошо. Потом вдруг накатывает: а конкуренты-то какие! Английский премьер тут приехал и со всеми встречается, разговоры про какие-то союзы и объединения… Правда это или неправда, сработает или не сработает? В общем, водоворот эмоций.

Процесс открытия конверта был так построен, что я чувствовал, как с каждой минутой учащается сердцебиение. И мне кажется, ощущал даже, как бьются сердца рядом сидящих высокопоставленных коллег. Помню, кто-то из членов делегации спросил: «Ну не могут же они отдать Испании во втором туре?» Я сказал: «Конечно, не могут». А потом задумался: «Почему не могут? Все возможно…» Не надо искать в каждом слове или жесте Блаттера потаенный смысл. Как говорил Фрейд, «иногда это просто сон». Стоять на сцене перед миллиардной аудиторией не всегда легко. Хотя у него опыт колоссальный.

Перед открытием конверта нервное напряжение достигло предела. Мы уже знали, что кто-то победил, причем убедительно – во втором раунде. Об этом нам сказал Мутко. Но Виталий Леонтьевич не знал, кто именно. И нам, естественно, сказать не мог. А потом был восторг, смешанный с большим облегчением…

Смертин:

–  Помню наше с Исинбаевой волнение, когда после всех этих презентаций поднимались по ступеням в общий зал, где должны были вынести решение. Было ощущение, что Блаттер очень долго вынимал эту бумажку – не секунды, а целые минуты. Девушки – Исинбаева, Нетребко – чуть ближе сидели, и не успел президент ФИФА еще ничего произнести, как я услышал женский визг. И тоже вскочил с кресла, начал обниматься… Эйфория настолько переполняла, что даже забыл подняться на сцену за сертификатом. Когда очнулся, все уже возвращались.

Симонян:

–  Сидевший за мной Борис Краснов почему-то был полностью убежден: мы выиграли. Я же был не в курсе. А когда Блаттер вскрыл конверт, извлек из него листок с надписью Russia и огласил результат, такие чувства появились, что словами не передать. Еле-еле взял себя в руки, чтобы не расплакаться. Очень, очень рад за Россию. Конечно, работа предстоит огромная. Стадионы надо не только строить, но и заполнять. Следует искоренить конфликты между болельщиками и сделать еще очень многое. Но мы – сделаем!

Президент Татарстана Рустам Минниханов был одним из тех региональных лидеров, кто лично приехал в Цюрих – наряду с губернатором Нижегородской области Валерием Шанцевым и главой Мордовии Николаем Меркушкиным. И Минниханов не скрывал ликования:

–  Это огромная победа российского спорта и всей нашей страны! Вся страна ликует! На мой телефон обрушился нескончаемый поток SMS-сообщений. Все друзья, где бы они ни находились, шлют поздравления. Конкуренты были сильны, но желание России победить и добиться прогресса национального футбола стало определяющим. Футбол должен расширять границы и не зацикливаться на традиционном круге стран. Появилось много государств, где эту игру безумно любят и ждут, когда к ним приедут гости со всего мира.

…В январе 2011 года, беседуя с Мутко и Сорокиным в Санкт-Петербурге перед их встречей с Блаттером, я поинтересовался у министра спорта:

–  Кстати, где теперь листок с надписью «Russia», который Блаттер на глазах у всего мира достал из конверта 2-го декабря?

–  Алексею Сорокину, у которого этот листок находится, высказана просьба, чтобы он передал его в музей спорта Российской Федерации.

Сорокин:

–  Уже передал.

Мутко:

–  Вот и хорошо. Мы хотим, чтобы этот исторический документ был доступен для людей. Если это не сделать сейчас, завтра и не вспомнишь, куда он пропал. В музее планируем открыть специальный раздел «ЧМ-2018», в котором разместим экспонаты начиная с идеи и вплоть до ее реализации.

Кое-что выглядело просто невероятным. Во-первых, то, что дело ограничилось двумя раундами. Об этом сказал даже Путин:

–  То, что мы выиграли во втором раунде голосования, стало полной неожиданностью. Разве кто- то может быть уверен на сто процентов? Мы даже не подозревали об этом. Не могли знать, выиграем ли вообще. При этом я считал, что мы обязательно должны это сделать.

А во-вторых, то, что Англия вылетела после первого же тура с жалкими двумя (!) голосами. И это при том, что в последний день перед голосованием она вышла у букмекеров в главные фавориты.

–  У Англии – два голоса?! – Колосков, которому я спустя два часа позвонил, был изумлен не меньше моего. – Для нас, и лично для меня, это полная неожиданность. Я еще не знаю подробностей. Но, по моим расчетам, вылететь первыми должны были Голландия с Бельгией. То, что произошло, странно. Английский заявочный комитет, где формально руководил Джефф Томпсон, но главную часть работы выполнял Дэвид Дин, работал с энтузиазмом, не жалея сил…

–  Известная программа ВВС «Панорама» сказалась?

–  И не только «Панорама». Я так и предполагал, что бесследно для них и это, и расследование-провокация Sunday Times не пройдет. Англичане пожинают плоды этого.

–  А презентации, по-вашему, что-то решали?

–  Решали. Эмоциональное восприятие той или иной презентации могло кое на что повлиять. Как только закончилось наше выступление, ко мне подошли как минимум 18 членов исполкома и поздравили, охарактеризовав его эпитетом excellent (совершенное). Такое, поверьте, бывает нечасто. Думаю, что те голоса, которые перешли к нам во втором раунде от Англии и Голландии с Бельгией, были завоеваны именно под влиянием презентации.

–  Но и у англичан она была хороша.

–  Мы в это время ехали на свою, так что ее не видели. Но я тоже слышал положительные отзывы. В любом случае у нас все прошло на одном дыхании. А то, что мы были последними, – это могло оказаться и хорошо, и плохо. Ведь последнее запоминается ярче всего. Смазали бы его – эмоционально это могло бы сказаться в противоположную сторону. Но все сложилось наоборот.

–  А вот испанцы с презентацией откровенно провалились. Удивились тому, что они оказались так скучны?

–  Ну так и у Японии, и у Кореи в предыдущий день презентации были скучными. Удивлением я бы это не назвал. Скорее – непониманием.

–  Поздравления от бывших коллег по исполкому уже получили?

–  А как же! От Блаттера – сразу же, когда мы с делегацией вышли на сцену. А сейчас специально приехал в отель, где разместились члены исполкома. Поблагодарить, обменяться эмоциями, да и по рюмочке выпить. Испанец, аргентинец и парагваец меня уже поздравили. Сейчас это сделают и остальные…

На таком уровне люди умеют реагировать на неудачи достойно. В кулуарах автор этих строк подошел к знаменитому экс-форварду «Ливерпуля», а ныне вице-президенту заявочного комитета «Англия-2018» Джону Барнсу, с которым недавно беседовал и играл в футбол на «Уэмбли». И тут же получил поздравления. А когда, в свою очередь, выразил сочувствие, то Барнс ответил: « Это футбол. Надо уметь проигрывать ».

Так же отреагировал на поражение и знаменитый бельгийский вратарь Жан-Мари Пфафф, сказавший мне, что такая страна, как Россия, однажды должна была получить турнир такого уровня. И что он обязательно приедет на ЧМ-2018 и получит от него удовольствие.

А вот сэр Бобби Чарльтон отвечать на вопросы отказался. На его лице читалась вселенская печаль. Что и понятно – человек он немолодой, а когда в следующий раз Англии представится возможность провести первенство?..

Испанцы с португальцами вообще исчезли как-то незаметно и стремительно. Это был не их день.

Это был день России, в подтверждение чего в меню ужина для журналистов, высвечивающемся на большом экране пресс-центра, символично возникла надпись: «Русский салат».

Конечно, хотелось запить его бокалом шампанского. Но пресс-центр Zurich Messe – место абсолютной трезвости, здесь даже за деньги спиртного не продают.

Может, и к лучшему. Отнестись к щедрости ФИФА мы должны трезво, без эйфории. Нашей стране дан беспрецедентный шанс сделать рывок в развитии, стать намного лучше и цивилизованнее. И мы не имеем права этот шанс упустить.

Когда все закончилось, журналисты пребывали в ожидании официальной пресс- конференции российской делегации. Но было объявлено, что она перенесена. Отдельные ее фигуры