ручным пулеметом. Машина медленно двигалась позади задержанных граждан, а я и другие, находившиеся на автомашине каратели конвоировали их. Затем каратели дважды начинали стрельбу по этим людям, в результате чего около половины их было убито. Остальных граждан отправили в сторону Плещениц, их судьба мне не известна. Мое участие в этом злодеянии заключалось в том, что конвоировал этих граждан, будучи вооружен ручным пулеметом, в людей я не стрелял.

После этой расправы я и другие каратели прибыли в дер. Хатынь. Там население собрали в сарай, подожгли его, а когда люди выскакивали из горевшего сарая, каратели стреляли по ним. Я во время этой зверской расправы находился с ручным пулеметом в оцеплении сарая, граждан не расстреливал. Какое количество людей было уничтожено в дер. Хатынь, не известно. Упоминаемых в постановлении Каминского, его сына, Етка Казимира, Желобковича и Етка Альбину я не знаю. Дер. Хатынь карателями была сожжена […]

[…] Вопрос. На допросе 15 апреля 1961 года вы также показали, что летом 1943 года были расстреляны батальоном СС Дирлевангера советские граждане деревень Козыри и Губа Логойского района Минской области. Расскажите более подробно об этой карательной операции.

Ответ. Вскоре после прибытия батальона СС Дирлевангера в Логойск, в марте 1943 года, каким-то образом стало известно, что на шоссе Плещеницы— Логойск советскими партизанами около деревень Козыри и Губа были обстреляны немцы и полицейские, ехавшие по шоссе из Плещениц. После этого наш батальон СС срочно выехал по шоссе к деревням Козыри и Губа. Когда мы туда подъехали, то партизаны нас обстреляли и завязался бой, который длился более часа. Партизаны были хорошо вооружены и сумели нас оттеснить от шоссе к лесу. Во время боя из Плещениц к нам на помощь приехали немцы и еще какие-то каратели, благодаря чему мы совместно осилили партизан, и они стали отступать в восточном направлении, к лесу. Бой был закончен. С нашей стороны в результате боя были потери, но какие, не помню. Вслед за отходившими партизанами направились и мы, а также каратели, прибывшие из Плещениц. У какой-то небольшой деревни мы снова вели бой с партизанами непродолжительное время и ворвались в деревню. Там собрали людей в сарай, расстреляли их и сожгли, а также разграбили и сожгли деревню. Я, помню, сгонял людей в сарай, а кто их расстреливал из наших карателей, не помню. Помню лишь, что кто- то стрелял по людям в сарае из пулемета. Не знаю также, сколько советских граждан нами было расстреляно в этой деревне.

Вопрос. Вам предъявляются показания свидетеля Каминского Иосифа Иосифовича от 31 января 1961 года по факту расстрела жителей деревни Хатынь Логойского района Минской области, располагавшейся на восток от дер. Козыри, примерно в 4–5 километрах. Вы подтверждаете его показания?

Ответ. Показания Каминского Иосифа Иосифовича от 31 января 1961 года по факту расстрела в деревне Хатынь советских граждан мне прочитаны и понятны. Я их полностью подтверждаю. Действительно, как я уже показал выше, нами совместно с карателями из Плещениц были расстреляны мирные советские граждане. Кто конкретно принимал участие в указанном злодеянии из взвода украинцев, я не помню и дополнить по данному факту свои показания не могу.

В деревне Губа, как я сейчас вспомнил, мы никого не расстреливали, и я ранее эту деревню путал с деревней Хатынь. В самом же деле нами чинилось зверство в деревне Хатынь […]

[…] Вопрос. Вам предъявляются показания свидетелей Лиса Петра Григорьевича и Каминского Иосифа Иосифовича от 31 января с.г. об обстоятельствах расстрела карателями советских граждан на шоссе Логойск — Плещеницы и в деревне Хатынь Плещеницкого района Минской области. Вы принимали участие в этой карательной операции?

Ответ. Показания свидетелей Лиса Петра и Каминского Иосифа мною прочитаны лично. Раньше, в январе сего года, я на допросе показывал, что участвовал в проческе леса вдоль шоссе за Логойском в сторону Плещениц и что на шоссе карателями батальона Дирлевангера было убито несколько человек мирных граждан. Однако в какое время было совершено это злодеяние и при каких обстоятельствах, я не мог вспомнить и дал неточные показания.

Ознакомившись сейчас с показаниями свидетелей, я точно вспомнил, что действительно, примерно в конце марта 1943 года я был на этой карательной операции и лично из своей винтовки вместе с другими карателями расстреливал мирное население на шоссе. Насколько помню, я стрелял в этих людей один раз, а не дважды, как показывает свидетель. Это было за деревней Губа в сторону Плещениц. Где были задержаны указанные люди, имелись ли при них топоры и пилы, не помню. Я только помню, что нами было расстреляно 10–15 человек. Вместе со мною из взвода Мельниченко в мирное население на шоссе стреляли Терещук, Голтвяник, Гудков, Мохнач, Сотник, Сурков, других не помню, и немцы. Как дальше происходила эта карательная операция и участвовал ли я в уничтожении мирного населения в дер. Хатынь, не помню.

Вопрос. Вам оглашается выдержка из показаний обвиняемого Граборовского Феодосия Филипповича от 20 мая с.г. о том, что вы в эту же карательную операцию участвовали также в уничтожении советских граждан в дер. Хатынь. Вы подтверждаете эти показания Граборовского?

Ответ. Показания Граборовского мне оглашены, и я подтверждаю их. На эту операцию мы действительно выехали в срочном порядке, в связи с тем, что на шоссе Логойск — Плещеницы партизанами были обстреляны немцы какой-то другой немецкой части. Однако, насколько я помню, в этой операции подразделение белорусов Барчика не участвовало. Часть мирных граждан нами на шоссе была расстреляна, эти люди, как вспомнил, действительно были с топорами, а часть какие-то другие каратели погнали в сторону Плещениц.

После этого прочесывали лес и около какой-то деревни вели непродолжительный бой против советских партизан. Был ли этот бой около дер. Хатынь или другой деревни, не знаю.

После боя с партизанами мирное население нами в деревне было уничтожено, возможно, это было, как показывает Граборовский, в дер. Хатынь, но я название деревни не помню. Не помню я также, при каких обстоятельствах было уничтожено мирное население этой деревни, и в чем конкретно заключалось мое участие в этом злодеянии. Граборовский правильно показывает, что в этой карательной операции участвовали вместе со мною Сахно, Юрченко, Сурков, Шинкевич, Ялынский, Садон, Зайвий, Уманец, Пугачев, Стопченко, Майданов, Багрий, гудков, Радковский, Кириенко, Мохнач, Примак. Кроме этих лиц, я помню, в этой же операции участвовали и Шаповалов, Романенко, Иванов, Майданюк, Слынько, Граборовский, Терещенко, Рожков, Долоко, Хлань, Макеев, Евчик, Бакута, Годинов, Голтвяник, Терещук Что касается Мироненкова, был ли он на этой операции, не помню […]

[…] В том же марте 1943 года я в составе батальона из Логойска выехал в сторону Плещениц. Как помню, на шоссе была задержана нами группа граждан, в которых я вместе с другими карателями гудковым, Терещуком, Голтвяником, Сурковым, других не помню, открыл стрельбу из винтовки. В результате этого нами было расстреляно около 20 человек. Что было с теми гражданами, которые остались в живых, не помню. Это происходило в районе деревни губа, расположенной у шоссе. После этого мы с шоссе свернули вправо и прибыли в дер. Хатынь. В этой деревне я сгонял мирных граждан к месту сбора, а затем грабил имущество граждан и поджигал дома. Согнанных граждан другие каратели в сарае расстреляли и сожгли. Какое количество граждан уничтожено в этой деревне и фамилии людей, которые упоминаются в постановлении, я не знаю […]