Они сидят тихо, как нарисованные собаки, молча, странно неспособные коснуться Друг друга. Смерть вошла через кладовку: стоит, смотрит на них, железная и терпеливая, — дескать,
???????
Временно командированный
в Отделение Абреакции
Госпиталь Святой Вероники
Мослчэпел-Гейт, E1
Лондон, Англия
Зима, 1944.
Малышу Кеноше
До востребования
Кеноша, Висконсин, С.Ш.А.
Многоуважаемый сэр,
Разве я когда-нибудь, хоть когда-нибудь в жизни от Вас чего-нибудь хотел?
Искренне Ваш,
До востребования
Кеноша, Виск., С.ША.
несколько дней спустя
Энии Ленитропу, эск.
временно командированному
Отделение Абреакции
Госпиталь Святой Вероники
Мослчэпел-Гейт, E1
Лондон, Англия
Многоуважаемый мистер Ленитроп,
Никогда — что вы, да как можно?
(2) Наглый щегол: Ай, да я все это старье могу сбацать — и «чарльстон», и «ба-альшое яблоко» тоже!
Матерый танцор: Спорим, не знали никогда — вы, да, — как можно, малыш, «Кеношу»?
(2.1) Н.Щ.: Блин, да я все могу — и «касл-уок», и «линди» тоже!
М.Т.: Спорим, не знали никогда вы, да! — как можно «малыша Кеношу»?
(3) Мелкий служащий: Ну вот, он меня избегал, и я решил, что из-за Казуса Ленитропа. Если он зачем-то взвалил ответственность на меня…
Начальник (кичливо): Никогда! Что? Вы? Да как можно, Малыш Кеноша ни на секунду не подумал, что
(3.1) Начальник (скептически): Никогда, что вы! Да как можно Малышу Кеноше на секунду подумать, что
(4) И в конце могучего дня, когда он даровал нам огненными письменами по небу все слова, что пригодятся нам, слова, коими ныне мы наслаждаемся и заполняем наши словари, кроткий голос крошки Энии Ленитропа, с тех пор воспетый в сказаньях и песнях, робко просочился и достиг слуха Малыша:
— Никогда — что? Вы — «да как»? Можно, Малыш Кеноша?
Сии вариации на тему «Никогда что вы да как можно Малыш Кеноша» занимают сознание Ленитропа, а врач подается к нему из белой надглавной вышины, дабы пробудить и начать сеанс. Игла без боли скользит в вену чуть в стороне от ямки в самом изгибе локтя: 10 %-ный Амитал Натрия, один кубик за раз, как полагается.
(5) Может, вы фальшивили с Филадельфией, растравляли Рочестер, джентльменствовали с Джолиет. Но никогда… что вы — да как можно с Малышом Кеношей?
(6) (День Вознесенья и жертвоприношенья. Соблюдается всей страной. Вытапливаются жиры, кровь каплет и пережигается в бурую соль…) Вы пожертвовали чикагскую чушку — есть, форест-хиллскую форель — есть. (Уже слабее…) Ларедский лярд. Есть. Ой. Постой-ка. Что это, Ленитроп? Никогда? Что вы, да как можно — а малышки ношу? Рав-няйсь, Ленитроп.
ПИСКУС: Сегодня, Ленитроп, мы хотим снова побеседовать о Бостоне. В прошлый раз, как вы припоминаете, мы беседовали о неграх в Роксбери. Мы, конечно, знаем, что вам это не особо приятно, но попробуйте, будьте любезны. Итак… вы где, Ленитроп? Вы что-нибудь видите?
Ленитроп: Ну, не то чтобы
С ревом влетая над-подземкой, только в Бостоне, сталь и углеродный саван поверх древнего
