Это рассуждения свободного здравомыслящего человека, а вот половина партии консерваторов, по словам И.Палейчика[50], из-за российской нефти заболела паранойей. Но Иван не совсем прав. Паранойя наследуется от заразившихся манией величия воров. Иногда её порождают ужасные душевные страдания из-за того, что от тайного бизнеса слишком мало перепало в свой карман, хотя за одни только консультации при продаже государственных секретов и интересов получены миллионы, а на государственной земле, отхваченной по дешёвке, понастроена куча собственных домов... Слава Богу, что не всё упрятали в заграничных банках, когда будут драпать за границу, не смогут всё с собой увезти.

И во всём этом виноваты Р.Паксас, В.Томкус и 'Корабль дураков'.

Многих политиков, принимавших участие в процедуре импичмента, я хорошо знаю и только диву даюсь, как быстро и как далеко они ушли от простой национальной или гражданственной духовности. А может, у них никогда ничего подобного и не было? Был только страх перед твёрдой большевистской рукой? В каком умопомрачительном, почти религиозном экстазе они швыряли грязью в человека, который был выше их, который ещё ничего не успел сделать, только обещал навести порядок. А как они были несчастны, с каким артистизмом строили из себя оскорблённую невинность, когда В.Юнокас[51] попытался приоткрыть их приготовленные к долгому путешествию чемоданы! Оказывается, они крали и брали взятки ради своих внуков, выходит, ради благополучия народа в будущем, а Юнокас этого не заметил. Поэтому его прогнали чинить замки на тех чемоданах. Политики доказали, что 'Рубиконас' - это всего лишь никем не виданная историческая речушка, которую не следовало переходить даже благородным римлянам, а тот невежа из госбезопасности вообразил, что это фирма по отмыванию незаконно нажитых денег. Ну как же он, такой старый волк, не посоветовался с еще более старым спецом охранных дел В.Адамкусом? Летали бы на пару в Мексику, собрали бы всех своих и чужих советников президентов, и не требовалось бы писать никаких объяснений.

Словом, импичмент был наглой традиционной демонстрацией безыдейности 'традиционных' партий. Им даже не требовалось объединяться, т.к. они давно уже между собой слиплись, ещё с первых шагов прихватизации. Европейский союз им был нужен, как воздух, как вода, чтобы сегодня оправдывать перед избирателями все совершённые ими преступления:

-    Этого требует Европа...

И опять я сравниваю, опять спрашиваю себя: что есть для нищего сума, и что есть для свободного человека миллион?

-    Послушай, Артурас[52], ведь это не ураган повалил забор твоей усадьбы. Там была траншея, выкопанная под коммуникации, земля просела, забор повалился и показал всем границу твоего участка. Сдай немножко назад...

-    Это дело принципа.

А принцип очень прост: если могу, значит, я прав.

-    Я не хотел гражданской войны, - сказал Р.Паксас.

-    Из-за чего?

-    Чтобы доказать свою правду.

Сколько на свете людей, столько и правд. Как хочется человеку доказать, что он прав! Наверное, это очень здорово, но не мешало бы знать, что все праведники мира шли до конца, только убедившись, что их правда нужна людям. А правда Паксаса?

А вот Ю.Борисов:

-    Будут ещё те заводы! Главное, что я в борьбе за него понял, как мне нужно жить...

Откуда в человеке берётся такое спокойствие и вера в самого себя? Когда ему ничто не угрожает, когда он знает, что ничего предосудительного не совершил, он не ждёт за это никакой платы - ни доброй, ни злой, одного лишь чувства моральной удовлетворённости: Юра, ведь ты можешь!

А те охломоны, продув, оправдываются:

-    Не виноватые мы, этого требует Европа!

А ты, дурачок, поезжай туда и проверь, как там на самом деле.

Надо будет проверить, поскольку дальше ехать некуда.

За Европой - Африка. Поэтому при работе над этой книгой я был вынужден пользоваться не только информацией продажных, тенденциозных, торгующих своей совестью СМИ, но и правовыми актами, официальными протоколами. В первую очередь я ознакомился с доступными мне материалами о взлёте Ю.Борисова, главы компаний 'Авиабалтика' и “Спаркас”, т.е. как он стал совладельцем этих фирм и крупнейшим спонсором избирательной кампании Р.Паксаса. И опять я стал невольно сравнивать этих людей: оба - авиаторы, оба - предприниматели, примерно одного возраста и одинаково склонные к руководству другими людьми.

После распада Советской армии Юрий Борисов, военнослужащей в третьем поколении, встал перед неизбежностью перехода к гражданской жизни и необходимостью, начиная всё с нуля, подняться после устроенного жуликами делового нокдауна и поднять помогавших ему товарищей. Для него и его окружения это был вопрос жизни и дальнейшего существования. Будучи прижатым к стене, он не растерялся и начал бескомпромиссную борьбу с окружающими негодяями. Он хорошо усвоил, что его личный успех кроется в возглавляемом им коллективе, как говорится, каждый член его команды носит маршальский жезл не в кармане хозяина, а в собственном рюкзаке. Казалось, нужно совсем немногого

- лишь бы каждый осознал и трезво оценил такую возможность, но добиться этого оказалось труднее всего. Юрий не стал искать счастья на стороне, искать вокруг себя виноватых, свою борьбу он начал с себя...

Роландас Паксас в политику попал не совсем случайно. Человек энергичный, неплохо начавший свой бизнес, однако политику он поначалу воспринимал виде ландсбургистской лозунгомании. Поэтому, когда основательно потрёпанные в политических баталиях консерваторы занялись поисками “свежей крови”, он быстро выделился и поднялся наверх.

В своих поступках и в политике он тогда ещё не был ни консерватором, ни либералом. Скорее, это был человек, обладавший некоторыми навыками управленца, поэтому он почти по-военному привёл за собой восходящего на деловом небосклоне Артураса Зуокаса. Этот дуэт стал звучать в республике. К ним не преминула примкнуть не лишённая нюха журналистка Дале Кутрайте. Сделав несколько репортажей о Паксасе, она поняла, что это - не рядовой человек и что около него она может воссиять звездой первой величины. Поэтому она взяла на себя роль главного имиджмейкера Паксаса и так о нём растрезвонила, что создалось впечатление: в Литве появился новый политический светоч. Вместе с тем, она, в полном согласии с собственным вкусом и разумом, так его феминизировала в глазах общественности и превратила его в такого подобного Гентвиласу лидера базарно-бабского типа, что он даже не заметил, как стал рупором Ландсбургаса и идолом 'вязаных беретов'[53]. Разумеется, с гентвиласовскими вывертами. Это как раз и требовалось консерваторам, заплутавшимся в трёх соснах - самовнушённом величии своего мессии, невежестве в государственных делах и неукротимом желании управлять, наживаться и угождать своим американским заступникам.

Поднявшись к высотам провинциальной политики, Паксас очень быстро уверовал в собственную исключительность и перестал считаться с теми политическими пиратами, которые его возвысили и поставили рядом с собой. Ещё хуже: он так до конца и не понял, для чего был нужен консерваторам, и чего эта свора в действительности от него хотела. Он всё ещё верил в идеалы, порядочность политиков, в нём ещё не угасло мужество лётчика, воспитанное рискованным видом спорта упорство, в нём ещё не погасла, как в торгашеском мозгу Зуокаса, любовь к человеку, он ещё верил в своё призвание и, имея твёрдый характер, довольно быстро понял, что с подрезанными крыльями, когда ещё вдобавок держат на привязи, далеко не улетишь. Так появился конфликт личности и партийности, началось раздвоение. Этого не сумел заметить даже такой своекорыстный политикан, как Гентвилас, который поспешил прицепить свой шаткий партийный вагончик к новому и, по его мнению, полному энергии политическому локомотиву. Паксаса избирают лидером либерал-центристов. Благодаря ему рейтинг этих политических фанфаронов в глазах общественности растёт. Ради будущей выгоды Э.Гентвилас даже делает шаг в сторону, полагая, что Паксас - всего лишь остриё их политики, а само копьё твёрдо удерживается в руках партии.

Так у Адамкуса возникла идея “новой политики”, хотя ни он сам, ни Паксас не задумывались, что может означать эта 'новизна'. Еще не успев родиться, она на третий день была похоронена, когда, не