вновь впавший в ересь, сознавшийся; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного, приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.
Симон Диэго де Моралес. — 112. Симон Диэго де Моралес, уроженец Бисео, в королевстве Португальском, житель Кордовы, продававший платки на улицах, тридцати восьми лет, иудействующий, упорствующий, предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и кляпом; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.
Бальтасар Лопес Кардосо. — 113. Бальтасар Лопес Кардосо, уроженец местечка Верина, житель Селановы, в Галисии, тридцати трех лет, португальской национальности, владелец табачной лавки, иудействующий, упорствующий, предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Фелиппа Лопес. — 114. Фелиппа Лопес, двоюродная сестра его, жена Антонио Лопеса Арройо, уроженка и жительница местечка Верина, дочь португальцев, тридцати лет, иудействующая, упорствующая; предстала в аутодафе с отличительными знаками отпущенной и с кляпом; приговор с указанием улик был ей прочтен, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Луис Сарабья. — 115. Луис Сарабья, alias Аррайя, португалец, уроженец города Бордо, проживавший в местечке Понтеведра, двадцати семи лет, путешествовавший, иудействующий, упорствующий; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор с указанием улик был ему прочтен, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества.
Магометанин Ласаро Фернандес. — 118. Ласаро Фернандес, alias Мостафа, уроженец города Кадикса, отступник, ходивший в набеги с корсарами, двадцати восьми лет, упорно пребывающий в секте Магомета; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор с указанием улик был ему прочтен, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества, какового не оказалось.
Объяснение костра. — 187. Костер был шестидесяти футов в окружности и высотой — семи, и поднимались к нему по лестнице шириной в семь футов, сооруженной с таким расчетом, чтобы на соответственном расстоянии друг от друга можно было водрузить столбы и в то же время беспрепятственно отправлять правосудие, оставив соответственное место, дабы служители и священнослужители могли без затруднений пребывать при всех осужденных.
Брошенные в испанскую тюрьму. Иллюстрация к «Истории инквизиции» М. В. де Ферала. XIX в.
188. Костер увенчивали солдаты веры, коих часть стояла на лестнице, на страже, дабы не поднималось больше определенного необходимого числа лиц; но скопление народа столь увеличилось, что порядок не мог быть соблюден во всем, и, таким образом, выполнено было если не то, что надлежало, то хотя бы то, что возможно было выполнить.
189. Для людей сего племени довлеет голос крови и высокомерное желание противопоставить слепоту их предков мудрости христианских ученых: безумие сие, вскормленное плотским началом и алчностью (первоисточником всех зол), ослепляет очи их рассудка, и должны они возносить многие хвалы бесконечной милости божьей за то, что, несмотря на столь великую неблагодарность, оказывается им столь мощная помощь, возвращающая их в любвеобильное лоно матери нашей, церкви, оставляя нам в утешение мысль, что таково было их предназначение. И поистине, если судить по внешним признакам, на каковые обратили внимание все присутствовавшие, многое можно сказать о благочестии, ибо со всеобщим восхищением замечено было великое различие между возвращенными и упорствующими, как между избранными и отверженными. Сии последние шли со страшной бледностью в лице, с очами помраченными и как бы извергающими пламя и с таковым видом, что казались одержимыми бесом. Между тем обращенные шли со столь великим смирением, утешением, покорностью и веселием духовным, что, казалось, сквозь них сияла благодать божия. Можно было думать, что они уже были вознесены на небеса, благодаря многим молитвам, кои благочестивые люди творили за их души.
190. За сим приступлено было к казням: сначала удушены были гарротой возвращенные, за сим преданы огню упорствующие, кои были сожжены заживо, с немалыми признаками нетерпения, досады и отчаяния. И, бросив все трупы в огонь, палачи поддерживали его дровами, пока окончательно не обратили трупы в пепел, что совершилось часам к девяти утра.
Принимая во внимание общий приговор Инквизиторов, ординариев и депутатов св. инквизиции, принимая во внимание, что обвиняемый Педро Серран, как доказано, является еретиком и отступником от нашей Св. Католической Веры, уличенным в преступлении иудейства, и что за сие он отпущен и выдан светскому правосудию, — согласно закону и порядку судопроизводства, применяемым в подобных случаях, обвиняемый, с веревкой на шее, предшествуемый провозглашением приговора, должен пройти по люднейшим улицам сего града, к Рибейре, где, удушенный (гарротой), он умрет естественной смертью, и мертвый будет сожжен и огнем обращен в пепел, дабы никогда не сохранилось никакого воспоминания ни о его теле, ни о его могиле. Кроме того, по приговору, он лишается своего имущества, конфискованного в пользу казны и Королевской палаты, если даже у него есть родители или потомки, каковые объявляются лишенными прав состояния, неправоспособными, недействительными и ошельмованными, по закону и в порядке судопроизводства. И да заплатит он судебные издержки по сему делу.
28 апреля 1712 года корабль «Счастливая галера» французского торгового флота, под командой капитана Лопеса де Паса, подвергся в Карфагенском порту нападению со стороны четырех испанских кораблей, причем испанцы арестовали французского капитана и захватили груз.
Панглосс в одеянии еретика. Иллюстрация к повести Вольтера «Кандид, или Оптимизм». XVIII в.
Обвиненный в том, что он публично «иудействовал» и тем самым вызвал «общественный скандал», капитан (кстати, не сходивший с корабля) был заключен в тюрьму инквизиции.
По приказанию правительства Людовика XIV, французский посланник в Мадриде потребовал освобождения Лопеса, считая этот арест оскорблением, нанесенным французскому флагу.
Франция и Испания обменивались нотами, а Лопеса все еще держали в тюрьме. Французское правительство ссылалось на то, что капитан является бордоским горожанином, штурманом дальнего плавания французского торгового флота, признанным при парламенте переводчиком с испанского и португальского языков. Но испанское правительство возражало, подчеркивая, что Лопес не является французом по рождению, а лицом иудейского вероисповедания, и что за иудейство он уже подвергался судебным преследованиям в Испании.
В 1714 году, после двух с половиной лет предварительного заключения, Лопес был приговорен к двумстам ударам плетьми, семи годам галер и пожизненному изгнанию из Испанского королевства.
Приговор был приведен в исполнение. В 1715 году, когда испанский флот должен был усмирить
