использование их на войне. В 1731 г. чукчи дважды неожиданно нападали на нартах на походный караван Д. И. Павлуцкого (КПЦ. № 59: 159). Цель такого нападения, вероятно, состояла в том, чтобы сначала обстрелять врага с нарт на ходу, а затем уже спешиться для боя (Бабошина 1958. № 103: 251). При этом сани оставляли в тылу, чтобы при необходимости тут же можно было ретироваться. Ездовые сани могли использовать и для захвата языка: воин, неожиданно подъезжая, бросал аркан и, подхватив врага, сажал его на сани (Богораз 1958. № 98: 239).

Для быстрых набегов использовали гоночные нарты (Тан- Богораз 1979: 98; Лебедев, Симченко 1983: 129), которые развивали скорость на гонках 35 км/ч (Нейман 1871. Т. I: 15). С нарт могли стрелять из лука и бросать копье (Bogoras 1918. № 2: 29; Бабошина 1958. № 101: 245; Меновщиков 1974. № 42: 182). Если при скачке одного из двух оленей убивали, то постромок просто перерезали, и нарты продолжал тянуть другой олень (Бабошина 1958. № 101: 244).

Оседлые чукчи и эскимосы использовали для передвижения нарты, запряженные собаками, обычно кастрированными кобелями. Достаточно полное описание этих саней мы находим у К. Мерк (1978: 119―120): длина нарты составляла 5,5 футов (1,8 м), ширина — более 1 фута 4 дюймов (43 см), высота — 8—10 дюймов (21―27 см); сиденье в виде четырехугольной рамы с поперечными планками и бортиком сзади размещалось на 7―8 копыльях; 3―7 собак впрягали по фронту отдельным потягом[48]. К концу XIX в. этот способ запряжки вышел из употребления. В последней четверти XIX в. применяли более крупные нарты с длиной полозьев 3,0―3,5 м и общей высотой 1,0 м с 3―4 копыльями с каждой стороны. Эти нарты делались из березы и скреплялись ремнями. Каюр (ездок) сидел на шкуре белого медведя посередине нарты и держался левой рукой за специальную дугу, предназначенную для балансировки, собаками он управлял правой рукой с помощью палки-остола, имеющей на верхнем конце металлические кольца, позвякивая которыми, он направлял собак в нужную сторону. Остол служил и тормозом: им упирались в землю, а при недовольстве ездока собаками эту палку даже запускали в нерадивое животное. Для уменьшения трения полозья поливали водой, которую носили в специальной фляге, при этом на полозьях образовывался ледяной покров. 10―12 собак впрягали в такую нарту цугом попарно. Собачья упряжь состояла из горизонтальной петли-лямки с наспинным и подбрюшным ремнями. Постромки пристегивались к центральному ремню-подтягу. Никакой узды не было (Норденшельд 1936: 308―309; Богораз 1991: 46―47; Каллиников 1912: 163―165; Левин 1946: 90―91; Меновщиков 1959: 55―57).

Нарта для собачьей упряжки (рубеж XIX―XX вв.).

Воспроизведено по: Богораз 1991: 43, рис. 21а

На четырех парах копий лежат поперечные планки, на которых устроен настил из двух досок; борта созданы перевитым ремнем Посередине нарты имеется дуга для управления, за нее можно держаться, около дуги находится палка-остол (1). Нарта обычно изготавливалась из березы и скреплялась ремнями. Длина полозьев — 3,5 м, высота стоящей дуги — 1,2 м, высота нарты — 1 м

Детали эскимосских нарт, запрягаемых собаками (втор. четв. XX в.):

1 — копыл; 2 — задняя дуга; 3 — полоз; 4 — средняя дуга для держания; 5 — передняя дуга; 6 — ременная вязка; 7 — петля для прикрепления тягового ремня; 8 — доска-сидение; 9 — «нахлестка»; 10 — кнут с погремушками; 11 — оштол; 12 — погремушка; 13 — упряжь, надеваемая на собаку; 14 — фляга для воды, чтобы смачивать полозья; 15 — кусочек шкуры белого медведя, которым смачивают полозья.

Воспроизведено по: Рубцова 1954: 540, рис. 39

На коротких дистанциях собачьи упряжки медленнее оленьих, а на длинных — быстрее вследствие большей выносливости собак (ср.: Орлова 1929: 105). Причем даже три собаки могли спокойно везти на нартах двух людей (Хаугаард 1880: 88). Однако при глубоком рыхлом снеге езда была трудна для собак, для создания пути впереди шел лыжник. В среднем собачья упряжка проходила 4―5 км/ч, а за день — более 30―40 км, при легком грузе и хороших собаках в сутки можно было проехать 100―200 км (Кенан 1871: 107; Майдель 1894: 477 (60―70 верст в день); Олсуфьев 1896: 147―148; Слюнин 1900: 507; Беретти 1929: 62―65; Норденшельд 1936: 105, 308―309; Богораз 1991: 43―52).

Костяной блок от собачьих нарт найден на юго-востоке Чукотки в материалах пунукской культуры (VI―XVI вв.) (Диков 1979: 222; ср.: Орехов 1987: 156 (упряжные собаки с первой половины I тыс. н. э.)). Соответственно, собачьи нарты считаются более древними, предшествующими оленьим (Василевич, Левин 1951: 78; Гурвич 1983: 108). У чукчей же собачьи нарты появились позднее оленьих, поскольку сами термины, относящиеся к собачьим нартам, заимствованы от оленьих (Вдовин 1950: 81; 1976: 240; ср.: Тан- Богораз 1933: 241, 247).

Летом чукчи на санях не ездили — нарты были достаточно хрупкими, а олени не такими крупными и выносливыми, как у эвенов. Сани, как отмечает К. Мерк (1978: 115), весной разбирали и укрывали от дождя моржовыми шкурами (ср.: Вдовин 1965: 40), поскольку перекочевки в летнее время обычно не производили. Даже пастухи шли на выпас оленей, таща все снаряжение на себе (Богораз 1991: 21). Поэтому и неожиданные налеты на коряков в этот период в основном прекращались.

К зимним средствам передвижения относятся и средства индивидуального снаряжения: снегоступы, лыжи, подковы с шипами. Для хождения по снежному покрову употреблялись снегоступы. Они представляли собой деревянную раму размером 60―70 см на 16―20 см, на которую была натянута ременная сетка (Богораз 1991: 194; Антропова 1961а: 81). Судя по чукотскому

Чукотские снегоступы (кон. XIX в.).

МАЭ, № 407-44а, Ь. Воспроизведено по: Антропова 1957: 201, рис. 18

Лыжи (кон. XIX в.).

Воспроизведено по: Богораз 1901: Табл. XI, 4, 5

Снегоступы азиатских эскимосов (втор. четв. XX в.).

Воспроизведено по: Рубцова 1954: 539, рис. 37

названию, снегоступы были заимствованы от эскимосов (Вдовин 1961: 44). Применялись и собственно лыжи из березовых досок, обтянутых камусами и имеющих небольшой загиб спереди. Длина таких лыж была несколько более 1 м (Беретти 1929: 72), причем и на лыжах не скользили (по крайней мере, до конца XIX в.), а ходили, опираясь на копье или на палку с обручем из китового уса или ремней, не дающих палке проваливаться в снег. Для спуска с горки не требовалось никакого снаряжения: подогнув одну ногу и вытянув другую, чукча съезжал с горки (Галкин 1929: 174).

Для хождения по льду чукчи подвязывали к подошве обуви специальные подковы с шипами, сделанные из моржового клыка, археологически они известны уже в позднепунукскую эпоху, в первой половине II тыс. (Руденко 1947: 95; Козлов 1956: 24). Подобное приспособление было распространено и у соседних этносов: коряков, аляскинских эскимосов (Hooper 1853: 185; Богораз 1991: 196. Рис. 195; Бабошина 1958. № 77: 159).

Преодоление водных препятствий. Естественно, водный транспорт активно