Кроме этого, каждое лето я где-либо работал или подрабатывал – либо в стройотряде, либо на заводе, на котором проходил практику, либо шабашил на стройках у дачников. Поэтому сам покупал себе всю мелочовку от туфель до рубашек, иногда и кое-что подороже. Недостатка в деньгах у меня не было, может, я и не был особо богатеньким Буратино, но трояк в кармане у меня всегда был, а это давало возможность примкнуть к любой компании в любой момент.
Кроме того, тайно ото всех (а то они не остановятся, пока не пропьют) в пистоне брюк (это маленький кармашек у ремня) я носил 10 рублей на непредвиденные обстоятельства. А это, поверьте, были серьезные деньги: чуть ли не девять бутылок вина, рубашка или летние туфли, проезд в плацкарте до Москвы или 100 км на такси. В 1973 году мы с Женькой Ивановым в Запорожье на практике после курсов английского языка пригласили в ресторан «Интурист» двух индусов, сидели весь вечер, выпили две бутылки водки, заплатили и за индусов, и обошлось нам это вместе с чаевыми по 10 рублей. Помню, стою на крыльце института и о чем-то спорю с Вовкой Хижняком и еще кем-то. Подходят Коля Кретов и Толик Шпанский.
– Митя, дай десятку!
Я, не прекращая спора, вынимаю из пистона червонец и отдаю, Хижняк удивленно спрашивает:
– А чего ты не спросил, зачем Кольке 10 рублей и когда он вернет?
– А зачем? Раз просит, значит, ему надо.
Дело в том, что с Колей Кретовым, Толиком Шпанским и Борисом Бобровым мы к тому времени были очень близкими друзьями, но это был именно тот случай, когда мне следовало бы спросить, зачем Кольке десятка? Он дружил с Ритой Осьмухиной, учившейся на другом факультете, нам, его друзьям, она нравилась, но я, к примеру, и в мыслях не имел, что, будучи студентом, можно жениться. Я говорил друзьям так: «Я сам на содержании у своего отца, что же, я посажу ему на шею еще и свою жену?» Я твердо считал, что для женитьбы надо иметь по крайней мере такой доход, чтобы можно было без проблем содержать жену в период, когда она будет кормить ребенка, а студентом иметь такой доход было проблематично. Видимо, такое же мнение было и у родителей Кретова и Осьмухиной, вот Коля с Ритой и сочетались браком без их согласия. Червонец оказался нужен Коле для оформления каких-то брачных процедур, а Толик поехал свидетелем. Меня они в курс дела не ввели, зная, что я буду отговаривать. К сожалению, брак оказался неудачным, чужие семейные дела – это потемки, но Рита, на мой взгляд, была прекрасной женщиной, посему думаю, что в разводе виноват все же Колька, хоть он мне и был другом.
Но давайте еще немного о шмотках. У меня есть проблема – не по росту длинные руки, в то время я шутил, что такими руками хорошо деньги загребать. Однако покупать костюмы с такими руками было плохо: при росте 176 см мне требовался пиджак роста 186 см, отсюда в костюме и полы пиджака были длиннее, чем надо, и брюки приходилось укорачивать. И вот как-то по инициативе мамы родители купили мне отрез тонкой коричневой шерсти в полосочку золотистой нити и послали шить костюм. Для меня это было внове, но я пошел. Закройщик, уже пожилой мужчина, понравился мне своими идеально сидящими брюками, и я вверил ему себя. Он снял мерку, замерил ткань и сообщил, что она лишняя: мне хватило бы и 2,80 метра, а родители купили мне 3,20. Он предложил доплатить ещё пару рублей, чтобы пошить мне тройку. Я не знал, что это такое, он объяснил, что пошьёт ещё и жилетку, соответственно костюм будет состоять из трёх частей, почему его и называют «тройкой». Жилетка мне казалась лишней, но я вспомнил, что Ленин на всех фотографиях в жилетке, и если Ленин её носил, то и я поношу, а будет народ смеяться, то и снять недолго. Сходил я пару раз на примерку, принёс костюм, надел, а он как влитой. Раньше купишь костюм, так месяц надо разнашивать, чтобы к нему привыкнуть, а тут как будто в нём родился. Прихожу на кафедру, а Кадинов так с интересом посмотрел.
– Какой приятный летний костюмчик! (Это он потому, что шерсть была тонкой.)
В группе Надя Жучкова подошла, одобрительно за борта пиджачка подергала.
– Чешский или гэдээровский?
Тут я понял, что если мой костюмчик привлекает внимание девушек, то я на правильном пути. С тех пор пока был студентом, я костюмы только шил, лишь изредка покупая отдельно пиджаки и брюки. Правда, когда я летел из Ермака домой жениться, то боялся, что пошить не успею, посему купил в Москве два костюма, заплатил своему закройщику десятку вне кассы, и он мне подогнал их по фигуре.
Хорошие (парадно-выходные) туфли стоили от 16 до 18 рублей (обычно из стран народной демократии), повседневные стоили дешевле, порой можно было купить примитивные летние и за 6 рублей. Рубашки от 3 до 8 рублей, носки – 30 коп., трусы (семейные) – 50 коп., но я на всякий случай (мало ли кому придется их показать) покупал спортивные за 1,5 рубля, майки тоже стоили около 1,5 рубля.
Обед в студенческой столовой (салат, первое, второе и компот) стоил около 60 коп., сладкий чай – 2 коп., кусочек хлеба – 1 коп., пирожки жареные с ливером – 4 коп., с повидлом – 5 коп., беляши – 12 коп., 200 г сметаны – 30 коп., 0,5 литра лимонада – 13 коп., пива – 22 коп. Сахар стоил 78 коп. за килограмм, карамель – от 1,20 до 2,2 рубля, шоколадные конфеты – до 3,6 рубля, мясо было неактуально, поскольку студентами мы не готовили сами, но стоило оно: 1,1 руб. – баранина, 1,9 – говядина, 2,2 – свинина. Варёная колбаса – 2,2; одесская – 3,6; сырокопчёные – до 6 рублей, но они были дефицитом. На базаре мясо стоило в 1,5 раза дороже. Фрукты: яблоки – от 30 до 90 коп., виноград – 90 коп., апельсины – 1,1 руб., бананы (в Днепропетровске редко, но продавались) – 90 коп. Вишни, абрикосы, персики и прочее продавались только в сезон и стоили дёшево, не вспомню точно цену, поскольку у нас во дворах их росло достаточно. В Крыму же, помню, мы покупали прекрасные персики от 30 до 60 коп. за килограмм.
Как ни прискорбно об этом говорить, но масса денег у нас шла на выпивку, и не потому, что выпивка была дорогая. Хорошая водка («Московская») стоила 2,87, прочая – от 2 рублей. В старом фильме «Бриллиантовая рука» на автомобиле номерной знак «28–70 ОГО», сейчас, думаю, мало кто оценит этот юмор (до деноминации рубля в 10 раз в 1961 году «Московская» стоила 28 руб. 70 коп.). Водку выгоднее было пить, поскольку и спирт в ней чище, да и стоил он в ней дешевле. Но в нашем студенческом понимании водка была для уже совсем взрослых мужиков или для алкашей, а мы, студенты-интеллигенты, пили «биомицин». Биомицин – это тогдашний довольно распространенный антибиотик, его, конечно, мы пили только по предписанию врача, а сами покупали портвейн «белый, крепкий», по-украински это звучит «билэ, мицнэ», отсюда и кличка «биомицин». Было еще и красное вино того же рода – «Солнцедар». Оно считалось гадостью, поскольку было забористым, посему имело презрительную кличку «чернила», но их тоже пили, когда не было «биомицина». Он стоил 1,22 рубля, «Солнцедар» – 1,62 рубля, совсем неуважаемые нами плодово-ягодные вина стоили от 90 коп., сухие вина, которые мы пили эстетствуя или за неимением лучшего, стоили около рубля. (Цены за 0,5 литра с бутылкой, стоившей 12 коп. и принимавшейся зачастую в самом винном отделе.)
Но сначала я хотел бы сказать просто о студенческих развлечениях. Если весь мир выстроят для занятий спортом, то я буду в этой очереди последним – это не мое. Мне бы на диване поваляться, книжку почитать. Тем не менее на первом курсе всех заставляли заниматься спортом. Я ходил в секцию классической борьбы и даже участвовал в каких-то факультетских соревнованиях, на которых, помню, одного положил на лопатки. Но то ли на этом соревнования и закончились, то ли потом меня положили на лопатки, этого я уже не помню. Дальше мои занятия спортом ограничивались лузганием семечек на стадионе «Металлург» во время ответственных игр родного «Днепра».
Но не все были такими, как я, о девчатах-баскетболистках я уже писал, Леша Дамаскин был мастером спорта по самбо, Бык тоже имел в этом виде спорта разряд, мой друг Коля Кретов не упускал случая погонять в футбол. Однако, пожалуй, самым массовым видом спорта, который настойчиво внедрял Толя Борисов, был преферанс, хотя и на него особенного времени не тратили.
Я изобрел спортивный тотализатор к чемпионатам мира по хоккею. Каждый участник должен был предсказать счет во всех матчах предстоящего дня. Утром я обходил участников (а играл порой чуть ли не весь поток) и собирал по 2 копейки за каждую неугаданную шайбу. По условиям тотализатора половину собранных денег получал тот, кто лучше всех угадал (меньше всех заплатил), по второй половине я назначал время и место встречи, и мы ее совместно пропивали.
Проблем не было в посещении разных зрелищ – театров, концертов и прочего. Но дело в том, что я их не люблю. Конечно, когда я стал человеком женатым, то тут уже не только твое мнение главное, но в студенчестве я не помню, чтобы хоть раз посетил театр или концерт даже самого модного певца. Он же певец, в нем главное – его песни, они есть на пластинках и пленках, какого бы черта я ходил смотреть на
