Западного фронта, Калининский к началу контрнаступления получил на усиление всего одну стрелковую дивизию, 10 декабря — один танковый батальон, 13.12 — еще один, 16.12 — две стрелковые дивизии (речь идет о 262, 359, 375 сд. — Примеч. авт.). Оттого-то в период боев за Калинин немцы и превосходили войска этого фронта в людях в 1,5, а в артиллерии в 2,2 раза[52]. В таких условиях германское командование имело возможность выделить необходимые силы для удержания шоссе Калинин — Старица, а ведь это была единственная дорога, по которой немецкие соединения могли отойти на промежуточную позицию. Причем выделенные части активно противодействовали всем попыткам 29-й армии перерезать эту артерию. Только 14 декабря 110-я пехотная дивизия провела три последовательные контратаки, лишь бы не допустить подхода наших войск к трассе[53]. Вот в такой ситуации противнику удалось отвести свою группировку из Калинина, хотя при этом он потерял 12 % орудий и минометов и свыше 43 % танков от всего количества, имевшегося в 9-й армии[54]. О числе убитых, раненых, обмороженных и пленных достоверных сведений у автора не имеется.

Итак, одной из главных причин, что не позволила разгромить калининскую группировку врага, был дефицит в силах и средствах. Усиление войск Калининского фронта в более или менее значительных размерах началось со второй половины декабря, когда выгодный момент для окружения и уничтожения противника был упущен. И произошло это не потому, что Ставка или командование фронта не хотели использовать благоприятную для себя оперативно-стратегическую обстановку, а оттого, что на том этапе войны они просто не могли сделать этого: поставленные задачи явно превышали возможности войск. Впрочем, в подобной ситуации находились тогда и остальные фронты и армии.

С 11 декабря соединения 16-й армии Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского пытались преодолеть Истринское водохранилище. Однако после взрыва плотины лед опустился на 3–4 м и у западного берега покрылся полуметровым слоем воды. Кроме того, на этом берегу, который являлся довольно серьезным естественным препятствием, заняли оборону части пяти дивизий противника.

Именно здесь и проявили самопожертвование и героизм воины-сибиряки генерал-майора Белобородова, москвичи-ополченцы 18-й и бойцы 354-й стрелковых дивизий во главе с полковниками П. Н. Чернышевым и Д. Ф. Алексеевым. Под огнем противника и на глазах самого командарма они вновь и вновь пытались преодолеть ледяной поток, захватить плацдармы и, пользуясь подручными материалами, навести переправы. 13 декабря немецкая артиллерия разрушила только что наведенный мост севернее города Истра, а 14-го она уничтожила переправу южнее его.

Этим соединениям волей-неволей пришлось вести фронтальное наступление на неприятельскую оборону. Осуществить тогда тактические обходы и охваты не имелось никакой возможности, ибо занятое противником естественное препятствие проходило через всю полосу армии, то есть свыше 30 км. В такой ситуации маневр войск мог быть организован только командованием оперативного звена.

Для наступления в обход водохранилища с севера, а реки с юга командующий 16-й армией генерал- лейтенант К. К. Рокоссовский сформировал две подвижные группы. Одну группу возглавил генерал-майор Ф. Т. Ремизов, другую — генерал-майор М. Е. Катуков. Командующий Западным фронтом генерал Г. К. Жуков, передав на усиление 5-й армии 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора Л. М. Доватора, два отдельных танковых батальона и другие части, потребовал от командарма — генерал- лейтенанта артиллерии Л. А. Говорова использовать их в качестве армейской подвижной группы. Все три группы 13 декабря были введены в сражение.

Для развития наступления на правом крыле Западного фронта применение подвижных групп имело важнейшее значение. Используя свои маневренные возможности, они наносили внезапные и дерзкие удары по флангам противника, даже выходили в его тылы. Особенно впечатляющих результатов на этом этапе контрнаступления добилась подвижная группа Л. М. Доватора. Об этом свидетельствуют не только отчетные документы советских штабов, но и оперативные сводки группы армий «Центр».

Если, судя по немецким сводкам, 13 декабря положение дивизий 9-го армейского корпуса оставалось без изменений, то есть они прочно удерживали рубеж, проходивший в 3–4 км западнее линии Истра, Звенигород, то в дальнейшем «дивизии 9-го армейского корпуса… принуждены бросить большую часть своего тяжелого оружия и материальной части. Организация нового фронта не удалась. От 78-й пехотной дивизии сведений нет… она окружена с запада»[55].

Это было следствием активных действий подвижной группы генерал-майора Л. М. Доватора. Ее части, преодолев за двое суток расстояние в 16 км, утром 15 декабря перерезали пути отхода звенигородской группировке противника. Немцы, вовремя оценив для себя степень созданной группой генерал-майора Л. М. Доватора угрозы, решили незамедлительно отвести свои войска на новый рубеж. Нужно отдать должное расторопности врага: уже к исходу 15 декабря его части находились в 12–20 км западнее еще утром занимаемого ими рубежа. Иными словами, темпы предпринятого противником отхода оказались в 1,5–2,5 раза выше, чем у наступавшей конницы Доватора. Выходит, когда возникала смертельная опасность, немецкая пехота уже в тот период бежала быстрее русской кавалерии.

Успешно действовали и другие подвижные группы. Группа Чанчибадзе к исходу 16 декабря вела бои в 17 км северо-восточнее Волоколамска, группа Ремизова, только накануне переданная в состав 20-й армии, вышла на рубеж в 16 км западнее Истринского водохранилища, а группа Катукова продвинулась на 24 км западнее р. Истра.

Противник, еще вчера удерживавший западные берега водохранилища и реки Истра, бросил «много машин 46-го моторизованного корпуса из-за недостатка горючего[56] и начал отступление с темпом 17–18 км в сутки»[57]. Из за глубокого снежного покрова боевые действия велись главным образом вдоль дорог. При этом немцы, чтобы только сдержать наступление советских войск, выделяли сильные арьергарды, разрушали мосты и дороги, производили завалы, минировали местность и т. д.

Несмотря на большие трудности и недостатки, контрнаступление развивалось успешно. Войска Западного фронта за 11 дней наступления продвинулись на своем правом крыле от 30 до 65 км, их средний темп составил почти 6 км в сутки. Войска левого крыла Калининского фронта преодолели расстояние от 10 до 22 км. Их средний темп не превысил 0,8–1,8 км в сутки. Итак, на ближних подступах к Москве, к северу и северо-западу от нее отборные войска вермахта впервые потерпели значительное поражение и вынуждены были с большими потерями отступать.

Управление наступающими войсками Западного фронта осуществлялось с помощью приказов комфронта, где задачи ставились на ближайшие 3–5 дней. Так, действия войск правого крыла Западного фронта определял приказ № 0103/оп от 13.12.41 года, а левого крыла — приказ № 0104/оп от того же числа.

На основании этих приказов 14 декабря Жуковым и штабом Западного фронта была представлена схема-решение с постановкой задач армиям с 14.12 по 16.12 и с 16.12 по 18.12 включительно. В 04.05 этот упрощенный план был утвержден Ставкой ВГК директивой № 005703.

В эти же дни войска левого крыла Западного фронта добились даже больших успехов, чем те соединения, что действовали севернее и северо-западнее столицы. Три основных обстоятельства обусловили это достижение. Во-первых, неудачное расположение соединений генерала Гудериана. Дело в том, что его 2-я танковая армия, с юга пробивавшаяся к Москве, к 6 декабря оказалась растянутой на 350- километровом фронте по дуге, проходившей через Тулу, Мордвес, Серебряные Пруды, Михайлов, Чернаву. При этом почти 75 % ее состава были скованы активными действиями войск 50-й армии под Тулой и группой генерал-майора П. А. Белова под Мордвесом, а правый фланг плохо обеспечен из-за множества разрывов и низкой оперативной плотности войск (одна дивизия на 23 км фронта)[58].

Во-вторых, умелое использование командованием Западного фронта создавшегося положения. Главный удар был нанесен по слабому месту в оперативном построении противника — во фланг и тыл основной его группировки. А сосредоточение 8 дивизий из 11 (73 %) на этом же направлении позволило изменить соотношение сил в пользу 10-й армии по людям в 2,5, а по артиллерии — в 1,5 раза[59].

В-третьих, наступление с выдвижением войск из глубины, непосредственно из района сосредоточения, обеспечило внезапность удара. По этому поводу немецкий историк К. Рейнгардт писал: