пальмовых стволов. Когда наступает время орошать определенный сад, охранник подходит к каналу, который идет в нужную сторону, и выбивает глиняную пробку, удерживающую поток, тем самым открывая дорогу воде в правильном направлении. Именно так древние израильтяне орошали сады Египта, об этом сообщает Книга Второзаконие: «Где ты, посеяв семя твое, поливал ее при помощи ног твоих, как масличный сад»27. Охранник, занимающийся поливом садов Сивы, тоже действует ногой, и у него нет часов. Он отмеряет время по солнцу, прислушивается к муэдзину, чей звучный призыв далеко разносится в прозрачном воздухе; а если нет голоса с мечети и солнца, остаются звезды.
Самый знаменитый и прекрасный водоем Сивы — Источник Солнца. Геродот сообщает, что в полдень вода в нем холодная, но к полночи она теплеет, эту историю повторяют и современные жители оазиса. Существует легенда: некогда в источнике обитала черная слепая рыба, имевшая отношение к оракулу Амона, чей храм был неподалеку. Сидя возле этого источника, я внезапно увидел между деревьями приближающуюся ко мне почтенную фигуру в римской тоге — именно так, в белые робы, одеваются ливийцы. На голове фигуры была маленькая красная шапочка с синей шелковой бахромой, а в руке — черный зонтик. Это оказался шейх деревни Агурми, и он пришел показать мне руины храма Юпитера- Амона.
Сначала мы прошли к руинам, расположенным неподалеку от Источника Солнца, вероятно, это остатки небольшого храма, о котором упоминает Диодор. Сейчас от него остались лишь несколько камней, некогда образовывавших ворота или пилон. На них вырезаны фигуры, совершающие подношения богу Амону. Судя по неровной поверхности земли, ясно, что здесь стояло большое здание. Изящно опершись на зонт, шейх рассказал, что довольно давно турецкий губернатор приказал взорвать храм, заложив в основание заряды пороха, чтобы использовать камень на строительстве полицейского участка.
Затем мы поднялись на невысокий холм, в сторону старой деревни Агурми, которая показалась мне более впечатляющей и интересной, чем Сива. Глинобитные домики сплошным ковром покрывали скалистый склон, круто поднимавшийся над пальмовой рощей. С некоторого расстояния селение выглядело коричневатым грузным безмачтовым кораблем, дрейфующим по морю зелени; как и Сива, эта старая деревня оставлена жителями, так как ее признали опасной, новые дома стоят чуть в стороне.
Главная улица старого селения медленно извивается между глинобитными стенами, время от времени теряясь в лабиринте узких проходов, уводящих к темным, заброшенным жилищам, населенным теперь лишь шакалами и змеями.
Мы поднялись на оборонительные валы, с которых открывался чудесный вид на весь оазис. Лохматые головы пальм простирались на мили кругом, а дальше начиналась Ливийская пустыня, уходящая за горизонт, словно золотой океан.
Карабкаясь в темноте по грудам мусора и кускам обрушивающихся стен, я в свете электрического фонаря увидел великолепные камни египетского храма и остатки массивных ворот. Некоторые фрагменты размерами не уступали блокам, из которых сложены пирамиды Гизы.
Этот храм на вершине холма высоко вздымался над пальмовыми рощами; именно здесь находилось святилище знаменитого оракула, а где-то внизу, среди массы глинобитных строений и проходов находится место, где Александр Македонский предстал перед Юпитером-Амоном.
Жители Сивы верят, что существует подземный туннель, соединявший храм в Агурми с малым храмом возле Источника Солнца. Говорят, что под поселением Агурми захоронен правитель, которого местные люди называют «царем Менеклюшем». Они, впрочем, понятия не имеют, кто такой Менеклюш, просто рассказывают, что царь этот жил очень давно и во дворце у него были четыре статуи. Когда на эти фигуры падало солнце, они разговаривали. Вероятно, это воспоминание о древней славе оракула.
Главное божество Сивы — подобное оракулу Амона-Ра в Фивах — представлялось в виде статуи с человеческим телом и головой барана. Она была сделана так, что голова и, очевидно, руки могли двигаться, отвечая на вопросы. Поскольку древние египтяне считали небо океаном, по которому солнце и луна плывут в ладьях, бог стоял или сидел в святилище, выстроенном в форме корабля, покрытого золотыми пластинами.
В оазисе Сива вызолоченная ладья бога с обеих сторон была украшена серебряными дисками, свисавшими с бортов, и когда отодвигали храмовую завесу, посетители видели бога, сияющего зеленым малахитом, который многие по ошибке принимали за изумруд. На носу и корме ладьи были укреплены кольца, через которые пропускали шесты, так что в праздничные дни жрецы могли выносить ладью с фигурой божества и совершать торжественную процессию вокруг храма.
С древнейших времен дошла легенда, что каждый фараон, вступавший на трон Египта, был сыном бога Солнца; известно, что во времена Восемнадцатой династии перед официальным вступлением на престол новому фараону полагалось получить подтверждение законности своей власти от оракула в Фивах. Возможно, у бога было право свергать царя и назначать ему преемника.
Почему Александр пришел в Сиву? Любой человек, желавший узаконить завоевание Египта, должен был сперва получить признание солнечного божества в качестве потомка Амона-Ра. Но то, что не это было в намерениях Александра, ясно из того факта, что, прибыв в Мемфис, он не сообщил сразу же о намерении поговорить с оракулом, хотя ему требовались поддержка и почтение египетского населения. Молчание на такую важную тему в Египте и в Греции заставляет предположить, что посещение оракула было для Александра личным делом: он руководствовался исключительно романтическими мотивами, но трудно судить, какими именно.
Когда он прибыл в Сиву, восемьдесят бритоголовых жрецов в белых льняных одеяниях вышли навстречу, вынесли из храма золоченую ладью со статуей бога Солнца. Воздух сотрясали серебристые звуки систров, клубились облака дыма от возжигаемых благовоний вокруг фигуры божества.
Никто не знает, как было устроено святилище внутри. Александр — единственный, кому позволили приблизиться к богу, сразу, еще когда он, запыленный после путешествия по пустыне, только прибыл в оазис. Спутникам царя пришлось переодеться и ждать во внешнем дворе храма. Когда Александр вышел, все заметили, что он изменился. Он получил нечто в святилище Сивы, что оказало значительное влияние на его дальнейшую жизнь.
Мы не можем надеяться узнать, что случилось, какие слова были сказаны молодым завоевателем мира и что он услышал от «отца богов». Но то, что визит прошел успешно, нет сомнений, ведь жрецы Сивы, как и их собратья в Дельфах или Додоне, прекрасно умели читать желания, таившиеся в сердцах людей.
Шейх пригласил меня в свой дом на чашку чая. Мне уже объяснили, что зеленый чай составляет в Сиве совершенно непременную церемонию, так что я последовал за ним по руинам в сторону пальмовой рощи.
Его дом находился неподалеку, это было большое строение из вездесущего сырцового кирпича, в окнах верхнего этажа я мельком заметил любопытные женские глаза, украдкой выглядывающие на улицу. Мы поднялись по глинобитной лестнице на плоскую крышу, залитую слепящим солнцем. С крыши в дом вело несколько дверей, мы вошли в одну из них и оказались в комнате, где уже был накрыт стол. Там было печенье, сладкие лаймы, гранаты, мягкие финики особо ценного сорта, называемого здесь
Вошла пара молодых мужчин, вероятно, сыновья хозяина, и после вежливого обмена приветствиями мне предложили финики и гранаты, а шейх погрузился в сложный ритуал приготовления чая.
Я с интересом наблюдал за его действиями. Особая честь — разливать чай, но для впервые пришедшего принять ее считается неприличным; следует категорически отказаться, воздев руки вверх в знак протеста и смущения, и сказать, что ты недостоин. Тот, кто готовит чай, называется «султан», и когда сиванцы собираются большой группой по особым случаям, они выбирают самого почтенного и уважаемого человека в качестве «султана» данного вечера.
Сначала шейх ополоснул маленькие стаканы кипятком из чайника, который стоял на жаровне с углями. Затем открыл шкафчик, в котором было несколько отделений. Одно из них было заполнено зеленым чаем, другое — черным, третье — сахаром, а четвертое — листьями мяты.
