В этот момент в дверь ворвались наконец проснувшиеся Хаммер с Костяном…

Убер снова закричал — хрипло, в надрыв. Схватился за голову. Вены страшно выступили на висках и на горле…

Зашелся в мучительном кашле. Урод.

Макс выпрямился. Облизнул губы. Они напоминали разбухшие от крови мешки. Лицо горело так, словно содрали кожу. Вот сукин сын, этот Убер. Всю рожу разбил.

Костян с Хаммером оглядывались, озадаченные.

Еще бы в следующем году появились. Тут их любимого Лётчика вовсю бьют, а они прохлаждаются… Макс охнул, скривился. Челюсть просто раскалывается на части, даже в затылке отдается.

— Босс, ты в порядке? — Хаммер помог ему встать прямо.

— Кхх… Да.

— А с ним что?

С Убером было плохо. Скинхед попытался встать на четвереньки, но не смог.

— Пистолет! — приказал Макс.

— А твой где? — удивился Хаммер.

— Блин, не спорь и дай мне пистолет.

Хаммер помедлил и передал ему «Макаров». Прохладный. Макс приложил пистолет к челюсти — и чуть не застонал от наслаждения. Да, так лучше. Определенно лучше. Холод металла успокаивал.

Макс присел на корточки перед скинхедом. Поллица онемело.

— Зачем ты вернулся, Убер? Ты же знал, что будет?

Тот с трудом сфокусировал взгляд на Максе. Белки красные, бровь рассечена.

— До… догадывался.

— Ну и зачем тогда?

Молчание. Убер вдруг улыбнулся. Через силу.

— А вдруг бы я ошибся? — светлые глаза скинхеда смотрели на Макса. — Знаешь, как иногда хочется ошибиться?

Трепещущий свет карбидки, глухой гул туннелей…

— Знаю, — сказал Макс.

— Я слышал, вы там, у себя на Нарве, поклоняетесь Сталину, — сказал Убер. — Слышь, ты, кривой нос! Это правда?

Хаммер задумался, повернулся к скинхеду.

— Ну… правда. И че?

— Сталин — отстой, — сказал Убер раздельно.

Хаммер с размаху ударил его ботинком в живот — скинхед согнулся. Хаммер выхватил «грач»…

— Нет! — приказал Макс. — Он тебя провоцирует.

Убер засмеялся. С трудом сел и прислонился спиной к стене. Откинул голову. Из рассеченной брови по лицу текла кровь.

— Выглядишь, как дерьмо, — Макс присел на корточки, заглянул ему в лицо. — Зачем ты это делаешь, Убер?

— Революция.

— Что?

Убер закашлялся, сплюнул кровью.

— Я говорю: всему миру нужна революция. Возможно, это единственный выход для нас. Для всего нашего чертового подземного сука рая точка ру.

— Да-а, — протянул Макс. — Хорошо тебя по башке стукнули.

Разбитые губы скинхеда изогнулись в усмешке.

— В точку, брат. А Сталин все-таки отстой.

Хаммер зарычал.

— Не обижай чужих богов, Убер… — посоветовал Макс. — Иначе они могут обидеть тебя в ответ… Пошлют какого-нибудь ангела мщения или кто у них там есть. Чего ты все время ржешь, придурок?!

— Я вспомнил, как меня однажды назвали «ангелом». И что случилось дальше.

— Дальше? — Макс вздернул подбородок. — И что же?

Убер внезапно перестал смеяться. Мертвые голубые глаза.

— Я их всех убил.

— А ты вообще мелкий тиран, Лётчик. Классический такой, из античной истории. Я ведь знаю, что этот ваш Сталин на Нарвской — это просто-напросто божок, чтобы держать население в узде. Опиум для народа, верно, брат? Скажи честно. Тебе ведь на фиг не нужна никакая революция, Лётчик? Ты просто готов брать прутик и сшибать те колосья, что чуть выше других.

— О чем ты?

— Была такая притча, брат. Приехал один греческий тиран в гости к другому — для обмена опытом. И спрашивает: как мне удержать власть? Чтобы меня, значит, собственные подданные не скинули. Другой тиран, что поопытней, вывел его в поле. Потом молча взял прутик и начал сшибать самые высокие колоски. Те, что возвышались над общей серой массой. Аналогия понятна?

— Еще бы. Тебе лучше?

Убер запрокинул голову и хрипло расхохотался.

— Я что-то очень смешное сказал?

— Нет. Просто представил, как ты щупаешь мне лоб, мол, нет ли температуры, поишь чаем. Вот скажи, брат. Какого черта ты со мной возишься? Это что, иудин поцелуй? Так он как-то чересчур затянулся. Нет?

Хаммер взвесил в ладонях «грач», посмотрел на Макса.

— Завалить его, босс?

— Хаммер, пошел вон, — устало сказал Макс. — Давай. Давай, иди прогуляйся. Убер, слышишь меня? Как ты?

Мучительный кашель.

— Тебе… хмм, какую версию? Матерную или простую?

Макс секунду подумал.

— Короткую.

— Фигово, брат.

Хаммер переступил с ноги на ногу.

— Чего тебе? — Макс поднял голову.

— Босс, а чего мы ждем? Отдадим их по быстрому и свалим.

Убер за его спиной хмыкнул. Хаммер резко повернулся, насуплено замолчал.

— А ты не понял, что ли? — Убер издевался. — Он время тянет. Чтобы там не думали, что он суетится. Верно, брат? Эх, носатый, ничего ты в диктаторах не понимаешь.

— Сам ты носатый, — огрызнулся Хаммер. Непроизвольным движением взялся за сломанный когда-то нос. — Босс, чего он говорит…

— Убер прав. Я тяну время.

— Э… — Хаммер даже растерялся, — а зачем?

Макс посмотрел на него, неприятно улыбнулся:

— Не твое дело. Поверь.

— Сколько времени?

Часы были только у Хаммера — крупные, с железным заржавленным браслетом.

— Пять сорок две.

— Ага, — сказал Макс. Значит, еще немного поболтаем.