Почему она черная?
Может быть, ради того, чтобы лучше греться в солнечных лучах или издали предупреждать охотников за насекомыми своей заметной внешностью о том, что погоня бессмысленна.
Научное название этой мухи — Эксопрозопа мегерлей, что в переводе на русский язык означает темнокрылая печальница. Еще ее называют за ту же особенность окраски «траурницей». Но муха в трауре — самая жизнерадостная и непоседливая. Другая траурница, наоборот, светлая.
Траурница очень полезна и первый друг пастбищных растений: ее личинки поедают кубышки саранчовых. Но она редка, что-то ей мешает жить. Только что — никто не знает.
Муха чистюха
На биваке случайно опрокинули кружку, и сладкий чай пролился на песок. В пустыне сухо, жарко, ярко светит солнце, горизонт колышется от горячего воздуха, от жажды страдает все живое. Вот почему не прошло и минуты, как на влажное место садится муха тахина. Как быстро она чует живительную влагу! Сразу уткнулась головой в землю, стала жадно сосать. Брюшко ее, тонкое и поджарое, полнеет с каждой минутой. До того увлеклась муха, что не замечает направленного на нее фотоаппарата. А в зеркале его хорошо видно полосатое брюшко, длинные крепкие щетинки, покрывающие тело, коричневые выразительные глаза и короткие, но сильные крылья.
Напившись, муха принимается за туалет. Прежде всего передними ногами усиленно чистит голову, трет глаза, коротенькие усики. Потом вытягивает длинный мясистый хоботок с большой и сложно устроенной подушечкой на кончике и его тщательно потирает передними ногами. После этого принимается за тело. Тут идут в ход задние ноги. Ими тщательно протерты и грудь, и брюшко, и крылья. Пылесос работает вовсю. Осталось еще почистить крылья. Тщательно и осторожно муха поглаживает ногами свой чудесный летательный аппарат, сверху и снизу смахивает с них ничтожные пылинки. Все до единой! Ничего не должно остаться на мухе, надо сбросить ненавистные соринки, все лишнее, грязное, постороннее, тело обязано быть идеально чистым. Муха отдает этому, казалось бы, легкомысленному занятию много времени, будто беспечная кокотка собирается пленять своей внешностью глупых кавалеров.
Напоследок муха чистюха потирает одна о другую передние и задние ноги: сами щеточки тоже должны быть чистыми. Вот, кажется, и закончен туалет. Поворачивается от аппарата: уж очень назойливо за ней следит синий глаз. Вспорхнула и мгновенно исчезла в синем небе. Теперь после сладкого завтрака она набралась сил и энергии.
Все мухи покрыты разными волосками и щетинками, играющими громадную роль. Ими муха слышит и обоняет. Они, видимо, имеют и другое значение. На волоски мух, особенно тех, которые питаются разлагающимися веществами, цепляется масса разнообразных бактерий. На теле мух ученые нашли возбудителей всех заразных болезней человека. Тут оказались и палочки туберкулеза, и кокки гнойных ран, и возбудители холеры, брюшного тифа и многое другое. Не поэтому ли мухи так много времени тратят на свой туалет. Все же и самой небезопасно носить на себе коллекцию опасных заболеваний. Да и просто пыль помеха мухам чистюхам. Даже небольшая пылинка на их теле все равно что камешек, а то и основательный булыжник на нашей одежде.
Сирфиды
На полянках в лесу, на болотах в поле — всюду над цветами летают неутомимые мухи сирфиды. Они любят большие белые цветы зонтичных растений, на них проводят время в обществе пчел, ос, шмелей — насекомых решительных, независимых, вооруженных острыми кинжалами и ядом. И внешностью своей сирфиды похожи на них, особенно на ос, подражая им яркими желтыми поперечными полосками на темном фоне брюшка. Их очень много разных видов. И часто сирфида так успешно преображается, что долго вглядываешься и спрашиваешь себя:
— Кто это? Наверное, муха. Нет не муха — оса!
И все же не веря своим глазам и подозревая столь распространенный в мире насекомых обман, тянешься за лупой: усики короткие, крыльев не четыре, а два.
— Все же обманула. Муха!
Настойчивые поиски
Два года подряд летом не было дождей, и все высохло. В жаркой пыльной пустыне медленно умирали растения. Не стало ящериц, опустели колонии песчанок, исчезли многие насекомые. А бабочки Оргия дубиа будто только и ждали такого тяжелого времени и размножились в массе. Все кусты саксаула запестрели гусеницами в ярко расцвеченной одежде с большими белыми султанчиками, красными и желтыми шишечками, пятнышками и голубыми полосками. Солнце щедро греет землю, зеленые стволики саксаула сочны, и гусеницы быстро растут, лотом тут же на кустах плетут из тонкой пряжи светлые просторные кокончики. Проходит несколько дней; и из уютных домиков вылетают маленькие оранжевые в черных полосках бабочки-самцы.
А самки?
Они остаются в коконах и не похожи на бабочек: светло-серые мешочки, покрытые коротенькими густыми волосками, без глаз, без рта, без ног, без усиков. Мешочки, набитые яйцами!
Нарядные и оживленные самцы торопятся. Едва наступает ночь, как бабочки взмывают в воздух и начинают стремительные полеты. Бархатные комочки в кокончиках испускают неуловимый аромат — веками установленный сигнал призыва, и перистые усики самцов-бабочек издалека его ощущают. Вот кокон найден. Самец разрывает его оболочку и пробирается внутрь. Через некоторое время он выходит наружу и продолжает поиски другого кокона. Самка заделывает брешь в стенке своего домика волосками, снятыми со своего тела, и начинает откладывать круглые, как шарики, перламутровые яички. С каждым днем кучка яиц увеличивается, тело матери уменьшается и под конец превращается в крохотную едва различимую соринку. Дела все завершены. Жизнь покидает ее.
