- А что не так?

- Я золотую монету в жизни в руках не держал. Ххаш, да у нас в классе цехины вообще мало кто видел, кроме разве что принцессы. А тут у тебя такая хреновина...

- А что, золото настолько редко? - непонимающе взглянула Риса. Она шла, как-то странно удерживая портфель перед собой обеими руками, и на каждом шаге он постукивал ей по бедрам. - Оно же в Кайтаре во всех деньгах используется.

- Ты с неба свалилась? - поразился Кирис. - Оно только в сотенных монетах. И у них курс к бумажкам почти один к полутора. Цехин по номиналу - сто леер, но за него сто сорок купюрами дают - ни разу в магазинах объявления с курсом не видела, что ли? И чем дальше, тем бумага дешевле. Скоро ее вообще брать перестанут. А с рабочими только ей и расплачиваются...

- Вот как, - Риса помолчала. - Я плохо разбираюсь в ваших деньгах. Я думала...

- Дурочка, - покровительственно сказал Кирис. Все-таки все бабы - курицы, пусть даже некоторые поумнее. Чтобы они без мужиков делали? - Золото уже давно самое ценное, ну, и серебро тоже. А у тебя-то оно откуда? Только не говори, что опекуны на карманные расходы расщедрились.

- Хорошо, не скажу, - согласилась Риса, и Кирис подозрительно глянул на нее. Она что, издевается над ним?

- И все-таки?

- На улицах людей я не граблю. Остальное - тайна.

- Ну и пожалуйста! - обиделся Кирис. - Не хочешь, не говори.

Он демонстративно отвернулся, и какое-то время они шли молча. Бульвар Цветов пересекся с Большим проспектом, но в сторону площади Каллана Риса не пошла, равно как и не повернула на проспект. Вместо того она перешла дорогу и свернула на уходящую под углом к югу узкую улицу. Когда до Кириса дошло, КУДА та ведет, он резко встал.

- Эй! - громко сказал он. - Ты что, окончательно с ума сошла?

- Что-то не так? - Риса удивленно оглянулась.

- Ты хоть знаешь, что там находится?

- А что?

- Старый город, дура!

- Знаю. А за ним - Хорт. На карте так и написано.

- На какой еще карте?

- На карте города. Я изучала ее в библиотеке.

- Оно и видно, что ты здесь новенькая, - Кирис взъерошил волосы. - Слушай, ты откуда вообще взялась такая? То все на свете знаешь лучше учителей, а то простейших вещей не понимаешь. Не ходит туда никто и никогда, в Старый город. Ясно?

- Почему? - Риса склонила набок голову и стала похожа на удивленного воробья. - Здесь же почти центр Барны.

- Не ходят, и все. Говорят, восемь лет назад, почти сразу после Удара, здесь кольчон прошел. Тогда с ними еще не умели хорошо справляться, и он успел съесть и порт Ай, и весь район, пока не рассеялся. С тех пор там живут призраки мертвых. Если сунешься, сожрут с потрохами.

- А-а... - разочарованно протянула Риса. - Боишься. Ну, тогда иди куда хочешь. Я и в одиночку прогуляюсь.

Она презрительно дернула плечом и пошла прежнем направлении.

Кирис заколебался. Боится? Он? Да нифига. Он никогда и ничего не боится. Но Старый город... Гуляющие о нем россказни наверняка в сто раз преувеличены сплетниками, но что люди иногда там пропадают, факт. Кирис лично знал одного парня года на три старше, который похвалялся, что ходит по Старому городу чуть ли не каждый день. Однажды в лапшичной старого Дзидзи, когда над ним посмеялась какая-то незнакомая девка, он во весь голос заявил, что сегодня же пойдет туда и притащит доказательство. Прошло восемь декад, но Кирис больше его не видел. И никто не видел.

Но чтобы какая-то девчонка не побоялась сунуться, куда он не ходит, да еще и обвинила его в боязни? Ха!

Риса уже отошла на пару десятков шагов, и ему пришлось нагонять ее. Теперь они шагали в полном одиночестве среди пустых домов с выбитыми стеклами. Ветер гонял по асфальту сухие листья. Деревья тянули к небу голые сухие ветки, словно пальцы скелетов, и только вечнозеленая листва редких высоких аквиларий вносила хоть какое-то оживление в картину общего запустения. Шум Большого проспекта вскоре пропал позади, словно отрезало, и вокруг воцарилась тишина. Разгонял ее только стук подошв по растрескавшемуся асфальту.

- А еще ты на слабо покупаешься, как ребенок, - от голоса Рисы Кирис дернулся, словно от оплеухи.

- Ничего я не покупаюсь, - буркнул Кирис. - Я же тебе должен. Я деньгами вернуть не смогу, и не мечтай. Отец в декаду полторы сотни