проверить знание языка новенькой. И (похоже, начала складываться традиция) тоже ошалел, когда Риса выдала двухминутную тираду на чистейшей камиссе с почти идеальным, хотя и слегка устаревшим, как пробормотал учитель, произношением. На его попытку выяснить, где она изучала язык, новенькая меланхолично сообщила, что у них в Акихаме в соседнем дворе жила семья эмигрантов, и она с детства играла с их детьми в одной компании. Ставриец почесал в затылке, поставил Рису в пример классу (в соответствии с той же новой традицией Фуоко снова презрительно фыркнула, но уже как-то неуверенно), вписал ей в журнал полтинник и больше не обращал на нее внимания.

Родной язык (ну, кому родной, а кому и не очень) Кирис уже ожидал с нетерпением. Не то чтобы его грела очередная двадцатка за грядущее сочинение, но очень уж хотелось узнать, что выкинет новенькая. Он не любил заучек, которых учителя вечно ставили всем в пример, но Риса казалась какой-то... не такой, как все. В чем заключалось 'не такое', Кирис не сумел бы ответить даже под страхом смерти, но что оно есть, мог бы поклясться чем угодно. На большой перемене Риса все так же сидела за своей партой в углу, односложно отвечая на вопросы, и в конце концов интерес к ней пропал. 'Задавака', расслышал он реплику одной из девчонок. Ага, а Фуоко у нас, значит, пай-девочка? В столовую новенькая не пошла, достав из портфеля серую булочку с вложенными в нее листами салата и бутылку простой воды. Точно, откуда у девчонки на государственном содержании деньги на разносолы? Кирис отлучился за школу покурить, а когда вернулся, Риса все так же сидела в углу и, казалось, дремала.

На родном языке представление вышло не слишком впечатляющим. Новенькая сразу призналась, что не читала 'Пока живы' Лотаргиса, заданного в качестве домашнего чтения, и учитель разрешил ей писать на свободную тему. Рисе хватило половины урока, чтобы закончить. Уже через двадцать минут она поднялась, отнесла на стол учителю четыре страницы, исписанных ровными четкими строчками, и вернулась на место. На сей раз Фуоко даже хмыкнула еле слышно и даже как-то тоскливо, и Кирису стало ее немного жаль. Пусть она задавака и хамит много, но все-таки свои полтинники зарабатывает честно, и первой ученицей потока стала без скидки на происхождение. Обидно, наверное, вот так, внезапно, оказаться второй - а что она станет второй, никто уже и не сомневается.

Учитель удивленно посмотрел на Рису и принялся читать. Нехотя карябая вымученные фразы на своих листах, Кирис изредка бросал на него взгляды, но лицо того оставалось непроницаемым. Потом учитель подошел к парте Рисы и показал ей лист:

- Условно-деепричастные обороты запятыми выделять не следует, -негромко сказал он. - Вот здесь... и здесь. Конечно, многие взрослые до сих пор так пишут, но они просто привыкли за свою жизнь. А тебе следует сразу учиться писать по современным правилам. Поняла?

- Да, - кивнула Риса. - Спасибо, я запомню.

- И стиль у тебя слишком сух и академичен, как в научном докладе. Попробуй писать живее. В остальном - замечательно. Сорок восемь баллов. Ты ведь иностранка? Хотел бы я, чтобы многие говорящие на кваре с детства владели языком хотя бы вполовину так же хорошо.

- Не моя заслуга, дэй Риппе. Просто так сложилось.

- Жаль, что у других не складывается. Эй, народ, а ну-ка не оглядываемся попусту. Работать! Пятнадцать минут до конца урока!

И учитель вернулся на место.

Кирису стало весело. Ну, новенькая! Ну, дает! Обязательно нужно познакомиться с ней после уроков и поболтать по душам. Все-таки почти земляки, наверняка общие темы найдутся.

На домоводстве ничего особенного не произошло, если не считать удивительной ловкости, продемонстрированной новенькой в обращении с кухонными ножами. Овощи для рагу она строгала с такой скоростью, что иной кухонный комбайн бы позавидовал. Но вряд ли на это обратил внимание кто-то помимо Кириса.

Последний урок, физкультуру, проводили в спортзале. На улице пошел холодный осенний дождь, температура упала до двенадцати градусов, как показал большой термометр у школьных ворот, и физрук, пожав плечами, загнал всех в зал. Здесь поначалу все пошло скучно и обыденно. Худенькая невысокая Риса в майке и длинных спортивных трусах если чем и выделялась среди остальных девочек, то лишь внешней хилостью. Физрук окинул ее безразличным взглядом, но комментарии оставил при себе. Разумеется, ему, как и парням, куда приятнее смотреть на нашу неоспоримую принцессу, ага. Фуоко, по своему обыкновению, нарядилась в облегающие короткие шортики и обтягивающую грудь маечку, под которой отчетливо выделялись очертания лифчика. Проходя мимо Рисы, она повела плечами, так что ее грудь поднялась еще выше, и насмешливо улыбнулась.

- Доска! - презрительно бросила она.

И ведь действительно не возразить. Тут новенькая, очевидно, разгромлена по всем статьям. Ну, ничего. Пусть она не корова, как некоторые, зато голова на месте.

Спокойно закончиться уроку, однако, не удалось.

После нескольких кругов трусцой вокруг зала физрук загнал всех прыгать в длину. Кирис досадливо цыкнул. Обычно тот выдавал мячи и уходил к себе в каморку, предоставляя ученикам развлекаться кто во что горазд. Кирису хотелось схлестнуться с ребятами в баскетбол, но сейчас придется отрабатывать дурную программу. Под одобрительным взглядом тренера он с разбегу сиганул на пять с половиной метров, отбив задницу о маты, и отошел к скамье. Разумеется, другие с трудом перепрыгивали три метра, а многие не дотягивали и до того. Когда дошла очередь до девочек, Фуоко прыгнула первой, и Кирису снова пришлось неохотно признать, что и здесь она хороша: пять метров два суна. На метр с лишним дальше любой другой девчонки, и всего на двенадцать сунов хуже его результата. Он еще раз ощупал ее фигурку взглядом. Хороша, зараза. Ну почему она такая стерва, а?