- Для дэйи Деллавиты - тоже, - некстати встрял Джион. - Думаю, у ее родителей возникнут вопросы, откуда у нее взялась такая сумма сразу.
- Тем более! - учительница тряхнула кудряшками. - Я признательна, дэйя, за то, что вы спасли экскурсию, но пусть событие послужит для вас наглядным уроком политической экономии. А теперь идемте, пока тот странный тип не уплыл на корабле без нас.
И она решительно застучала каблучками по плитам набережной. От беспомощности Фуоко стиснула кулаки. Она ведь вовсе не собиралась хвалиться своим богатством!
- Дэйя Кьёко - храбрая женщина, - задумчиво сказала Риса, глядя ей вслед. - Ужасно боится твоих родителей, Фучи, но все равно пытается воспитывать тебя так, как полагает должным.
- Дура она! - зло буркнула Фуоко.
- Одно другого не исключает.
- Зато ты у нас богачка, - язвительно фыркнул Кирис. - Думаешь, я не видел, что ты полтинники подсунула? Налево и направо разбрасываешься то золотом, то серебром. Ты, случайно, не тайная наследница какой-нибудь семьи?
- Нет, Кир, я не наследница, - Риса, тоненькая и хрупкая в своих слишком больших и мешковатых юбке и блузе, переложила из руки в руку большую сумку с торчащими бумажными пакетами. - Просто мне осталось провести с вами совсем немного. Дня два-три, не больше. Мне всего лишь захотелось доставить вам удовольствие напоследок.
- Ты уезжаешь? - Фуоко почувствовала, как падает сердце. - Надолго?
- Насовсем, Фучи. Вряд ли я в ближайшем будущем вернусь в Барну. Но есть хорошие шансы, что мы еще с тобой увидимся. И с тобой, Кир. Все зависит от завтрашнего теста.
- Завтрашнего?
- Да. Последний тест из запланированных в вашем городе. Но давайте оставим завтра на завтра. А сегодня пора на корабль.
И Риса зашагала в ту сторону, куда удалился класс. Фуоко беспомощно взглянула на Кириса. Только-только она нашла, казалось, новую подругу, которой безразлично имя Деллавита, только-только прикоснулась к тайне эйлахо, так похожей на ее собственную - и вот теперь все? Остается только Кир - а что Кир? Он, может, не такой уж плохой мальчишка, но из совсем другого мира. Не обязательно было приводить его домой, чтобы понимать такие простые вещи. И получается, что она снова остается одна...
- Ну, что встала, принцесса? - грубовато сказал Кирис, отводя взгляд. - Пойдем, а то и в самом деле слиняют без нас.
Тяжелый грузовой 'Корморан' неторопливо пробежал по ВПП и грузно оторвался от земли, поблескивая всеми четырьмя винтами в проглядывающем из-за облаков солнце. Джорджио Каллавиро посмотрел ему вслед и снова принялся наблюдать за взводом из окна своего кабинета.
Сегодня Дуэппе Вайха, пользуясь хорошей погодой, расположился с новобранцами на скамьях перед казармой. За последнюю декаду новички неплохо освоились на базе, а на бывшего полицейского Сулио Герранте Джорджио даже с удовольствием подписал представление на рядового второго класса. Глядишь, через сезон-другой парень и третий класс получит, а там и до сержанта недалеко. Остальные тоже обещали быстро встроиться в жизнь базы в качестве ее полноправных членов. Все - кроме Леонте Тратторе.
Замаскированный инопланетянин Саматта Касарий хотя и перестал изображать полного идиота, как в день прибытия, но на публике по-прежнему тупил, как бегемот: неправильно застегивал амуницию, не мог толком упаковать ранец, отставал во время кроссов, не осиливал даже три десятка отжиманий, неправильно обращался к старшим по званию, однажды даже назвав заместителя командира базы 'сэрат дэй' (за что схлопотал три круга бегом вокруг ВПП), и вообще старательно изображал из себя полного шпака, только вчера попавшего в армию. Изображал настолько талантливо, что Джорджио, исподтишка наблюдая за ним, только диву давался. Артист. Натуральный артист. А тренировки по ринье! Если бы не пара полуночных спаррингов, которые Саматта провел с ним за прошедшее время (каждый раз результат - примерно 50:1 в пользу чужака), можно было бы решить, что он никогда не дрался ни с кем страшнее морской свинки. Как результат, Дуэппе беспощадно гонял его на физподготовке в хвост и в гриву, а наедине жаловался Джорджио, что с трудом удерживает позыв подать рапорт об отправке Леонте куда-нибудь подальше.
Выпадали из образа только две вещи. Во-первых, он стрелял так, что все вокруг (не исключая и Джорджио) смотрели на него выпученными от изумления глазами. Что из противотанкового 'Лепестка', за каким-то хреном нашедшемся в арсенале базы, что из штатной снайперки Раез-12, на расстоянии в цулу он клал в центр мишени девять выстрелов из десяти даже ночью, в дождь и туман с сильным порывистым ветром. Для 'Лепестка' мишени приходилось малевать на кровельном железе, потому что фанерные пуля весом в пятнадцать моммэ разносила в мелкие щепки, куда бы ни попала. Когда взвод упражнялся на стрельбище, на здоровяка ходили смотреть как на цирковое зрелище. Кое-то в первые дни даже пытался биться об заклад, но забава быстро сошла на нет: при нормальной погоде Леонте Тратторе (или же Саматта Касарий, как посмотреть) не промахивался вообще никогда.
- У меня к зрению что-то типа баллистического компьютера прикручено, - пояснил он Джорджио во время одного из ночных общений. - И пули я в полете вижу. Так что мне промазать сложнее, чем попасть, и я просто не хочу руку сбивать.
