Мама Пелле Маленького крикнула им еще раз из окна:
— Берегитесь автомобилей! Переходите улицу только по желтой зебре.
Пелле как будто не слышал. Надоели до смерти эти вечные мамины поучения.
Тогда Маттиас повернулся и громко-громко, во весь голос закричал:
— Да-да! Обязательно!
Они прошли мимо часового магазина и сапожной мастерской, поравнялись с зеленым киоском, и тут Пелле неожиданно остановился.
— Погоди немножко! — сказал он Маттиасу и, подойдя к киоску, сунул голову в окошко.
— А сегодня вы не дадите мне мороженого? — спросил он тетеньку в окошке. — Самое-самое маленькое!
— Опять ты здесь, попрошайка, — багровея от злости, закричала тетенька. — Убирайся отсюда и чтоб я тебя больше не видела!
Казалось, она вот-вот выскочит из окошка и помчится за ними следом.
Пелле поспешно вернулся к Маттиасу.
— И почему это тетки, которые продают мороженое, всегда такие злющие?! — вздохнул он.
Вскоре они спустились вниз, в Нортуль. Там скрещивается множество больших улиц, и они вечно запружены машинами, которые гудят и подмигивают фарами. А над всеми улицами перекинулся мост, который называется виадук. На виадуке проложены железнодорожные рельсы и ходят взад-вперед поезда! За виадуком уже начинается настоящий пригород: деревья и зеленые лужайки с кустами, под которыми мяукают кошки. А у маленького озерца живет в красном домике садовник. На лужайке, возле самого его домика, пасутся коровы.
Сам садовник сидит в своей кухне и пьет лимонад, потому что время уже два часа. Как раз в это время все садовники почему-то всегда пьют лимонад!
— Где же у нас будет пикник? — полюбопытствовал Пелле.
— Давай пойдем на луг за домиком садовника, — ответил Маттиас.
У самого берега, в тени можжевеловых кустов, они расстелили на земле одеяло и начали разбирать корзинку с едой.
Как хорошо было у воды! Волны плескались о берег, а чуть подальше покачивались небольшие лодки. С того берега доносился лай собак — там была ветеринарная лечебница. Они, бедняги, наверно, боялись доктора!
Пелле выловил в воде старую газету и с серьезным видом уставился в нее. Газета насквозь промокла и буквы расползлись, но Пелле ее все читал и читал, делая вид, что ему интересно.
— Ты ведь читать все равно не умеешь! — заявил Маттиас.
— Это я не умею?! — возмутился Пелле.
— Ну, а что там написано?
Пелле, крепко зажав газету в руках, громко начал:
— Потерялась кошка. Она бездомная. Кошка бегает кругом и все время мяукает. Но люди считают, что она страшная уродина, и никто не хочет ее взять. На голове у нее большая жестянка, а в ушах ватные затычки, и хвоста у нее давным-давно нет! Никому на всем свете она не нужна…
— Ты это все выдумал! — сказал Маттиас.
— Нет, я читаю! — возразил Пелле.
Но Маттиас заметил, что Пелле, читая, глядел мимо газеты. Он все посматривал на бутылку с соком. И вообще он держал газету вверх ногами!
— Ну и выдумщик ты! — оборвал Маттиас Пелле Маленького.
— А что, быть выдумщиком у нас запрещено? — невозмутимо отозвался Пелле и брызнул на Маттиаса водой с газеты.
— Ну, а что было дальше с кошкой? — спросил Маттиас. По правде говоря, ему было очень жалко эту кошку, хотя Пелле ее просто-напросто выдумал.
— Ничего особенного! Бегала кругом и мяукала целыми днями! — ответил Пелле.
— Ну, а потом? Ведь не могла же она бегать кругом и мяукать всю жизнь!
Пелле немножко подумал.
— А потом она встретила собаку. Собака тоже была страшная. Ужасная страшила! Не лучше кошки. И у нее были ватные затычки в ушах и старая жестянка на голове. И хвоста у нее тоже давным-давно не было! Вот они и подружились. А потом целые дни играли друг с другом!
— Хорошо, что кошке стало веселее! — удовлетворенно заметил Маттиас.
Пелле отложил газету в сторону.
— А теперь выпьем сок, — предложил он. — Я хочу пить как волк!
Конечно, надо было сказать: «Я голоден как волк!» Но Пелле был маленький и поэтому перепутал.
Сок был на редкость вкусный, хотя и немножко нагрелся на солнце. И булочки были хорошие, ну а лучше всего пирожные с вареньем! За несколько минут корзинка опустела, а ее содержимое булькало и урчало в животах Маттиаса и Пелле Маленького.
Они так устали от еды, что просто повалились на одеяло. А Маттиас стал икать — как всегда, когда переедал.
— Давай играть в «голубцы»! — предложил Пелле.
Они отодвинули корзинку и ружья в сторону, завернулись в одеяло и стали кататься по траве. Маттиас непрерывно икал, а Пелле так смеялся над ним, что одеяло чуть не лопалось. Накатавшись до устали, они лежали точно спеленутые младенцы. Под одеялом было темно, как ночью.
— Ну вот, «голубцы» и поджарились! — наконец закричал Пелле и сбросил одеяло.
Но лучше бы он этого не делал! То, что он увидел, перепугало его до смерти.
— Ой-ой-ой! На помощь! Ко мне! Скорее! — не своим голосом закричал он, всхлипывая и весь дрожа.
Тут и Маттиас высунул голову из одеяла.
Оказывается, вокруг них сплошным кольцом стояли коровы. Это были коровы садовника — большие, рогатые, с огромными влажными глазами.
— Они нас съедят! — стонал Пелле.
— А вот мы их застрелим! — нашелся Маттиас.
И они начали палить из своих ружей. Но не тут-то было. Коровы нисколечко не испугались и не думали уходить. Они стояли просто как вкопанные, и глазели на детей.
— Это заколдованные коровы! Может, это вовсе и не коровы, а переодетые львы! — всхлипывал Пелле, пытаясь снова залезть под одеяло.
— Ты так думаешь? — боязливо переспросил Маттиас. — Ну, а откуда у них рога?
— А я слыхал, что лев запросто может нарядиться коровой, — уверял Пелле.
Не успел он это сказать, как одна буренка шагнула к нему поближе и, вытянув шею, стала лизать его голову. Пелле поднял такой рев, что у Маттиаса чуть не лопнули барабанные перепонки:
— Ой, помогите! Помогите! Ой, ой, она моет мне голову!
Ведь ничего страшнее мытья головы для Пелле на свете не было.
Только когда волосы Пелле Маленького стали совершенно мокрыми, буренка прекратила его лизать. Решив, видимо, что дело сделано, она повернулась и ушла. Тогда и у других коров пропал интерес к мальчикам, и они тоже ушли.
Но Пелле так зашелся в плаче, что просто не мог остановиться. На его рев откуда-то из-за дома опрометью выбежал садовник.
— Что случилось? — вскричал он. — Что за шум?
— Здесь полным-полно львов, которые хотят нас съесть! — надрывался Пелле. — А один вымыл мне голову, и теперь она у меня насквозь мокрая.
— Какие еще львы, с вашего позволения? — изумился садовник, оглядываясь вокруг.
