Заревело ужасно безбрежное море, Глухо земля застонала, широкое ахнуло небо И содрогнулось; великий Олимп задрожал до подножья От ужасающей схватки. Тяжелое почвы дрожанье, Ног топотанье глухое и свист от могучих метаний Недр глубочайших достигли окутанной тьмой преисподней. Так они друг против друга метали стенящие стрелы. Криком себя ободряя, сходилися боги на битву. Рев, грохот, сотрясения, колебания Олимпа, землетрясения, шум, рокот оружия, столкновения, хаос — где найти лучшие слова для описания извержения вулкана и сопровождающих его подземных толчков? Но и это не все. Текст «Теогонии» продолжается следующим образом (вероятно, этот параграф можно считать интерполяцией):
Сдерживать мощного духа не стал уже Зевс, но тотчас же Мужеством сердце его преисполнилось, всю свою силу Он проявил. И немедленно с неба, а также с Олимпа, Молнии сыпля, пошел Громовержец-владыка. Перуны, Полные блеска и грома, из мощной руки полетели Часто один за другим; и священное взвихрилось пламя. Жаром палимая, глухо и скорбно земля загудела, И Затрещал под огнем пожирающим лес неисчетный. Почва кипела кругом. Океана кипели теченья И многошумное море. Титанов подземных жестокий Жар охватил, и дошло до эфира священного пламя Жгучее. Как бы кто ни был силен, но глаза ослепляли Каждому яркие взблески перунов летящих и молний. Жаром ужасным объят был Хаос. И когда бы увидел Всё это кто-нибудь глазом или ухом услышал, Всякий, наверно, сказал бы, что небо широкое сверху Наземь обрушилось, — ибо с подобным же грохотом страшным Небо упало б на землю, ее на куски разбивая, — Столь оглушительный шум поднялся от божественной схватки. С ревом от ветра крутилася пыль, и земля содрогалась; Полные грома и блеска, летели на землю перуны, Стрелы великого Зевса. Из гущи бойцов разъяренных Клики неслись боевые. И шум поднялся несказанный От ужасающей битвы, и мощь проявилась деяний. Жребий сраженья склонился. Но раньше сошедшись друг с другом, Долго они и упорно сражалися в схватках могучих. Вспышки, огонь, пламя, кипящая земля — разве не так рассказывают о свирепом извержении вулкана?
В первых рядах сокрушающе-яростный бой возбудили Котт, Бриарей и душой ненасытный в сражениях Гиес, Триста камней из могучих их рук полетело в Титанов Быстро один за другим, и в полете своем затенили Яркое солнце они. И Титанов отправили братья В недра широкодорожной земли, и на них наложили Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных, Подземь их сбросили, столь глубоко, сколь далеко от неба, Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный Тартар; Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее с неба, В девять дней и ночей до земли бы она долетела; Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее бросить, В девять дней и ночей долетела б до Тартара тяжесть. Медной оградой Тартар кругом огорожен. В три ряда Ночь непроглядная шею ему окружает, а сверху Корни земли залегают и горько-соленого моря. Там-то, под сумрачной тьмою подземною, боги Титаны Были сокрыты решеньем владыки бессмертных и смертных В месте угрюмом и затхлом, у края земли необъятной. Выхода нет им оттуда — его преградил Посидаон Медною дверью; стена же все место вокруг обегает. Там обитают и Котт, Бриарей большедуший и Гиес, Верные стражи владыки, эгидодержавного Зевса. Бронзовая наковальня, падающая с неба! Разве она не похожа на жидкую лаву, изливающуюся из вулкана? Отсюда и бронзовая стена, «узкий вход» и бронзовые врата, замкнутые Посейдоном, — точное описание поэтом извержения в непосредственной близости от моря!
Текст Гесиода не заканчивается поражением титанов. Этот легендарный эпизод, напоминающий действительную чудовищную вулканическую катастрофу, завершает еще одна интерполяция, описан даже потоп:
После того как Титанов прогнал уже с неба Кронион, Младшего между детьми, Тифоея, Земля-великанша
