Еще более трогательным, еще более наивным представляется нам то, что само понятие «у них» воспринимается общественным сознанием советского типа как некая целостность. Мы видим в этом наследие эпохи «железного занавеса», эпохи, хорошо описанной Твардовским в поэме «Теркин на том свете», где «только для загробактива, по особым пропускам» позволяют из нашего «того света» посмотреть в стереотрубу на «ихний».
Что же видят «там» «загробактивисты»? Естественно, лишь то, что их наиболее возбуждает: «…и такие, брат, мамзели, то есть просто нагишом…» Твардовский хохмит. «Загробактивист» конца 70-х годов — восхищается. «Загробактивист» перестройки делает все возможное, чтобы восхитить этим все советское общество. А поскольку это общество привычно возбуждается по команде сверху, то результат — налицо.
Таким образом, мы переходим ко второму вопросу.
Второй вопрос адресуется нами все к тому же понятию «у них», но уже не в структурно- функциональном, не, образно говоря, в «пространственном» аспекте этого понятия (этой мифологемы), а в аспекте временном. У них все хорошо сейчас. Предположим. У них все будет еще лучше завтра. И это мы пока не будем оспаривать.
Но все же хотелось бы конкретизировать — какое «их» общество мы начинаем моделировать для себя сегодня. Если «их — сегодняшнее», тогда к тому моменту, когда мы его построим, «они» окажутся уже совершенно в иной точке. По этому поводу необходимо сделать соответствующие «уточнения». Причем «уточнения», на наш взгляд, настолько серьезные, что, после того как они будут сделаны, можно будет уже не продолжать анализ «фразы-мифа», признав за ней статус лжи, а с учетом того, что было сказано ранее, — именно «лжи фундаментальной», основы и стержня деструкции.
Итак, предположим, что их общество развивалось по траектории В — В' (см. рис. 2), а наше общество — по траектории А — А'. Предположим, что исторический результат В', достигнутый ими — хорош, а исторический результат, достигнутый нами — А' — плох. Вместе с тем мы знаем, что на разных этапах исторического развития между ними и нами расстояния были различными, что и показано на рисунке. На этапах 1, 2, 3, 4 и далее расстояния между ними и нами были — Г1, Г2, ГЗ, Г4 и так далее.
Что здесь важно определить? Прежде всего то, что ни мы, ни они не были ни в один из моментов времени ни в «аду», ни в «раю», а развивались с конкретными историческими издержками при конкретном историческом результате. В этом смысле задача (рис. 2) рисунка, прежде всего, демифологизировать утверждение о том, что «у них — хорошо, а у нас — плохо». Причем такая демифологизация отличается от политической и идеологической дискуссии тем, что не стремится вести спор по поводу понятий «плохо» и «хорошо», а просто снимает эти понятия, заменяя их двумя точками в фазовом пространстве исторических результатов. Разница, как мы увидим, существенная.
Рис. 2
Итак, к существующему на сегодняшний день состоянию двух систем — А и В. Можно констатировать, что с точки зрения возможностей дальнейшего развития обе они подошли к критическому барьеру, обозначенному на рисунке С — С.
Суть этого барьера состоит в том, что перейти его, продолжая двигаться в привычном направлении, не может ни система А, ни система В. Налицо общецивилизационный кризис. Принципиальным здесь для нас является то, что, как только мы вводим «время» как параметр в нашу модель, мы сразу же оказываемся по ту сторону формулы «у них — хорошо, у нас — плохо». Образно говоря, мы должны от метафоры «они живут в номере-люкс в роскошной гостинице, а мы — в концлагере», метафоры, предполагающей возможный переход из «нашего концлагеря» в «их гостиницу», желательно в «номер-люкс» или, по крайней мере, в любой приличный «номер», перейти к другого рода метафорам. Таким, в которых фигурирует время.
Например, мы едем к последнему полустанку вместе с ними в одном, общецивилизационном поезде. Они при этом едут в спальном вагоне-люкс, — а мы в гнусной теплушке. Но осталось лишь пять минут до конечного полустанка, когда и мы, и они начнем выходить из вагонов. Или, что может быть точнее, пять минут осталось и нам, и им до катастрофы, в которой и мы, и они погибнем. Фактически одновременно. Так стоит ли думать о том, как «перебраться» в более приличный вагон, или же нужно размышлять на другом уровне!
Теперь третий вопрос. Все к тому же понятию «у них» и «у нас». Предположим, что барьер С — С — проницаем и что его можно миновать, изменив траекторию исторического движения. Предположим, что, осознав это, они начинают менять траекторию, развиваясь по кривым В' — В1, В' — В2, В' — ВЗ. Что в этом случае делаем
Но точка В'' есть лишь этап при движении в рамках траектории В по модели В — В4, то есть при условии полного благополучия, отсутствия общецивилизационных барьеров и возможности развиваться и далее в условиях полного изобилия. Если же этого нет и если они собираются осуществлять «маневр» по кривым В' — В2 или В' — ВЗ, то нам гораздо рациональнее двигаться не в точку В' и даже не в точку В'', а в точку А2, лишь немного корректируя свои параметры движения. Это означало бы, что завтра «хорошо» жить не сможет уже никто. А возникнет проблема выбора между сколько-то приемлемыми условиями жизни и полным небытием. Такой вариант вполне возможен как реальная альтернатива. И он давно рассматривается всеми, кого не удалось поймать на крючок того мифа, который нами анализируется и который, как мы считаем, имеет основания претендовать на «фундаментальную ложь перестройки».
После того что нами разобрано, имеет ли смысл далее задавать вопросы этому мифу? По сути, смысла в этом нет, но по форме, «для протокола», мы подобные вопросы все-таки перечислим.
Итак, вопрос четвертый. Все ли «хорошо» у «них»? Даже в лучших странах, даже сегодня, даже при благоприятном варианте развития всей нашей цивилизации. Так ли хорошо жить в этом, образно говоря, «номере-люксе»? Этот вопрос не имеет однозначного ответа, и мы думаем, что в советском обществе при его ознакомлении с реальной жизнью «там, у них», при понимании нашим обществом, какую цену они платят за такую жизнь, отнюдь не все согласятся на условия.
Вопрос пятый. За счет чего у них «хорошо»?
Вопрос шестой. Так ли у нас все «ужасно»?
Вопрос седьмой. Можем ли мы «сделать как у них»?
Вопрос восьмой. Позволят ли они нам так сделать?
Вопрос девятый. Что значит, «сделать, как у них»?
И так далее и тому подобное.
После того как все эти вопросы заданы, перед нами вырисовывается серьезное проблемное поле, в рамках которого разные политические силы могут видеть разные решения проблемы, но важно, чтобы общим у этих сил было ощущение реальности, реальная забота о реальных интересах своей страны. Это и означало бы, что нам удалось провести начальную стадию «интоксикации» пусть даже не всего общества, а хотя бы его политически активного меньшинства. Тех, кто делает «политическую погоду», зачастую не ведая, что творит.
Часть 3. Камо грядеши?
То, что земной цивилизации угрожает самая серьезная опасность, то, что мы все находимся в преддверии Апокалипсиса, — по сути, общеизвестно. Об этом говорят хотя бы исследования Римского клуба. Здесь нам важно не то, насколько эти исследования достоверны. А то, что они отражают сознание западной элиты, поиск ею путей выхода, прежде всего, для себя.
