Ставицкая, а также защитники из движения «За права человека» — Лев Пономарев и Евгений Ихлов.

Гособвинение представляли прокурор Шулейко (прокуратура Москвы) и бесспорная «победительница Рыбьего процесса» — прокурор Кира Гудим (прокуратура ЦАО), прославившаяся ранее победами в «кетаминовых» процессах, где она — не менее успешно — обвиняла ветеринаров в сбыте наркотиков кошкам.

В начале слушаний была наивная иллюзия, что приговор, основанный на показаниях погромщиков выставки и фантастической экспертизе, будет отменен. Юрий Маркович Шмидт предъявил суду кадры из новостной программы Ren-W от 28 марта, свидетельствующие, что один из самых «ужасных» аргументов против организаторов выставки — уверения, что на одной из инсталляций — «экспонат И. Зауташвили» — между обнаженных женских ног расположена икона, — грубая фальшивка! Сама работа была повреждена погромщиками 18 января 2003 года, и только благодаря тому, что Ren-W вел подробный репортаж с открытия выставки 14 января 2003 года, удалось доказать, что пространство между ног было заклеено черной бумагой (художник пошел навстречу целомудренным взглядам сахаровского центра). Тем не менее, погромщики (алтарники Церкви свт. Николая Мирликийского в Пыжах, настоятель которой отец Александр Шаргунов — лидер движения «За нравственное возрождение Отечества») дружно показали на следствии и на суде, что видели на причинном месте именно икону Божьей матери. Эти показания «православных патриотов» (именно так назвала их недавно вышедшая газета «Завтра», восхваляя их «акцию прямого действия» против выставки «Осторожно, религия!») легли в основу экспертного заключения: «Экспонат Зауташвили И. без названия. Образ иконы Божьей Матери обуславливается половым стимулом. Все остальные предметы данной инсталляции являются незначительными атрибутами, так как резкое физиологическое воздействия первой фотографии и моральный шок, в который она погружает, перекрывает все другие ассоциации», которое полностью перекочевало в приговор. Именно этим «шоком» эксперты оправдывали действия алтарников, закидавших выставку любовно припасенным елочными шариками, наполненными краской.

Но и все красноречивые рассуждения защитников о том, что погромщики присвоили себе право пресекать любые не нравящиеся им выставки, или представления, что на волне приговора священники ярославской епархии РПЦ МП уже требуют запрета детских спектаклей про «языческую» Бабу-Ягу, что нелепо определять, как это сделано в приговоре, русскую национальность через православное вероисповедание (Шмидт), что налицо нарушение статьи 10 Европейской конвенции (Костромина), что религиозные символы, став частью произведения, теряют сакральный смысл (Ставицкая), о грубейших процессуальных нарушениях, вроде придания обратной силы квалифицирующих признаков новой редакции ст. 282 УК или выхода суда за пределы обвинения (Шмидт), о том, что направленные против коммерциализации духовной сферы, кумиротворения и алчности экспонаты выставки именно совпадают с христианскими мировоззрением, не направлены против него (Ихлов), — не помогли. Исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев темпераментно заявил, что российское государство обвинительным приговором поощряет погромщиков, что создается союз государства и агрессивных православных фундаменталистов.

Но прокуроры произнесли дежурные слова про законно и обоснованно вынесенный приговор. Сдержанность несколько оставила только молодую Гудим — «известную защитницу прав животных». Обращаясь к автору этих строк, она заявила суду, что самым кощунственным экспонатом, ставшим символом выставки, стала композиция Орлова В. М. и Митлянской А. Ю. «Последний ужин». Цитирую приговор: «В раннехристианском искусстве изображение рыбы было одним из символов Христа. Использование фотографических образов разделенной на куски рыбы в этом контексте может рассматриваться как кощунственное изображение». Дело в том, что, выступая, я отметил, что «рыба стала символом первых христиан исключительно потому, что слова „Иисус Христос, сын Божий, Спаситель“, на древнегреческом языке дают акростих IX?Y? „Ихтюс“ (рыба — греч.), и первые христиане, скрываясь от гонений, были вынуждены использовать такую „шифровку“».

Но прокуратура объявила криминалом непочтительное отношение к акростиху! Кира Владимировна Гудим очень красочно описала «мучительную агонию рыбьей головы в собственной крови» (сцена был снята при уличной торговле рыбой — в суде художники подтвердили, что хотели выразить протест против людского равнодушия к страданиям живых существ). (В свете умозаключений прокурора Гудимы удивляет, что никому еще не пришло в голову запретить по тем же мотивам, что осуждены организаторы выставки, фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние», в котором пресловутая рыба, безусловно используемая как символ христианства, показана в процессе ее поедания Варлаамом Аравидзе в одеянии священника. — прим. «Портала-Credo.Ru»)

Таким образом, прокуратура Москвы четко и недвусмысленно, на весь мир показала, что покушение на средневековые суеверия религиозных радикалов — экстремизм, а публичные обвинения евреев в практиковании ритуальных убийств (письма 19, 500 и 5000) — обычное высказывание мнений по общественным и теологическим вопросам.

После того, как 5 июля приговор Таганского суда вступил в законную силу, в нашей стране «именем Российской Федерации»:

— криминализированы: а) критика РПЦ МП; б) «дехристинизация» и попытки создать оккультную «антихристианскую» религию, в) сатанизм, г) попытки свергнуть бога с престола (так в приговоре!);

— коммунизм приравнен к фашизму как человеконенавистническая идеология;

— появилось правовое понятие «символическое преступление» (помещение почитаемых религиозных символов в профанный контекст);

— отечественное актуальное искусство признано деградирующим, паразитарным и негативистским;

— изображение культовых предметов приравнено к первообразу (рисунок иконы столь же «сакрален», как сама освященная икона);

— утверждено наличие «глубинных религиозных архетипов»;

— русская национальность определяется через принадлежность к православному вероисповеданию (возвращение более чем на 100 лет назад);

— лица, вызывавшие на себя гнев черносотенцев, виновны в разжигании вражды (получение жертвами общественной поддержки усугубляет вину).

Коммунизм определен судом — через аналогию с нацизмом — как «две человеконенавистнические идеологии, ставшие основами тоталитарных режимов ХХ века». Это решение, по сути, заменило вердикт так и не состоявшегося в нашей стране трибунала над КПСС. Таким образом, все коммунистические организации в России оказываются вне закона — без срока давности. Одновременно исторически и юридически оказываются оправданы все участники антибольшевистских и антисоветских вооруженных формирований (повстанцы, власовцы, «лесные братья», «легионеры» и проч.), если они не исповедовали нацизм. Решение суда, таким образом, уравняло комиссаров с гитлеровцами.

Суд утвердил вывод комплексной экспертизы, гласящей: «Вся национальная история России состоит из великих военных побед, напрямую связанных в русском самосознании с заступничеством Божией Матери. Эта помощь шла через соборные молитвы иконам Владимирской, Смоленской, Курской, Казанской Божией Матери». Иное представление об отечественной истории противоречит установленным судом фактам.

Еще цитаты «…со стороны критерия трудоемкости процесса создания объектов актуального искусства, то и тут налицо деградация… в том виде, в котором актуальное отечественное искусство существует сейчас, создаваемые им символы имеют не самостоятельный, но паразитарный характер, ибо лишь используют уже существующие культурные символы, зачастую с целью их разрушения. Возможно, современное актуальное искусство можно определить как знакотворческую деятельность нигилистической ориентации». Итак, суд уже берется судить, что является созданием произведений искусства, а что — нет, и дает политическую и эстетическую оценку актуальному искусству.

Суд утвердил изобретенное экспертизой «смысловое преступление»: «если сперва зрителю показывается объект-символ, который в сознании всех нормально образованных данным обществом людей ассоциируется с определенными ценностными категориями, а затем к этому символу тем или иным способом присоединяется тот или иной знак отрицания, разрушения, профанации, оскорбления, запрещения, — то это есть смысловое преступление».