Страны Западной Европы — небольшие, часто расположенные в пределах одной природной зоны, с сильно измененными почвами в результате длительного воздействия человека — не могли быть родиной науки о почве. Для создания ее нужны были русские просторы, огромное разнообразие природных условий.

Решающую роль в развитии науки о почве сыграли социально-экономические условия, существовавшие в то время в России. Страна с резко преобладающим сельским хозяйством, отсталость которого явилась результатом пережитков крепостничества, настоятельно требовала разрешения многих проблем, в числе которых не последней была и проблема интенсификации сельского хозяйства[8]. Весь круг вопросов, связанных с нуждами земледелия, в первую очередь привлекал внимание ученых.

Русские ученые всегда считали служение науке служением народу. Подобное отношение к науке было характерной особенностью и той выдающейся плеяды русских ученых, которая начала свою деятельность в шестидесятые годы под влиянием революционно-демократических идей Н. Чернышевского и Н. Добролюбова.

«Если спросят, — писал К. Тимирязев, — какая была самая выдающаяся черта этого движения? Можно, не задумываясь, ответить одним словом — энтузиазм. Тот увлекающий человека и возвышающий его энтузиазм, то убеждение, что делается дело, способное поглотить все умственные влечения и нравственные силы, — дело, не только лучше всякого другого могущее скрасить личное существование, но по глубокому сознанию и такое, которое входит необходимо составною частью в более широкое общее дело, как залог подъема целого народа, подъема умственного и материального. Этот энтузиазм был отмечен чертою полного бескорыстия, доходившего порою до почти полного забвения личных потребностей».

С подобным энтузиазмом приступил и Докучаев к своей работе по изучению почв. Оставаясь хранителем геологического кабинета, он, кроме 24 рублей 50 копеек в месяц, не располагал никакими доходами. В это время он прекратил давать частные уроки, чтобы иметь возможность уделять все время научной работе.

Интерес к почвам возник у Докучаева, повидимому, еще в самом начале его научной карьеры. Уже в первой его работе «О наносных образованиях по речке Качне» есть специальные описания почвенных разрезов. В последующих работах Докучаев все чаще обращается к почвам. Особенно много различных сведений о почвах приводится в его полемически острой статье, написанной в 1874 году по поводу возможностей осушения болот Полесья. Но это не были систематические занятия проблемами почв. К разработке подлинной науки о почве Докучаев приступил только теперь, во время работы в Черноземной комиссии.

В это же время в жизни Докучаева произошло событие, важное для него не только как для человека, но и как для ученого. Он встретился с Анной Егоровной Синклер, ставшей его женой и другом.

A. E. Докучаева.

Анна Егоровна Докучаева принадлежала к числу тех передовых женщин, которые начали появляться в России в шестидесятые годы прошлого века, — женщины-ученые, женщины — товарищи и соратницы своих мужей. Они стремились к равноправию, самостоятельной общественной и научной деятельности, направленной на благо народа. Анна Егоровна девушкой начала трудовую жизнь. Она вела занятия в небольшом женском пансионе, которым впоследствии стала руководить. Эта хрупкая на вид молодая женщина с обаятельной внешностью обладала редкой выдержкой и самоотверженностью.

Глубокая взаимная любовь, общность духовных интересов помогали Докучаевым на протяжении двух десятилетий одолевать все встречавшиеся на их пути преграды, оставаясь бодрыми, уверенными в своих силах, готовыми к новой борьбе. Анна Егоровна помогала мужу во всех его работах и начинаниях.

Научное содружество, которое сложилось вокруг Докучаева, привело к образованию докучаевской школы русских ученых.

К югу от лесной таежной зоны и полосы лесостепи лежит бескрайная черноземная степь, где раньше было много целины и ковыльные просторы, как море, волновались на десятки и сотни верст. В степи обитали сурки да суслики, бродили большие стада дудаков[9], а из-под ног лошади редкого всадника через каждый десяток шагов с оглушительным шумом вспархивал стрепет — самая красивая степная птица, олицетворение степной воли.

В XVII, XVIII, а особенно XIX столетии картина русской степи стала меняться. Тысячи, а потом десятки и сотни тысяч десятин жирной черноземной целины начали распахиваться. Обрабатывали землю в то время плохо, не удобряли ее, а урожаи были огромные, поражавшие пришельцев из лесной полосы, где на супесчаных и суглинистых подзолистых почвах с трудом надо было отвоевывать каждый пуд ржи. А в степях полным колосом наливалась золотая пшеница. Почве степей народ дал образное название — чернозем.

Хлеб издавна составлял одно из основных богатств России. Со времен Петра I большую заморскую торговлю Россия вела главным образом продуктами сельского хозяйства, среди которых первое место занимала пшеница. К этому времени относятся и первые попытки изучения чернозема — почвы, на которой лучше всего растет пшеница.

В 1765 году в Петербурге было основано Вольное экономическое общество — первое в России сельскохозяйственное общество.

С первых же шагов своей деятельности Вольное экономическое общество занялось изучением чернозема. Общество составляло особые вопросники, которые рассылались по местам, там заполнялись, а по возвращении обрабатывались и публиковались в «Трудах» общества. Во втором таком вопроснике, относящемся к 1790 году, было предложено составить «показания обрабатываемой в каждом уезде земли. Состояние почвы, чернозем ли, глинистая, песчаная и неплодородная, или как по доброте ее во всяком уезде различается». Из этого видно, что руководители общества понимали, насколько важно для правильной организации хозяйства иметь инвентаризацию почвенных богатств, то есть знать, где и какие почвы располагаются и как они отличаются друг от друга по плодородию.

Вольное экономическое общество очень интересовалось почвами, и первая книжка его «Трудов», изданная в 1765 году, открывалась статьей «О различии земли в рассуждении экономического ее употребления». Автором статьи был один из главных организаторов общества, академик, профессор химии И. Г. Леман. В работе Лемана содержится много ценных в практическом отношение сведений о почвах. Но неизмеримо глубже высказался о почвах и, в частности, о черноземе на два года раньше Лемана М. В. Ломоносов.

Своими мыслями о черноземе Ломоносов опередил ученых всей первой половины XIX века. Но правильные взгляды Ломоносова не были использованы в свое время западной наукой. И лишь в 1900 году В. И. Вернадский в речи «О значении трудов М. В. Ломоносова в минералогии и геологии справедливо напомнил, что в книге Ломоносова «О слоях земных» дается первое научное объяснение происхождения чернозема. Как будто возражая ученым первой половины XIX века, видевшим в черноземе своеобразную