только изображавшие зайцев, в детстве под Новый год приносил ей отец, и Ольга до сих пор не могла сдержать слез при воспоминании об этом милом пустяке. Сейчас в магазинах продавали любые сладости, но именно вкус тех зайцев не давал ей покоя. Однако любой современный шоколад не был похож на тот, из детства…

Она и для Саши с Соней купила пару шоколадных фигурок, а еще любимые Сашей лимонные дольки – за время общения Ольга выяснила многие вкусы и предпочтения приятельницы. Наверняка она приедет со свидания расстроенная – все-таки тюрьма не санаторий, следственный изолятор не скамейка в парке.

С этими мыслями Ольга вышла из продуктового и направилась к торговому центру. Это большое здание, расположенное в конце улицы, где жили Сайгачевы, напоминало корабль, врезавшийся носом между пятиэтажных домов. Торговый центр носил название «Флагман», что вполне отражало архитектуру.

Внутри было многолюдно, многоголосо, ярко и суетно. Ольга сперва поморщилась – не любила толкотню, но потом постепенно привыкла и к шуму, и к музыке, и к рекламным объявлениям. Найдя платежный терминал, она положила деньги на телефон и уже собиралась пойти к эскалатору, чтобы подняться наверх в отдел игрушек, чтобы купить там Соне небольшого медвежонка в смешных ползунках, как ее взгляд зацепился за знакомую фигуру. Это оказалась Стаська Нарбус в короткой голубой дубленке и узких черных брючках, заправленных в высокие сапоги. Она явно спешила куда-то и одновременно говорила по мобильному. Поддавшись порыву, Ольга двинулась следом и уловила обрывок разговора.

– …да, давай, подъезжай. Я уже здесь, но еще не заходила, прошвырнусь пока по торговому, тебя дождусь. Да не бойся, не пойду одна, сказала же! Все, шевелись.

Стаська сунула телефон в карман и подпрыгивающей походкой направилась к небольшой витрине в центре зала, где продавали очень дорогую бижутерию. Ольга пошла следом, но постаралась сделать так, чтобы Станислава не заметила ее. У витрины Стаська проторчала минут десять, рассматривая серьги и подвески. Ольга терпеливо ждала, делая вид, что тоже выбирает что-то. Наконец Станислава отлипла от прилавка и двинулась к выходу. У Ольги почти не осталось сомнений в том, куда направляется дочка ее бывшего шефа. В этом же здании, только с торца, находился игровой клуб, и, разумеется, туда и идет Стаська.

У Паршинцевой мгновенно созрело решение. Если она сможет незаметно проследить за Стаськой и сделать снимки, а еще лучше – видеозапись, то Нарбус вынужден будет признать, что ошибся. Правда, для этого придется потратить какое-то время…

В клуб Ольга прошла без проблем, заплатив на входе сто рублей. Она старалась не выпустить из виду Станиславу и занять игровой автомат недалеко от нее. Удалось. Пока Ольга разбиралась с принципом игры, Стаська успела проиграть какую-то сумму, судя по раздраженным междометиям, которые она отпускала в адрес то ли автомата, то ли собственной невезучести. Через какое-то время к ней подошел тот самый мужчина, которого Ольга видела ночью на кафедре. Небрежно чмокнув Станиславу в макушку, он уселся рядом с ней. Ольга незаметно включила в телефоне видеозапись и стала вслушиваться в разговор.

– Ну что, много просадила уже? – спросил мужчина, и Стаська дернула плечом:

– Сколько бы ни было!

– Ты это… смотри, не повезет сегодня – что делать будем? Чем долг отдавать?

– Ой, да заткнись ты! – процедила раздраженно девушка, сосредоточенно нажимая кнопки. – Пока папашины деньги есть еще. А дальше видно будет.

– Чего тебе будет видно? Где бабки брать, если эти просадишь?

– Заткнись! – процедила она снова. – Придумаю что-нибудь.

– Учти, Стаська, я больше тебя покрывать не стану! Я за тебя поручился, но своя-то башка дороже.

– Не скули, цела будет твоя башка.

– Да? – зло спросил он, резко развернув девушку к себе. Белокурые Стаськины локоны взлетели и вновь опустились на плечи, она дернулась и вскочила:

– Не смей меня хватать, ты, быдло!

– Быдло?! Так что ж ты к быдлу-то побежала, когда хвост прижали тебе дружки твои модные?! – зашипел мужчина, но тут к ним подошел охранник:

– Проблемы?

– Нет, что ты, командир, какие проблемы? – резко сменил тон Стаськин спутник и широко улыбнулся, демонстрируя металлическую коронку на правом верхнем клыке. – Все отлично, отдыхаем, играем. Не беспокойся.

Охранник вопросительно посмотрел на Стаську, но та тоже улыбнулась:

– Все в порядке, – и он отошел.

Ольга затаила дыхание – получалось, что проблемы у Стаськи куда крупнее, чем ей казалось. Откуда рядом с такой девушкой человек с явно уголовным прошлым? Вон и наколка на пальце у него, а на тыльной стороне кисти левой руки – еще одна, и это явно не в тату-салоне сделано, уж в этом-то Ольга разбиралась. И точно – буквально через секунду она убедилась в своей правоте, потому что мужчина проговорил:

– Ты ко мне на зону ни разу не приехала, хоть и писал я тебе, и просил. И я – быдло теперь? Ты мне с девятого класса мозг выносишь! Хвостом крутишь налево и направо, кто бы это терпеть стал? Ни во что меня не ставишь, за человека не считаешь, вроде как и нет меня! А как стало хреново – вспомнила про Стасика, да? В любви клялась, змея, а где раньше любовь твоя была? Где – когда я за тебя на зону пошел?

«Ну ничего себе! – тихо ахнула про себя Ольга. – И зовут их одинаково, и отсидел он за нее… Вот это сюжет… Интересно, Нарбус в курсе?»

Стаська меж тем зашипела, схватив мужчину за рукав:

– Ты слышь, чего! Если бы ты тогда не был пьяный в хлам – так и не было бы ничего! И не пришлось бы мне бутылкой отбиваться, и идиот этот Гена жив бы был, и ты с чистой совестью!

– Да он же тебя за руку поймал, когда ты побрякушки золотые из шкатулки его мамаши в карман свой сгружала! – понизив голос, ответил Стас. – Думала, что в отключке мы оба? А Генка здоровый на водяру был, ему чтобы в лежку – ведро нужно было выжрать! Сука ты, Стаська, и за что я тебя люблю только? За то, что жизнь мне переломала?

Станислава, однако, не испытывала угрызений совести – как, видимо, и ответных теплых чувств к своему тезке. Она насмешливо посмотрела на него и процедила:

– Ты как был дураком с первого класса, так и не поумнел совсем, разве что вот только вымахал под потолок. Любовь! Ты ее видел? Слышал? Ну, так и нет ее. Что вину на себя взял – да, признаю, как мужик поступил и обставил все так, что на меня и не подумали. Что денег помог занять – тоже спасибо. Я за это с тобой каждую ночь рассчитываюсь – скажешь, не так? А про любовь свою больше мне не говори – тошнит уже. Трахаешь меня – да и хватит. И того много.

Стас этого уже не выдержал, размахнулся и залепил девушке такую оплеуху, что та упала с высокого стула на пол, а сам развернулся и быстро вышел из здания клуба. Охрана не успела ни отреагировать, ни даже просто сделать хоть движение, чтобы остановить его.

Стаська поднялась, вытерла кровь с разбитой губы и пробормотала:

– Л-ладно, Стасик, запомнишь ты этот вечер…

Она схватила сумку, дубленку и выбежала из зала. Ольге тоже больше нечего было делать здесь…

Она вернулась в торговый центр, купила запланированного медведя и побрела к Саше, которая наверняка уже вернулась. Ехать к себе домой было еще рано, но Ольга и не стремилась – ей необходимо было пересмотреть получившуюся запись и как следует обдумать, что делать дальше. Она уже не была уверена в том, что стоит показывать это Нарбусу. Такую правду о любимой дочери Валентин Станиславович может не выдержать.

Я возвращалась из СИЗО в странном настроении. С одной стороны, обстановка, в которой мы встретились с мужем, произвела на меня гнетущее впечатление. Но Акела, его спокойствие, его уверенность в собственной невиновности и внутренняя сила заставили меня встряхнуться. Я ни на секунду не усомнилась в муже, слишком хорошо знала его принципы и убеждения, чтобы поверить в то, что мой Акела мог выйти ночью на улицу с мечом и начать охоту на безоружных и абсолютно не представлявших для него опасности людей. Когда же я рассказала мужу об обыске и о пропаже меча, Акела вдруг нахмурился.