отметить следующее: во-первых, лес (отчасти и море), дающий им все необходимое, может с полным основанием считаться не только природной, но и культурной их средой. Во-вторых, при всей застойности и отсталости материальной культуры и техники хозяйства андаманцев, там проходили известные прогрессивные изменения (не связанные с какими-либо внешними влияниями), которые не сразу бросаются в глаза, потому что были растянуты на длительный период времени. И все же отсутствие стимулов для развития в условиях щедрой природной среды привело к длительному гомеостазу, результатом чего стало положение островитян на низшей ступени общественного развития.

Восстановить традиционную социальную структуру андаманцев очень непросто, но можно констатировать, что речь идет об обществе, крайне неразвитом социально, об обществе эгалитарном, с весьма ограниченным набором социальных подразделений. Многие элементы этого общества (которые мы не решаемся назвать институтами) находятся в зачаточном, нестабилизированном состоянии. К тому же после раскрытия общества аборигенов для внешнего мира процессы депопуляции и деградации происходили весьма стремительно, так что далеко не все черты этого общества могли быть учтены. При всей нечеткости социальных реалий у андаманцев (и наших знаний о них) можно говорить о том, что племя у них — категория социальная. Ведь важнейшими из показателей распада социальной системы андаманцев являются именно нарушение эндогамии и обособленности племен, их смешение при попытке переселения на общую территорию.

Однако реально функционирующими социальными общностями следует считать, как и у большинства племен, локальную группу и семью. Именно локальные группы, связанные узами родства и общими хозяйственными интересами, отмечали первые исследователи Андаман, когда писали, что андаманцы живут небольшими бродячими группами. Каждая группа была полностью автономна, занималась своим хозяйством и исполняла все социальные функции безотносительно к другим частям племени. Правда, ежегодно проходили общие встречи нескольких племен, обычно тех, территории перекочевок которых находились по соседству. Это способствовало сближению племен и установлению дружеских контактов. Во время общих собраний обычно происходил обмен дарами, о котором упоминалось выше. В результате численность такой локальной группы не была стабильной — в период встреч она разрасталась, а в другое время сокращалась до двух-трех семей, занимавшихся решением той или иной целевой задачи.

В локальную группу входят несколько семей. Семьи у андаманцев никогда не были большими, в них, кроме мужа и жены, входят 1–2 ребенка и иногда кто-нибудь из одиноких престарелых родственников. Семьи одной группы обычно связаны родственными узами — подрастающие дети, образуя свою семейную ячейку, обычно остаются в группе родителей. Возможно переселение из одной группы в другую — такие переходы обычно затруднены в социумах со сложившейся родовой структурой, но андаманское общество не дошло до развития родовых связей и создания длинных генеалогий. Напомним, что речь идет о тупиковом варианте развития, отличном от генеральной линии эволюции. Если в научной литературе иногда встречаются термины, принятые для определения родовых институтов, то при ближайшем рассмотрении оказывается, что под ними скрывается та же локальная группа — основная социальная единица андаманцев. Именно такая локальная группа и составляла население описанных выше общинной хижины и поселения типа деревни. Каждый человек пользуется своими личными орудиями труда и другими нужными предметами, имеет право на свою долю добычи в охоте или рыбной ловле, готовит на своем семейном очаге (кроме отмеченных выше коллективных угощений, когда используют общий очаг). Единственная коллективная собственность — земля локальной группы. При этом предметы постоянно отдаются и принимаются в дар, легко происходит естественное отчуждение и столь же простое приобретение любых предметов, так что никакая вещь не принадлежит одному лицу долгое время. Так что проблема собственности практически не встает перед андаманцами.

В эгалитарном обществе андаманцев существует единственная привилегия — это привилегия возраста. При дележе добычи лучшие куски получают старшие, даже не участвовавшие в охоте, владельцем лодки чаще всего оказывается один из старших членов группы, а молодые его обслуживают. Именно авторитет старших заменяет неразвитую потестарную систему и помогает поддерживать мир и порядок в группе. В свете всего сказанного представляется, что локальную группу при всей несбалансированности ее социальных связей, аморфности состава можно считать общиной самого раннего типа, характерного для доземледельческих народов: ведь именно эта общность выступает как основной субъект всей социальной структуры островитян, то есть выполняет функции именно общины.

Несколько дополнительных соображений об андаманской семье. Семья у андаманцев — по типу, как уже говорилось, малая, парная, то есть нестабильная, несамостоятельная в хозяйственном плане ячейка. В то же время семья внутренне спаяна, для нее характерна достаточная прочность семейных уз. Как и в большинстве ранних обществ, у андаманцев практикуется добрачная свобода, но после заключения брака внебрачные связи считаются неприемлемыми. Конечно, на семью, как и на другие сферы общественной жизни (и, вероятно, еще в большей степени), оказало губительное влияние появление на островах каторги, что привело к ломке и до того не слишком стойких моральных устоев. Наиболее ощутимым регулятором брачных связей следует считать эндогамию племен, но с появлением новых администраторов, которые пытались поселить остатки племен в общих домах — хоумах, стало происходить смешение племен и отмечаться неразборчивость в брачных правилах. Что касается экзогамии локальных групп, то она является весьма проблематичной, так же как отсутствует последовательность в линейности и локальности заключаемых браков. Отличительной чертой семейной жизни андаманцев является крайне распространенная практика адоптирования (иначе адопции, то есть усыновления, удочерения) детей. По сообщениям информантов, в традиционном обществе андаманцев редко встречался ребенок старше 7 лет, который жил бы со своими родителями. Адоптировать разрешалось столько детей, сколько человек пожелает, при этом чаще детей адоптируют из чужой, а не из своей группы. В этом обычае отчетливо проявляются присущие первобытному строю коллективизм и общинность. Адопция способствовала установлению близких, дружеских связей между разными общинами, не давала развиваться отчуждению и вражде (вспомним ежегодные встречи разных племен, которые играли сходную роль).

Семейная обрядность у андаманцев крайне скудна и неразвита. Остановимся на одном из обрядов жизненного цикла, который занимает в жизни андаманцев более важное место, чем другие. Мы имеем в виду инициационные церемонии, в которых отражаются разные представления андаманцев, касающиеся их образа жизни и психологии. Через инициацию проходят и юноши, и девушки, хотя только мальчики по достижении зрелости переходят жить в отдельную хижину. Как и во всех ранних обществах, они в процессе восхождения не только к половой, но и к социальной зрелости проходят через ряд испытаний, облеченных в форму инициационных церемоний, каждая из которых имеет (или имела) особый смысл. Уже с раннего возраста все дети начинают подвергаться татуировке (именно подвергаться, потому что это довольно болезненная операция), нанесение которой продолжается и в последующие годы, принимая форму растянутого во времени обряда. Мы остановимся на инициации юношей, поскольку у них этот ритуал более разработан. Юноша «вступает в зрелость», и это должно быть отмечено не только семьей, но и всей группой. Острием стрелы один из стариков наносит на спину испытуемого горизонтальные линии, а тот должен терпеть боль, не издавая ни звука. Когда рубцы на спине заживут, делают такие же на груди. У девушек все это выглядит менее болезненным.

Но основное содержание инициационных обрядов связано с едой, воздержанием от тех или иных продуктов питания. Общий смысл заключается в том, что испытуемый на время должен отказаться от главных, привычных видов пищи, но так как одновременно это сделать невозможно, то отказываются от различных яств по очереди. Руководят церемонией старшие — знатоки традиций. Одним из самых важных является воздержание от мяса черепахи — любимейшего лакомства андаманцев. По окончании поста (срок определяют те же старики) устраивают «обряд черепахи». Готовят жаркое из черепахи, юношу сажают на подстилку с вытянутыми ногами и сложенными руками (в такой позе он должен просидеть 48 часов), его тело натирают салом животного и дают съесть небольшое количество мяса. Дальше — омовение, танцы, общий праздник, юноша получает новое имя — тайное, никому не известное.

Еще один этап инициации — «обряд кабана». Он знаменует собой окончание запрета на поедание еще одного лакомства — свинины. На плечи юноши, который снова должен сидеть в описанной позе, надевают скелет кабана, тело натирают свиным салом и раскрашивают охрой. Согласно некоторым сведениям, между этими двумя важнейшими этапами инициации имеется еще один — медовый праздник, разрешающий употребление меда после временного воздержания. Таким образом, мы видим, что с