Обещаю, больше я тебя не покину. Я…
Джастин крепко поцеловал ее в губы, не обращая внимания на окружившую их толпу и медиаботы. У Нилы закружилась голова. Забыв обо всем, она страстно ответила ему.
Толпа разразилась аплодисментами.
Воссоединившиеся Нила и Джастин наконец соизволили заметить, что они не одни, и, взявшись за руки, зашагали прочь. Вскоре их догнали Мош и Элинор. Тепло поприветствовав их, Джастин обратил внимание на озабоченный вид директора медицинского центра.
— Не волнуйся, — с улыбкой сказал Джастин. — Я собираюсь на ней жениться, если получится изменить закон, а она, глупышка, согласилась.
— Пришлось согласиться — пока ты не передумал, — парировала Нила.
— Дело не в вас с Нилой, Джастин, — ответил Мош, ведя их через толпу. — Дело в толпе. Нам нужно уходить.
— Почему? — насторожился Джастин. — Что происходит?
— После убийства президента власть в космосе пошатнулась. Законы, как правило, приспосабливают к местным условиям — как шло на протяжении веков.
— Значит, здесь беспорядки? — спросил Джастин.
— Не совсем.
Группка из четырех человек замедлила ход и почти ползла, Мошу и Джастину пришлось работать локтями — иначе им было не выбраться.
— Крупные корпорации, — продолжал Мош, — присылают в колонии все больше судей и охранников. Они подают иски против частных лиц и выносят приговоры на основании подзаконных актов, которые не применялись столетиями.
— Короче говоря, дорогой, — добавила Элинор, — они пытаются выжать из людей как можно больше кредитов, чего бы им это ни стоило.
Джастин улыбнулся. Толпа его совсем не беспокоила, ему хотелось как можно быстрее убраться с малой планеты — как только позволят окружающие.
— Хочешь сказать, что колонисты недовольны налогами?
— Милый, — ответила Нила, — «недовольны» — не то слово. Но отвечаю на твой вопрос: да. Только, умоляю, не произноси вслух слово на букву «Н».
Джастин ухмыльнулся:
— Как давно никто не делал мне замечаний!
Толпа начала что-то скандировать, напряжение ощутимо нарастало.
— Дело… не в самом слове на букву «Н», — заявил Мош. — Дело в том, как их собирают!
— Принудительно? — спросил Джастин.
— Некоторым образом, — прокричал Мош, показывая на транспарант, который поднял над головой один из участников демонстрации: «ДОЛОЙ ПСИХОРЕВИЗИЮ НА ЦЕРЕРЕ!» — корпорации учредили здесь три новых бюро для психоревизии. Церерцы считают, что таким образом их пытаются запугать и принудить к подчинению. — Внезапно Мош остановился и выхватил из кармана цифродруга. Прочитав на ходу сообщение, он побледнел.
— Председатель… умер.
Лицо Джастина приобрело пепельно-серый оттенок.
— Ты уверен? — спросил он. — То есть… это точно?
— Да, Джастин, — ответил Мош. — Никаких сомнений. Ты доволен?
У Джастина не было времени ответить, он понял, что действовать надо быстро. Если Председатель мертв, на то есть только одна причина, и убить его мог только один человек. Теперь им грозит смертельная опасность.
— Нам надо бежать, — сказал он, отчаянно ища выход, гадая, кто в толпе может оказаться врагом. Увидев его лицо, Нила тоже испугалась.
— Джастин! — вскричала Элинор, чувствуя беду. — В чем дело?
Ответить он не успел. Вдали послышались пронзительные крики. Толпу расталкивал отряд головорезов в форме службы безопасности GCI. За людьми следовали вооруженные до зубов роботы. Большой отряд людей и роботов остановился перед Джастином и его спутниками.
— Джастин Корд! — рявкнул начальник так громко, чтобы его услышали все. — Вы и ваши сообщники арестованы за грубое нарушение акта о своевременном извещении акционеров! — Он поднял цифродруга повыше. — Здесь у меня ордер, выписанный местным судьей, по которому вы обязаны пройти срочную психоревизию. Следуйте за мной… сейчас же!
Джастин понял, что угодил в ловушку, ему показалось, что он нарушит обещание, данное любимой всего несколько секунд назад.
Получив анонимное послание, Омад немедленно вылетел на Цереру. Рабочие из его партии также решили лететь с ним. Омад не возражал. Пусть они и не самые приятные в общении парни, зато на всех можно положиться. И все они — владельцы контрольных пакетов. Им надоело возиться в грязи и проводить вечера в шумных попойках. Повсюду зрели очаги сопротивления, спутникам Омада хотелось тоже принять участие в событиях. Каждый из них воспринял новые корпоративные нападки как личную обиду.
— Т-там все ясно, — объяснял Омаду один из его спутников в пьяном угаре, — ч-черт меня побери, если я позволю какому-нибудь пиджаку отобрать у меня дивиденды и п-приобрести суперконтрольный пакет!
Спорить не было смысла. Омад знал своих людей и знал, каких бед они способны натворить. Он не стал возражать. Если получится, он их сдержит, если нет — разделит их участь.
Омад, на которого падал отблеск славы Джастина, пользовался и самостоятельным авторитетом после своего судьбоносного открытия. Поэтому он согласился стать «добровольным» представителем космического шахтерского сообщества. Если Церерский совет желал узнать, как намерены действовать шахтеры, они обращались к Омаду. Если руководство считало себя в опасности, боясь за свою жизнь и посты, они обращались к Омаду. Вначале Омад охотно давал советы, постепенно новые обязанности занимали все больше его времени. Омад понял, что новая должность как будто создана для него.
Прилетев к месту демонстрации, Омад понял, сколько гнева накопилось у церерцев. Их гнев не выразить словами — по крайней мере, до тех пор, пока не напоишь недовольного как следует. Он видел, что в такой бурлящей толпе найти Джастина будет не так-то просто. Вскоре один из его помощников сообщил, что Джастина видели рядом со статуей Сингха. Омад немедленно бросился туда. Добежав до статуи, он застыл на месте, потому что услышал слова: «срочная психоревизия».
Толпа затихла, лишь слышался одинокий плач младенца у кого-то на руках.
Джастин попытался вырваться, но охранники держали его крепко. Нила инстинктивно рванула ему на помощь, но и ее тоже скрутили. Мош и Элинор сопротивления не оказали, они понимали, что все попытки тщетны. Толпа зловеще колыхалась, но не сдвигалась с места, никто не знал, что делать дальше.
Глава службы безопасности, понимая шаткость своего положения, приказал своим людям нацелить оружие на толпу и медленно повел пленников к психокамерам.
Омад тоже стоял неподвижно и следил за тем, как уводят его друзей. И вдруг в голове всплыли сказанные кем-то слова: «Иногда история движется сама по себе, но бывает, ей нужно хорошенько поддать под зад».
Другого стимула Омаду не требовалось. Он вскочил на пьедестал статуи Сингха и во всю глотку прокричал слова, которым суждено было начать величайшую революцию в истории человечества:
— Если они могут поступить так с Джастином Кордом, они могут поступить так со всеми! Остановите их!
Затем Омад спрыгнул с пьедестала и бросился к друзьям, его команда бежала за ним по пятам.
Когда Омад на полной скорости приблизился к фаланге, которая вела его друзей, испуганный охранник нажал на спусковой крючок своего нейтролайзера, послав беспорядочный заряд в толпу. Упала
