ярого противника ранних христианских сект, которые мешали его карьере в качестве фарисея. В своем рвении Павел зашел так далеко, что обратился в высшие религиозные круги за разрешением преследовать сторонников учения Христа даже за пределами Иерусалима. Он стремился произвести на жрецов особое впечатление, проявляя невероятное усердие в выполнении этой задачи. Однако, находясь недалеко от Дамаска, Павел внезапно осознал силу и истинность личности и учений Христа. Наряду с этим откровением его посетило и иное, более практическое: осознание тех возможностей, которые предоставляло его положение. Собственный образ в роли духовного лидера будущего огромного движения произвел на Павла огромное, поистине одурманивающее впечатление.

Исторические сведения о Павле так же скупы, как и факты о жизни Иисуса да и других апостолов — вряд ли найдется хотя бы один документ, посвященный его жизнеописанию. Все знания об этом человеке почти исключительно получены из приписываемых Павлу апостольских посланий и Деяний других святых апостолов. Информация зачастую носит оттенок предвзятости и субъективности, а нередко кажется фальшивой или попросту скомпилированной из фрагментов различных текстов. Послания к Тимофею, Титу, а также послание к евреям от начала и до конца представляются весьма сомнительными. Аутентичность посланий к Ефесянам и к Колоссянам, а также второе послание к Фессалоникийцам продолжают вызывать жаркие споры.

То, что сегодня называется христианством, в действительности в значительной степени представляет собой искусственную доктрину правил и предписаний, созданных в свое время Павлом, а потому более достойно носить название «павлианства». Историк церкви Вильгельм Нестле выразил суть дела следующим образом: «Христианство — это религия, основанная Павлом; оно заменило учение Христа учением о Христе».[21]В этом смысле «павлианство» представляет собой организованную Павлом неправильную интерпретацию, а порой и фальсификацию истинных заповедей Христа. Утверждение, что христианство, так, как оно понимается официальной Церковью, с опорой на идею спасения через смерть и страдания Иисуса, основано на ошибочной интерпретации и давно стало трюизмом для современных теологов и исследователей церкви. «В христианстве все, что несет добро, восходит непосредственно к Иисусу, а все, что там есть плохого, происходит от Павла», пишет теолог Овербек.[22] Опираясь на веру в спасение через искупительную смерть Сына Божьего, Павел отступил к примитивным семитским религиозным учениям далеких времен, в которых родители получали приказ отдать первенца в качестве кровавой жертвы. Кроме того, Павел подготовил почву для формирования более поздних церковных взглядов относительно первородного греха и триединства. Еще в XVIII в. английский философ лорд Болинброк (1678–1751) смог вычленить в рамках Нового Завета две совершенно различные религии — от Иисуса и от Павла.[23] Кант, Лессинг, Фихте и Шеллинг также категорично отделяют учение Иисуса от наставлений его «учеников». Необходимо отметить, что подобные взгляды находят поддержку и защиту у многих уважаемых теологов нашего времени. Так, теолог Дайсманн[24] назвал Павла лишенным терпения фанатиком, резко отличающимся от истинных апостолов, и охарактеризовал его как «классика нетерпимости», положившего начало расколу между верующими и неверующими. Пренебрегая многими наставлениями Христа, Павел возвел его на пьедестал и превратил в статую, фетиш, о чем сам Иисус никогда не помышлял. Если и возможно еще обнаружить в сердце христианства какое-то глубокое знание или истину, то произойдет это только в том случае, когда мы наберемся мужества отвергнуть подделку, считающуюся непреложным и неоспоримым учением, и обратимся к истинным, чистым в своей мудрости наставлениям Христа и к сути религии. Однако, принимая во внимание, что без Павла и других догматиков подробности жизни Иисуса сегодня и вовсе не были бы известны, их чисто человеческие ошибки вполне можно понять и простить.

Теолог Гримм охарактеризовал сложившуюся ситуацию следующим образом: «В какие бы глубины христианской мысли ни уходили корнями эти учения, они все же не имеют ничего общего с настоящим, реальным Иисусом».[25]

Нам предстоит еще выяснить, до какой степени с помощью известных и доступных нам источников может быть установлена историческая правда о личности Иисуса Христа. Манускрипты, найденные Николаем Нотовичем в Ладакхе, без сомнения, способны заполнить значительную и никаким иным образом не объяснимую брешь в жизнеописании Иисуса. И все же, без должного обоснования и при неблагоприятных обстоятельствах, открытие такого масштаба могло бы показаться попросту фантастическим лучом слепяще-яркого света, освещающим тьму истоков христианской религии. Жизненное, человечное изображение личности Иисуса может быть создано лишь путем объективного и масштабного исторического исследования, свободного от церковного догматизма и максимально использующего ресурсы современной мысли.

Работая преподавателем христианского религиозного учения, я не могу не замечать, что все больше и больше просвещенных теологов сталкиваются со значительными трудностями из-за навязанных им «мифов» о непорочном зачатии или распятии на кресте, за которым последовало удивительное воскрешение и вознесение тела Христова. Особенно сложно воспринимать подобные идеи после того, как (только в университете!) узнаешь кое-что о действительной истории библейских текстов. Осведомленные в этом вопросе люди вынуждены почти что с параноидальной осторожностью держать полученные знания при себе, продолжая в то же самое время проповедовать наивные библейские истории прихожанам так, словно это собственные слова Бога. Недавно, 18 ноября 1965 г., Римско-католическая церковь в пересмотренной догматической конституции («Ватикан-2»), самом торжественном и авторитетном документе, провозгласила, что Библию «создал» сам Бог, и сочинение это является святым и каноническим как в каждой из своих частей, так и в целом, поскольку было написано вдохновением Святого Духа. «Все, написанное познавшими святость авторами, должно рассматриваться как созданное Святым Духом». Таким образом, церковь считает, что Библия представляет собой надежного, верного и неоспоримого учителя. Эту идею постоянно внушают миллионам католиков, а само понятие «веры» в рамках католической церкви является обязательным и принудительным (рассуждения на данную тему не допускаются). Данное условие особенно тяжелым грузом ложится на тех, кто подолгу службы призван распространять церковные догматы, а потому достаточно хорошо информирован и понимает истинное положение вещей. Результатом подобного внутреннего конфликта почти неизбежно становятся душевные кризисы и человеческие трагедии.

Сочинениям, содержащим бесчисленные противоречия, ошибки, пропуски, логические сбои, ошибочные выводы, упущения, дефекты, искажения, заблуждения, неясности, ложные утверждения и откровенную ложь, руководство официальной церкви приписывает «божественное» происхождение, а это граничит с богохульством.

Англиканский епископ Джон А. Т. Робинсон официально потребовал от церкви четко обосновать занимаемую позицию, особенно в отношении Библии. Обстоятельное исследование основ христианской религии могло бы привести к реформам в сфере догматики. Однако церковное руководство по-прежнему отвергает просвещение в любой возможной форме и продолжает в самых жестких традициях мрачного средневековья преследовать мужественных мыслителей. Неужели правда, что христианская церковь не требует от своих последователей прямоты, открытости, честности и правдолюбия? Неужели она действительно склонна к мошенничеству? Но чего же она боится? Волнуются ли ее деятели о благополучии человеческих душ, которые могут обрести спасение только в случае, если сама догма спасения сохранится в полной неприкосновенности, или же они беспокоятся о том, как бы не утратить собственного административного статуса и присущую ему власть? Церковь стремится использовать все доступные средства, чтобы опустить завесу на окутывающие Иисуса тайны и воспрепятствовать попыткам рационального исследования феномена Христа.

Правда об Иисусе и его действительных стремлениях оказывается в тысячу раз более захватывающей, чем все придуманные истории о его жизни.

Он действительно выступал против официальной, превращенной в государственный институт, церкви, управляемой самоуверенными и ограниченными фарисеями, считающими и себя самих, и свои