вытеснить Херхеса и добиться признания себя вожаком?

Было ясно, что хитрый Раэйн умеет манипулировать, извращен и расчетлив. Надо внимательно следить за всем происходящим.

— Хорошо, уважаемые товарищи из мира перевоплощений! Обсудим и выработаем демократическим путем стратегию, которая приведет нас к победе. Однако сначала поднимем моральный дух войска. Трижды «ура» за нашу победу. Гип-гип, ура! Гип-гип, ура!

Цицерон побледнел. Так его всегда подбадривал Эрнесто, когда Цицерон показывал ему свои оценки. От этого постыдного воспоминания юноша покраснел до ушей. Сколько неприятных ситуаций он вытерпел из-за своих экстравагантных родителей!

Все говорило о том, что в обличии Раэйна сюда проник его отец. Почему бы и нет? Отец, надевший маску alter ego сына. Чтобы самому разобраться в том, каков мир, который так «чарует» его отпрыска, как сказал бы Эрнесто. Бедный сын, иметь такого отца уже само по себе наказание!

— Я предлагаю собственную стратегию, которую, без лишней скромности, считаю великолепной. Слушайте меня внимательно. Я явлюсь ко двору Финваны и вызову этого монарха сыграть со мной партию в шахматы.

Цицерон почувствовал, как у него неровно забилось сердце. Он с детства не выносил шахмат, после того как отец подверг его жестокому испытанию, заставляя каждый вечер играть с ним в эту игру и снова и снова просматривать сложные партии мировых гроссмейстеров.

Раэйн был столь же высокого мнения о себе, как и Эрнесто, его отец, считавший себя гением шахмат.

— Против меня никто не устоит, если я воспользуюсь волшебным ходом Фишера.[61] Ха, ха, деревенщины. Вам неизвестен этот ход, правда? Я и не собираюсь вам его показывать!

Цицерон чувствовал, как у него по затылку струится пот. Отец всегда побеждал его каким-нибудь знаменитым ходом Бобби Фишера. Эрнесто унижал сына тысячу и один раз перед друзьями до тех пор, пока тот не выучил эту игру. Однако он никогда не использовал шахматы как орудие мести. А что если под маской Раэйна скрывается друг Эрнесто?

Тана толкнула его локтем.

— Я с тобой разговариваю!

— Дорогая и красивая Нур, не была бы ты столь любезна представиться нашему вожаку? Будь добра, выйди вперед и покажи нам, как искусно ты стреляешь из лука.

Дрожа всем телом, Нур/Цицерон приблизилась к своему alter ego, похищенному его бессовестным отцом, сделала реверанс и метко выстрелила, проткнув стрелой желудь. Затем почтительно протянула желудь Раэйну.

— Ты изумительный стрелок. Надеюсь, что твой язык столь же остр, что и стрела. Для чего тебе служит красноречие?

— Оно помогает мне защитить себя, — едва слышно прошептала Нур/Цицерон.

«Не может быть… не может быть», — повторил он еще раз, но мысленно.

Нур хотелось кричать. Такого совпадения быть не могло.

Совсем не случайно Раэйн пользуется теми же средствами самовыражения, что Эрнесто. Не может быть, чтобы на планете Земля существовали два столь похожих отца. Его отец уникальный и единственный в своем роде!

— Ты слышал о прославленном ораторе Цицероне? Знаешь его знаменитые «Каталинарии»? Гром и молнии! Если это не так, я тебе советую прочесть их, хотя у нас сегодня туго со временем и необходимо проявлять благоразумие. Твоей задачей будет отвлекать короля Финвану, пока я буду играть с ним в шахматы. Ему нравятся красивые женщины, поэтому пусть твое лицо привлекает его взгляд, язык услаждает его слух, а пустословие запутывает его ум и наводит его на мысли о предательстве, которое зреет в самом лоне его двора. И, наконец, твой палец по моему сигналу должен быть готов отпустить стрелу, которая угодит ему в руку.

Нур стояла неподвижно, не делая ни шага вперед, и не отвечала.

Мышь скользит во вспотевших от волнения руках Цицерона и не слушается.

Он только что сделал ужасное открытие.

Раэйн — его отец Эрнесто!

Эрнесто похитил «его» героя.

Как мог собственный отец лишить сына индивидуальности? Как это явление называется среди множества психических заболеваний? Комплекс Авраама? Комплекс Буша?

Тана подталкивает ее, чтобы она поприветствовала Раэйна, но она не может этого сделать. Она не может ни шевельнуться, ни нагнуть голову. Ее охватывает тревога, пот пропитывает ее тело и течет по лицу.

Более того, пот течет по лбу Цицерона, а его пальцы скользят на клавиатуре. Но дело не только в тревоге, вызванной ужасным открытием.

Цицерон поднял голову и подумал, что стоит под душем. Но то были не брызги воды, а ливень. Дождь лил как из ведра.

Ужас! Цицерон насквозь промок, более того, парк погружался под слой воды, которая быстро прибывала.

Он встал и увидел, что вода поднялась выше его щиколоток. Цицерон собирался выбираться из этого потопа, но наступил на что-то скользкое, упал ничком, и его компьютер исчез под водой.

Когда Цицерон нашел свой ноутбук, обнаружилось, что тот погиб. Вот черт!

Цицерон отнес ноутбук домой и тщетно попытался его оживить, но обрадовался, когда выяснилось, что тот стал бесполезен.

Связь прервалась.

Возникла парадоксальная ситуация.

Какой смысл ему было связываться с виртуальным миром, который колонизировали и захватили его родители? Как они посмели вторгнуться на его территорию и отнять у него друзей, товарищей по набегу, его победы?

Тяжелее травмы нельзя было причинить собственному сыну.

Цицерон погиб. Погиб, без всякого сомнения. Он потерял веру, несбыточную мечту и душевную чистоту — все одним махом. Его обвели вокруг пальца, обманули, унизили. Родители смеялись ему прямо в лицо.

«Мы экспериментировали», — скажут они ему потом.

Они всегда находили всему объяснение. Самое скверное, что они никогда не признавали своих заблуждений и ошибок. Пожалуй, они предложат ему сыграть вместе с ними в игру, которой можно управлять, которая будет дидактична и компенсирует недостаток их интеллекта.

Но он больше никогда не поверит им.

Как же ему снова наслаждаться прежней жизнью, если они ее извратили?

«Никогда больше», — повторял он, обливаясь слезами.

Никогда больше он не подключится к Интернету. Никогда больше не вернет себе душевную чистоту.

Цицерон оплакивал свое виртуальное прошлое и земное будущее.

Все-таки Эрнесто оказал сыну большое одолжение, ибо тот сейчас понял, что книга, припрятанная под матрасом, откроет ему дверь в реальный, а не вымышленный мир. Возможно, с помощью этой блондинки ему удастся проникнуть в настоящее королевство Туата Де Дананн.

Цицерон отказался от жизни on line и от ее фальшивых ценностей.

У него оставалась лишь Анхела… и книга о Туата Де Дананн.

Цицерон с нетерпением открыл ее и начал читать.

Однако ему не давал покоя один вопрос: «Кто же, черт подери, скрывается под личиной Мириора?»