означает, что у меня тоже не получится.
— Сейчас как член Общественной палаты могу сказать, что я пока не могу повлиять на глобальные проблемы в сфере образования — на уменьшение бюрократии или, например, на то, чтобы образование стало в большей мере ориентированным на бизнес, чтобы сделать знания студентов более прикладными и упростить их трудоустройство. Я не изменила многое, что хотела бы изменить. Но благодаря Общественной палате появился ресурс для помощи людям. Хотя лично мне статус члена Общественной палаты не дает каких-то особенных возможностей — в смысле, нет зарплаты, нет корочки, нет мигалки. Это просто коммуникационный ресурс, с помощью которого ты можешь обращаться к власти. Власть тоже, знаете ли, разная, у нее много подъездов. И где-то меня могут принять с распростертыми объятиями и со словами «Здравствуй, Тина Канделаки, рады тебя видеть», а где-то просто перед моим носом захлопнут дверь.
— Таких ошибок у меня было много. Взять хотя бы историю с «письмом 55» — я не смогла донести до людей свою позицию. Письмо подписывала с одним четким посылом: хотела поддержать судебную реформу, которую проводил Дмитрий Медведев. Он на самом деле сделал много для либерализации судебной системы. Но никто же не говорил про это, все говорили про другое. Если бы нужно было поддержать еще раз — я бы это сделала. Но выстроила бы абсолютно другую риторику, четко объясняя и донося до людей свою точку зрения. Тогда мне это не удалось. Таких случаев, особенно в предвыборный период, было достаточно много.
— Например, история с Михаилом Шацем. Наверное, вообще не надо было вступать в дискуссию — все равно тех, кто настроен негативно, не переубедишь. Вообще-то, занимаясь пиаром, начинаешь понимать, что есть клишированные ситуации и они все время повторяются. Иногда можно сразу предсказать, как история будет развиваться. Вот появляется какой-то инфоповод, тут же появляется контрповод. Контрповод чаще всего в России начинает превалировать... Но не всегда нужно вступать в дискуссию.
— Это было интервью для моего ресурса «Умная школа». Меня многие спрашивают: а как вам удалось? Я приложила очень много усилий, чтобы объяснить министру, что я помогу ему эффективно донести свою точку зрения до максимально широкой аудитории. В итоге оказалась права: на видео уже свыше 600 000 просмотров, а в социальных сетях по поводу заявлений министра около 17 000 сообщений. Сам он человек инновационный, имеет аккаунт в соцсетях и очень общительный...
— Приятно, что он не замалчивает, а озвучивает проблемы: «Студенты делают вид, что они учатся, а преподаватели делают вид, что они учат» — мол, с этим надо заканчивать, и халтуру он не потерпит. Обещает сократить уровень бюрократии, решить вопрос детских садов, сократить количество вузов. Конечно же, все эти вопросы на слуху, обсуждаются несколько последних лет. Понятно, что это не первый министр, который делает подобные заявления. Посмотрим, что будет через три месяца, через год.
— Понятно, что с Министерством образования у меня более тесные связи, поскольку я занимаюсь этой темой. Мы делали совместные проекты с министерством образования Татарстана, также я достаточно хорошо знаю Аркадия Дворковича, Михаила Абызова по работе в «большом правительстве»... Но, конечно же, не стоит питать иллюзий — круг людей, которые могут напрямую позвонить высокопоставленным чиновникам, очень узок. Да мне это, честно говоря, и не нужно. Как в русских народных сказках: ты появляешься перед золотой рыбкой, и возникает вопрос — а зачем тебе это надо было? Первым лицам нужно звонить в том случае, когда вы отвечаете за национальную безопасность страны и участвуете непосредственно в политическом процессе. Я к этим персонам не отношусь. Кстати, думаю, что многие оппозиционеры гораздо лучше знают мобильные телефоны кремлевских чиновников, нежели я.
— Не так много министров, с которыми я так разговариваю. В непосредственной работе становится понятно, общаемся мы на профессиональном языке или говорим о погоде и расходимся. Кто-то меня воспринимает более серьезно, кто-то менее, но, честно говоря, к моим планам на жизнь это не имеет никакого отношения. Всегда найдутся ретрограды, для которых я буду оставаться женщиной из телевизора.
— В России есть интересная особенность: у нас нет культуры построения карьеры от нуля до самых верхов. Вот, например, назначили Ивана Демидова заместителем министра культуры. И огромное количество людей стало негативно высказываться о нем в блогах. Я редко вступаю в такие перепалки, как пиарщик понимаю, что они бессмысленны. Но тут просто за живое задело, и я обратилась к этим людям: а что плохого в том, что Иван был осветителем? Это же классно. Почему осветитель не может вырасти до министра культуры? Стал же Рональд Рейган президентом, хотя в молодости был артистом. В Америке такие примеры вообще сплошь и рядом, и, по-моему, это здорово...
