спиной нож держат. Макс, что там сегодня нам говорили утром, почему началась война?

   - Превентивный удар по предателям, - быстро ответил Макс Штайнер. - У нас был союз, но Сталин изготовил свои дикие орды для удара в спину, пока мы высаживаемся на туманный Альбион.

   - Устами младенца... А потому не стоит верить этим русским...

   Староста сидел рядом и пытался понять, что говорят танкисты. Получалось у него плохо, но слово 'Руссишен' он все же разобрал. И замахал руками, как мельница:

   - Нет. Русские мы нет. Украина. Украинцы. Мы не есть большевик, не поляк. Мы есть Украина!

   - Украина... - словно попробовал на вкус незнакомое слово Макс. - А это еще кто такие?

   - Черт ногу сломит в их родственных связях. Наверное, те же русские, только не хотят русскими называться, - ответил Мюллер. - В Югославии так же - сербы, хорваты, македонцы, чер-но-гор-цы, - с трудом произнес он сложное для немецкого языка слово.

   Староста яростно замотал головой.

   - Украина, мы есть Украина. Мы друг! - он поспешно плеснул вина в большие стаканы.

   Мюллер и Кёлер жалобно посмотрели на командира. Тот сдался. В конце концов, ром - молоко солдат. Кажется, так писал запрещенный ныне Ремарк?

   - По стакану! Мы все-таки на вражеской территории... Прозит!

   Пиршество шло своим ходом. На дальнем конце стола кто-то уже затянул что-то заунывное. Вдруг староста засуетился, выскочил из-за стола и закричал что-то на своем варварском. Шум застолья тут же стих.

   - Сюрприз, сюрприз! - взволнованно зашептал он немцам. - Чудесно! Подарок! Сюрприз!

   - Не люблю я сюрпризы... - заворчал Мюллер и положил руку на кобуру.

   Староста этот жест заметил:

   - Да, да! Стреляйт! Вот. Большевик! Юде!

   К столу подвели крепко связанного высокого парня неопределенного возраста. Неопределенного - потому как его избитое, опухшее лицо было синюшного цвета.

   - Пиф-паф! Стреляйт! Битте! Юде!

   - Командир... Я что-то его плохо понимаю... - насупился рыжий Отто.

   - Он нам предлагает расстрелять этого еврея-большевика.

   - Да, да! Комиссар! - радовался староста.

   - Я сейчас этого урода... - завелся вдруг Отто. - Мы солдаты. Ты, скотина славянская, мы - солдаты, а не палачи! Понимаешь?

   - Да, да! Стреляйт! Юде!

   - Вот урод... - стал вставать наводчик.

   - Кёллер! - рявкнул командир. - Сидеть!

   А потом он встал сам, поправил кобуру и подошел к старосте:

   - Мы - не СС. Мы - танкисты. Мы солдаты. Придет гестапо, оно и будет разбираться. Вы меня поняли?

   Староста разобрал, похоже, только два слова - СС и гестапо. И закивал, схватив Брандта за рукав. Тот высвободил руку резким движением:

   - Чертов сукин сын... Читай по губам - Я СОЛДАТ! Я не стреляю в безоружных. Понятно?

   Внезапно еврей подал голос:

   - Он не хочет вас понимать. Он хочет меня расстрелять. - сказал он на чистом немецком.

   Брандт помолчал. А потом подошел к большевику:

   - За что?

   - За то, что я не такой как они.

   - Коммунист?

   - Нет, комсомолец.

   - Это еще кто?

   - Считайте меня коммунистом. Если нравится.

   - Еврей?

   - Нет. Украинец.

   - Почему староста держит на тебя зло и называет тебя евреем? - Брандту действительно было интересно разговаривать с парнем.

   Тот пожал плечами:

   - Потому что я коммунист. Почему же еще?

   Теперь пожал плечами Брандт:

   - Может, ты обрюхатил его дочку и не желаешь на ней жениться...

   - Если б у этого красавца была дочка, я бы обходил ее стороной...

   Староста и впрямь красотой не отличался. Косорылый какой-то. И косоглазый.

   - Немецкий откуда так хорошо знаешь?

   - Нас хорошо в школе учили.

   - В сельской?

   - Я из Киева.

   - Мы скоро там будем, - уверенно пообещал танкист.

   Парень усмехнулся:

   - Это вряд ли. Сутки не прошли, как вы напали на нашу страну. Завтра Красная Армия вернется за мной. Вот увидите.

   От этих слов Брандту стало жутковато. Таким уверенным тоном они были произнесены. Но танкист себя переборол:

   - А почему ты не в армии?

   - Я - учитель.

   - Немецкого?

   - Нет. Истории.

   - И чему историк учит здесь?

   - Тому, что кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет.

   - Как тебя зовут?

   - Андрей.

   - Ты смелый парень, Андрей. Передай этому недочеловеку, что мы - солдаты, а не гестапо.

   - Он не 'уберменш'. Он человек. Просто темный.

   - Этот человек тебя хочет убить! - удивился Брандт.

   - Я же говорю, он темный. Необразованный. Многое не понимает.

   - Удивительно... Так вот передай. Мы не расстреливаем безоружных. Тыловики подтянутся - разберутся с тобой. И с ним.

   Парень переводил, почему-то не отводя взгляда от лица немца. На старосту он даже не смотрел. Староста по-птичьи склонил голову, выслушивая учителя.

   - А тебе совет - беги отсюда.

   Парень улыбнулся разбитым ртом и покачал головой:

   - Нет. Русские - не бегают от врага.

   - Ты же не русский. Ты украинец!

   - Ну и что?

   'Молодой фанатик' - мелькнула мысль у командира танка. - 'Молодой коммунистический фанатик. Как парни из 'Гитлерюгенда' Такие же!'

   - Мюллер, Келлер, Штайнер! - рявкнул Брандт. - Соберите еды для Зингера. И бутыль прихватите. Вино очень уж хорошо... И самогона! Пригодится.

  Староста вдруг опять залопотал, хватая за руки командира танка.

  - Отвяжись, скотина, - поморщился Брандт, брезгливо оттолкнув косоглазого. - Эй! Андрэ!

  Паренек с оплывшим лицом не ответил. Он, почему-то смотрел в небо.

  Танкисты машинально посмотрели туда же.

  А там...