кооперативных обществ в Рейкьявике Гердар Изольфссон. Высокий, статный, с мягкими чертами лица, он, несмотря на солидный возраст — на вид ему было за шестьдесят, запомнился совершенно детским выражением абсолютно голубых глаз и обширнейшими познаниями о своей стране. По сути дела, от него я узнала об Исландии все или почти все, что необходимо знать человеку, захотевшему поближе познакомиться с историей и географией далекого острова.

Говорил он по-русски вполне сносно, часто по делам службы бывал в нашей стране и при каждой поездке в Москву старался побольше узнать о ее культурных ценностях.

— Вы впервые летите в Исландию? — спросил меня Гердар Изольфссон.

Я кивнула.

— Ну что же, это хорошо. Когда-то ваши соотечественники тоже впервые посещали Исландию.

— Да, было такое. В 1951 году «открыла» Исландию делегация деятелей нашей культуры. В ней принимал участие композитор и музыкант Арам Ильич Хачатурян, с которым мне часто приходилось общаться.

— Нет, первыми на исландскую землю ступили в 1949 году члены делегации, возвращавшиеся из США с конгресса сторонников мира. Писатель Фадеев, кинорежиссер Герасимов, ученый Опарин, композитор Шостакович и еще один человек по фамилии Павленко, кажется, тоже писатель (П. Павленко). Они просидели в аэропорту два дня, пока ремонтировался мотор самолета, на котором летели из Штатов в Москву. А делегация, о которой вы говорите, прибыла в Исландию летом. Ее приезд совпал с проведением Первого всеисландского конгресса общества «Исландия — СССР», и я показывал вашим деятелям культуры Рейкьявик. В то время у нас была популярна ваша народная песня «Из-за острова на стрежень», которую пели взрослые и дети на улицах и в автобусах, в городе и в сельской местности.

— Кто же содействовал ее популярности?

— Свейн Кристианссон, руководитель самодеятельного хора Рейкьявика. Инвалид, воевал, был в России. Великий энтузиаст, не получивший от государства никакой поддержки.

— Зато церковная музыка получает необходимую дотацию, — не преминула вставить я.

— Получает, и не зря. Во всех исландских кирхах имеются органы. При каждой кирхе — штатный органист. Большинство из них серьезные, образованные музыканты, исполняющие обширный репертуар от Баха до Регера и свои сочинения. Оставлять их без зарплаты нельзя. На эту тему мы часто спорили с Халдором Лакснессом.

— Тем самым знаменитым Лакснессом, лауреатом Нобелевской премии и Международной премии мира?

— … И лауреатом премии имени Нексе.

— Для исландского народа это настоящая гордость нации. Я помню, как в Москве в Малом театре ставили его пьесу «Серебряная луна» и какой общественный резонанс она вызвала.

— Да, это большой художник-реалист, размышляющий над важнейшими проблемами эпохи. Он выступал против попыток растлить нашу культуру, подчинить ее духу наживы, интересам монополий. Его произведения представляют собой как бы единое эпическое повествование о людях труда. Писатель проводит в них мысль о необходимости вести беспощадную борьбу с миром собственности, клеймит его за искалеченные жизни, за поруганные мечты простого человека.

…Внизу, под нами, чернела водная гладь, которую бороздил большой отряд рыболовецких судов. Я спросила о рыбном промысле страны, о возможностях добычи рыбы.

— По размеру улова на душу населения Исландия опережает многие «рыбные» государства, а по объему улова занимает восьмое место в мире, — ответил мой попутчик. — В среднем вылавливается три с половиной тысячи килограммов рыбы в год на одного человека. Ваша страна давно покупает рыбу, добытую исландцами: примерно одну десятую экспортного улова. Много рыбы продаем США, а всего рыба и рыбная продукция составляют почти три четверти стоимости экспорта. Так что рыбная индустрия неотделима от внешней политики страны.

— Но ведь, наверное, — поинтересовалась я, — рыбный промысел не может быть всегда стабильным?

— Год на год не приходится, конечно. Бывали времена, когда сельдь и треска уходили от берегов Исландии, и тогда наступал застой в экономике, падал национальный доход. Приходилось ограничивать зону деятельности иностранных траулеров вокруг острова и в прилегающих к нему водах. На этой почве разгорались всевозможные скандалы между Исландией и ее соседями. Дело доходило до военных конфликтов, но все же зона вокруг острова шириной двести миль была установлена.

— Значит, Исландия без рыбы не Исландия?

— Как вам сказать… Рыбный промысел прямо влияет на национальную экономику. Но у нас есть еще энергоемкие предприятия, работающие на экспорт. Богатством страны являются и огромные запасы горячей воды. Давление пара в недрах земли достигает 20 атмосфер, и этого вполне достаточно, чтобы преобразовать тепловую энергию в электрическую.

Заговорили о вулканах и гейзерах, о которых я наслышалась еще накануне отлета в Рейкьявик.

— Да, вулканов у нас действительно много — где-то около ста сорока. За время существования страны зарегистрировано более 150 извержений. Самое крупное из них было в 1783 году. Тогда Лаки (так называется вулкан) настолько разбушевался, что под его лавой оказались сотни километров территории острова. Погибло более четверти населения острова, животные, пастбища, жилые селения. Семнадцать раз просыпалась Гекла, ее последнее извержение в 1947 году продолжалось 13 месяцев. Извержение Геклы было заснято на цветную пленку, и этот исключительно интересный документальный фильм шел на экранах местных кинотеатров несколько лет подряд. Двадцать шесть действующих вулканов на такой в общем-то небольшой территории, согласитесь, — явление уникальное, нигде в мире не виданное. И гейзеров предостаточно — их почти восемьсот. Самый мощный из них, Дейлдартунгювер, находится приблизительно в ста километрах от Рейкьявика и выбрасывает из недр земли почти 250 литров горячей воды в секунду.

— Получается, вся страна — сплошь вулканы да гейзеры?

— Получается.

…Рейкьявик встретил людной цепочкой магазинов, тянущихся вдоль центральной улицы города под названием Банкастрайти. Торговые точки расположены в двух-и трехэтажных домах, тесно прижатых друг к другу, как правило, под черепичной крышей яркой окраски, с преобладанием красных тонов. Улицы чистые, площади миниатюрные. В самом центре города — небольшое озеро, примыкающее к аэродрому, на котором совершают посадку самолеты местных авиалиний. У озера горожане любят совершать прогулки, подкармливая водоплавающих птиц.

Рядом с современным отелем «Сага», где я остановилась, расположен университет. Кстати, моим гидом в Рейкьявике была профессор этого университета Маргрет Гуйнадоттир. Однажды, после посещения Национального музея, в котором представлены картины исландских художников и образцы древней иконописи, мы прогуливались вдоль берега озера. Зашла речь о музыке, культуре, истории Исландии.

— Вот там, — протянула руку Маргрет Гуйнадоттир в направлении статуи, стоящей на зеленом холме, — воздвигнут памятник первому поселенцу и основателю столицы Исландии норвежцу Ингольфуру Арнарсону, который в 874 году из-за междоусобицы, разгоревшейся в знатных родах Норвегии, вынужден был навсегда покинуть родину. Приблизившись к неизвестным берегам, Арнарсон увидел облака пара, которые исходили из извергавших горячую воду гейзеров. Он посчитал пар дымкой, окутавшей бухту, в которую зашли ладьи пришельцев. Отсюда и образовалось название поселения — Рейкьявик, что означает буквально «бухта в дымке». Следом за норвежцами на незнакомые земли потянулись выходцы из Ирландии, Шотландии, Швеции.

Устроившись на новом месте, переселенцы как бы оказывались отрезанными от остального мира, и эта многовековая изоляция сказалась на исландской народности. Поэтому, например, современный исландский язык отличается от языка соседних стран и очень близок к древнескандинавскому. Языческие обычаи не помешали исландцам принять в десятом веке христианство, а в двенадцатом — основать колонию в Гренландии. В те же годы начался подъем культуры и экономики Исландии. Появились первые поэты — скальды, воспевающие в своих произведениях жизнь и быт выдающихся людей Исландии. Их сказания о легендарных героях глубокой древности и старины стали основой фольклора, народного творчества.