выделены значительные силы. Кроме того, из Резерва Ставки будут переданы пять отдельных танковых корпусов, два механизированных корпуса и несколько кавалерийских корпусов. — Сталин остановился у стола, за которым сидели военачальники, взглянул на Буденного. — Вы уже продумали, сколько кавалерийских корпусов можно дать?

— Четыре, товарищ Сталин, — доложил маршал.

— Четыре… — повторил Верховный Главнокомандующий. — А что скажет товарищ Жуков?

— По-моему, вполне достаточно. Особенно большая нагрузка ляжет на генерала Плиева. Но я уверен, что его конно-механизированная группа выполнит боевую задачу.

— А как на это смотрит командующий Первым Белорусским фронтом генерал армии Рокоссовский?

— Я был уверен и все с ним обговорил. Группа будет брошена в прорыв, с воздуха ее прикроют наши самолеты…

Другая конно-механизированная группа, генерала Н. С. Осликовского, действовала в составе войск 3- го Белорусского фронта, которым командовал генерал И. Д. Черняховский. И о ней было доложено Верховному Главнокомандующему. Когда Черняховский приглашал Буденного прибыть к нему на командный пункт, Сталин улыбнулся:

— Я вижу, что маршал Буденный везде желанный гость, не так ли? — И, не дождавшись ответа, Верховный продолжил: — Координировать действия войск фронтов будут товарищи Жуков и Василевский. Жукову поручим Первый и Второй Белорусский фронты, а Василевскому — Первый Прибалтийский и Третий Белорусский. Возражений нет? А теперь перейдем к рассмотрению вопроса обеспечения операции «Багратион» материально-техническими средствами, боеприпасами и оружием…

После совещания Жуков пригласил Буденного к себе. На столе уже был горячий чай и бутерброды.

— Садись, перекусим, — кивнул Жуков на стул. — Значит, собираешься снова побывать у генерала Плиева?

— Надо, Георгий Константинович. — Буденный отпил глоток. — Плиеву будет на этот раз очень трудно.

— Поезжай завтра же в группу Плиева, — сказал Георгий Константинович. — Перед наступлением надо все проверить, и если что не так, решить на месте.

Ночью Буденный вылетел на фронт. В расположение войск генерал-лейтенанта И. А. Плиева маршал прибыл рано утром. В зыбкой дреме застыл лес, черневший на серо-малиновом горизонте. Видно, недавно в этих местах прошел дождь, земля была сырая, и даже на «пятачке», где приземлился самолет, было как-то неуютно, зябко. Небо все в заплатах черных туч, и хотя стоял май, дул холодный ветер, Буденный вышел из самолета. Его встретил Исса Александрович Плиев. Живой, энергичный, он провел маршала в свой штаб, доложил обстановку.

Буденный прошел к столу и, сняв фуражку, сел.

— Я только из Ставки, — сказал он, — скоро развернутся большие события, и вашей конно- механизированной группе придется решать весьма ответственные задачи…

Долго продолжалась беседа. Выслушав маршала, генерал Плиев попросил его доложить Верховному Главнокомандующему, что группа готова выполнить стоящие перед нею задачи.

— Скажу прямо, Исса Александрович, тяжеленько вам придется. Но учтите: в Ставке, когда речь зашла о вашей конно-механизированной группе, вас хвалил маршал Жуков, — Буденный улыбнулся, но тут же его лицо стало сосредоточенным. — Вот что, Исса Александрович, тщательно продумайте взаимодействия кавалерийских соединений с танковыми. И еще — установите тесную связь с действующей на вашем направлении авиацией. Их представители уже прибыли в штаб?

— Нет, товарищ маршал. Через день-два будут. Телеграмму мы получили. А к вам у меня просьба, Семен Михайлович. Нельзя ли ускорить прибытие эшелонов с лошадьми?

Маршал сказал, что перед вылетом он дал задание начальнику штаба кавалерии лично проследить за движением эшелонов с лошадьми и маршевыми эскадронами из запасных кавалерийских частей. Эшелоны вот-вот прибудут.

Генеральное наступление началось 23 июля. Сокрушительный удар по противнику в Белоруссии нанесли четыре наших фронта. «Наступление на Паричи идет успешно», — сообщал в Ставку Верховного Главнокомандования командующий 1-м Белорусским фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский. Армии генералов П. И. Батова и А. А. Лучинского совместно с танковым корпусом генерала М. Ф. Панова прорвали оборону противника. Танковый корпус углубился в сторону Бобруйска до 20 километров, и это позволило ввести в прорыв конно-механизированную группу генерала И. А. Плиева. На третий день сражения группа И. А. Плиева и корпус М. Ф. Панова, громя части отступающего врага, начали быстро продвигаться вперед. В это время маршал Буденный находился на КП у командующего 65-й армией генерала П. И. Батова. Он был рад за конников И. А. Плиева, которые, как говорил Буденному генерал армии К. К. Рокоссовский, «вихрем налетали на врага и беспощадно рубили его клинками».

Днем раньше, 24 июня, пока правое крыло 3-го Белорусского фронта завершало операцию по уничтожению окруженной группировки в Витебске — там было окружено пять вражеских дивизий, — армии левого крыла фронта двигались на запад. Когда армия генерала Н. И. Крылова прорвала фронт и заняла Богушевск, в прорыв была введена конно-механизированная группа генерала И. С. Осликовского, а затем гвардейская танковая армия генерала П. А. Ротмистрова.

— Молодцы кавалеристы, бьют гитлеровцев, как говорится, и в хвост и в гриву, — сказал командующий фронтом, когда наши войска вышли на Минское шоссе западнее Орши.

В период наступления Буденный связался с генералом Плиевым по телефону.

— Нажимай, Исса Александрович, — сказал он бодро. — Темпа наступления не снижай. Немцы ощутили на себе первый удар танкистов, не давай им опомниться. И еще — не забудь, что лошадь нуждается в отдыхе, хотя бы накоротке. Места там тяжелые, болотистые. Ты понял?

— Все ясно, товарищ маршал!

А когда в районе Бобруйска была окружена большая группировка вражеских войск и гитлеровцы сложили оружие, маршал Буденный поздравил генерала Плиева с успехом.

— Ну, братец, твои конники — орлы! — сказал маршал. — Молодцы!.. Спасибо за отличную службу Родине!

— Служу Советскому Союзу! — гордо произнес генерал.

— Вернусь в Ставку и буду просить Верховного Главнокомандующего, чтобы отметил ваши успехи приказом. Бы это заслужили…

Буденный вернулся в Москву через несколько дней. В Ставке маршала встретил временно исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал А. И. Антонов.

— Ну как там, на фронте? — спросил его Антонов.

— Да вы же сами знаете больше, чем я, — пошутил маршал. — Вам идут доклады со всех фронтов, а я был на Первом Белорусском. Что могу сказать? Кавалерия успешно громит врага. Очень даже успешно. Вот хочу просить Верховного, чтобы в своем приказе отметил Плиева.

— Торопитесь, — сказал Антонов, — а то вам надлежит снова убыть на фронт, теперь уже на Второй Украинский к генералу армии Малиновскому. Он тоже доволен казаками-кавалеристами генерала Горшкова, но просит пополнения.

— Я готов ехать. Верховный у себя?

— Советую зайти к нему завтра утром. Сейчас он лег отдыхать.

Узнав о том, что маршал Буденный вернулся с фронта, Сталин сам вызвал его.

— Через два-три дня Минск будет освобожден. Мне только что звонил Жуков. Ну а как вы съездили? Да вы садитесь… Рокоссовский не жалуется на кавалерию?

Буденный доложил Верховному о действиях конномеханизированной группы генерала Плиева, просил отметить его в приказе, а потом как бы вскользь заметил: большие потери в лошадях, да и танков маловато…

— Дадим больше. А еще что вас беспокоит? — спросил Сталин.

— Надо бы чаще и надежнее прикрывать действия кавалерии с воздуха.

— Вы правы, — согласился Сталин. — Я уже предупреждал командующих фронтами, в том числе и