сильно поношенный костюм и, видимо, много раз стиранная белая сорочка. Завидев Нэмото, он вскочил со стула и по-военному отдал честь. На столе перед ним стояла недопитая чашка чаю. Во время их первой встречи Нэмото не смог как следует его разглядеть. Теперь он убедился, насколько постарел этот некогда подтянутый жандармский унтер-офицер: наполовину седая голова, глубокие поперечные морщины на лбу, тёмные мешки под глазами… Послевоенные трудности и бедность преждевременно состарили этого человека.

Хорикава вёл себя настолько угодливо, что Нэмото стало даже неудобно, и он подумал: «Как же изменился характер этого человека, а ведь в былые времена он смело высказывал своё мнение даже старшим по званию».

— Благодарю вас, господин капитан, простите… господин Нэмото, за то, что сочли возможным со мной встретиться. Не знаю, как вам и сказать, но у меня есть большая просьба.

— Говори же, мы ведь друзья, и нам нечего разводить межу собой церемонии. — «Значит, будет просить деньги», — решил про себя Нэмото.

— Одному человеку надо помочь.

— Кто он? Я его знаю?

— Вы должны его помнить, господин капитан. Правда, с тех пор много воды утекло.

— Он был у меня в подчинении?

— Нет, речь идёт о полковнике Тадокоро. Он тогда был начальником отдела военного имущества в министерстве военного снабжения.

— Да, да, припоминаю. — Перед глазами Нэмото всплыло круглое лицо с аккуратно подстриженными усами. Одновременно он подумал и о его однофамильце — Тэцуо, данные о котором получил сегодня утром.

— Так вот, полковник Тадокоро оказался в крайне, стеснённых обстоятельствах. Год назад у него был инсульт, и ему парализовало ноги. Детей у него нет, и жена вынуждена подрабатывать надомной работой, но этого на жизнь не хватает. До того как полковника хватил инсульт, он занимался сбором старья, но теперь и это ему не под силу.

Слушая Хорикаву, Нэмото вспоминал обстоятельства, которые свели его в ту пору с полковником Тадокоро. Он вновь подумал о том, не приходится ли Тэцуо — возлюбленный Таэко, родственником полковнику. Если да, то возникает довольно странная ситуация, поскольку накануне поражения в войне этот полковник поддерживал тесные отношения с Идохарой…

— Каким образом ты познакомился с полковником? — спросил Нэмото.

— Он сейчас живёт в Урава, недалеко от моего дома, и я случайно узнал, что полковник ужасно бедствует. Это было в прошлом году. С тех пор я время от времени навещал его, старался утешить как мог. Полковник радовался, когда даже такой человек, как я, приходил к нему поболтать. Ведь болезнь приковала его к постели.

«В старой армии Хорикава не был подчинённым полковника. Он служил в жандармерии. Наверно, возможность помочь человеку, который в былое время занимал, с точки зрения Хорикавы, недостижимо высокий пост, доставляла ему особое удовольствие — теперь он мог чувствовать себя на равной ноге с полковником», — думал Нэмото.

Тогда, накануне поражения Японии, Нэмото поручили расследовать злоупотребления в отделе, который возглавлял полковник Тадокоро. Его подозревали в расхищении вверенного ему военного имущества. В этом оказалась замешанной целая группа офицеров, занимавшихся кражей и перепродажей грузовиков, автопокрышек, бензина, станков. Даже по скромным подсчётам Нэмото, они расхитили имущества на огромную сумму.

Расследуя это дело, Нэмото прежде всего вышел на Идохару, работавшего шофёром грузовика и развозившего военное имущество на склады. Нэмото рассчитывал начать с самого низа с тем, чтобы, приперев Идохару к стенке, постепенно вывести на чистую воду всё начальство. Нэмото лично допрашивал Идохару, предполагая, что его легче будет расколоть, но сверх всяких ожиданий Идохара оказался крепким орешком и категорически отказывался выдавать начальство. В памяти Нэмото до сих пор сохранился его словесный поединок с Идохарой.

«Да знаешь ли ты, что за такое вероломство тебе грозит смертная казнь? Сейчас, когда солдаты на фронте проливают кровь, когда им не хватает оружия, боеприпасов, снаряжения и каждая винтовка, каждая капля бензина нужны для победы над Америкой, ты разбазариваешь это имущество. Да японец ли ты в самом деле?! Сохранилась ли в тебе хоть капля военного патриотизма и духа служения империи?!» — кричал на него Нэмото. Но Идохара хранил молчание, и тогда Нэмото менял тон: «Я знаю, что ты действовал не по своей воле, а выполнял приказы начальства, и могу понять положение, в котором ты оказался. Конечно, тебе нелегко говорить о том, что случилось, но прошу тебя: ради родины, ради Японии расскажи всё без утайки, этим ты докажешь свою преданность императору. А я буду ходатайствовать перед судьями о смягчении тебе приговора. Постараюсь даже, чтобы твоё дело не направляли в военный трибунал. Давай забудем о наших воинских званиях и поговорим как друзья, как мужчина с мужчиной».

Но Идохара не шевелясь сидел на неудобном стуле и, глядя прямо в глаза Нэмото, повторял: «Больше я ничего не знаю». В его глазах Нэмото прочитал решимость не выдавать начальство ни при каких обстоятельствах — даже если ему грозит смертная казнь. В нём была решимость солдата, который в одиночку принял с врагом смертный бой и дал возможность уйти командиру невредимым. В ту пору Нэмото так расценил поведение Идохары.

Благодаря стойкости Идохары полковник Тадокоро вышел сухим из воды, избежав преследований со стороны жандармерии. А Идохара больше месяца просидел в жандармской кутузке, где его подвергли жёсткому допросу. И вот, когда Идохара почти сдался и Нэмото уже собирался начать аресты замешанных в злоупотреблениях офицеров, Япония капитулировала. Пришёл черёд Нэмото и его подчинённым спасать свою шкуру. До них дошли слухи, будто американская армия особенно жестоко расправляется с бывшими жандармами, и они, переполошившись, собрали все документы и сожгли их на пустыре. Среди этих документов были и протоколы допросов сотрудников отдела военного имущества Министерства военного снабжения. После этого жандармы освободили задержанных, а сами бежали. Что было с Идохарой дальше — Нэмото не знал, пока вновь не встретился с ним уже в другом качестве.

— Господин капитан! — голос Хорикавы прервал воспоминания Нэмото и вернул его к действительности. — Помогите, пожалуйста, Тадокоро.

Нэмото поглядел на морщинистое лицо Хорикавы и вспомнил, что тот тоже принимал участие в допросах Идохары.

— Раз надо помочь, помогу, — сказал Нэмото, потом удивлённо взглянул на Хорикаву. — Кстати, Хорикава, по всей видимости, полковник Тадокоро после войны должен был вести вполне обеспеченную жизнь. Почему же он теперь вдруг оказался в стеснённых обстоятельствах? — Нэмото не без основания полагал, что Тадокоро со своими друзьями урвал немалый куш при продаже ворованного военного имущества. На одних автопокрышках они могли заработать кучу денег, если учесть баснословные цены на тогдашнем чёрном рынке. Вложив эти деньги в дело, Тадокоро мог стать преуспевающим предпринимателем. Тому пример — Идохара.

— Понимаете, — Хорикава замялся, и Нэмото понял, что он кое-что знает о прежних делишках Тадокоро. — Подробности мне неизвестны, но одно время полковник в самом деле ни в чём не нуждался, и дела его шли прекрасно. Он даже учредил свою компанию, стал её президентом и нанял большой штат служащих. Но потом его, видимо, обманули компаньоны, и он остался без гроша. Сами понимаете, Тадокоро не хотел мне рассказывать об этом во всех деталях, но так я понял из некоторых обронённых им намёков.

— Вот оно что. — Нэмото реально представил себе, как бывший военный открыл дело, стал торговать награбленным военным имуществом и был обманут другими соучастниками.