Невозможно говорить о Пикассо, не описав Малагу, где прошло его раннее детство. Главный порт Андалусии, столица этой провинции, Малага после периода процветания в последние десятилетия постепенно начала приходить в упадок. Текстильные фабрики и кузнечные цехи постепенно закрывались, а многие виноградники пострадали от филлоксеры. Активность порта тоже значительно снизилась.

Но Малага оставалась все такой же прекрасной, раскинувшись у основания скалистых гор, увенчанных двумя мавританскими крепостями Алькасаба и Хибральфаро, она вызывала восхищение. Узкие и чистые улочки города, вымощенные камнем, образуют замысловатые узоры. Площадь Мерсед, расположенная в центре, и дом № 6, где родился Пабло[24], затенены огромными платанами. В тени их листвы, в оцепенении полуденного солнца, мирно дремлют пожилые обитатели квартала. Иногда стремительный взлет голубей может на мгновение нарушить сиесту, которая затем снова продолжается в тиши спокойного городка…

Все, что известно о детстве Пабло, взято в первую очередь из рассказов самого Пикассо ближайшему другу Жауме Сабартесу[25], с которым он встретился позже, в 1889 году, в Барселоне. Однако не следует забывать, что его безграничное восхищение художником не всегда позволяет отличить правду от вымысла.

Согласно его перерассказам, довольно часто после полудня, когда площадь заполнялась шумной толпой детворы, Паблито, еще не достигший пяти лет, отказывался участвовать в их играх. Он предпочитал что-то вычерчивать пальцем в пыли. Его мать вспоминала позже, что первыми словами ребенка было требование дать ему карандаш. Возможно, слишком хорошо, чтобы быть правдой, хотя и вероятно, так как мальчик часто наблюдал, как рисует отец дома и в ателье при музее, куда дон Хосе приводил сына. Говорят, что он начал рисовать раньше, чем научился произносить слова: например, изображал различные спирали, напоминающие его любимое печенье в виде улитки — toruella, пытаясь объяснить маме, чего он хочет.

Мальчик обладал удивительной способностью запоминать в мельчайших деталях все приемы, которыми пользовался отец. Он смотрел за тем, как отец вырезал силуэты голубей, предварительно нарисовав их отдельно на бумаге, а затем передвигал их на холсте, выбирая из многочисленных вариантов наиболее гармоничную композицию. В другой раз завороженно следил за тем, как дон Хосе превратил гипсовый слепок головы античной богини в типично испанскую Богоматерь скорбящую. Он раскрасил ее яркими красками, приклеил ресницы из волос и прикрепил на щеки крошечные позолоченные шарики, символизирующие слезы.

Так Пабло слишком рано научился изменять назначение предметов, пуская в ход любые средства, искусно используя наиболее разнородные (причудливые) материалы, которые случайно оказывались под рукой. Возможно, именно в этом следует искать истоки гениального мастера, когда он занялся кубизмом, или во многих скульптурах последующих периодов, где он использует предметы, собранные на свалках: сиденье и руль велосипеда, корпус насоса, плетеные корзинки или игрушечные машинки.

Сохранилось ли что-либо из детских работ Пикассо, сделанных им до десятилетнего возраста? По правде говоря, совсем немного: две картины маслом, на одной из которых изображен порт Малаги, а на другой — пикадор на арене, нарисованные в восьмилетием возрасте. Эту картину Пикассо хранил у себя всю жизнь. Из рисунков — Геркулес с палицей (Музей Пикассо, Париж) и два-три эскиза, изображающие быков… На оборотной стороне листа — пять или шесть голубей, причем элегантная манера их исполнения позволяет предположить, что это копия с работы дона Хосе.

Что же случилось с многочисленными рисунками и картинами, которые, по словам членов семьи и самого художника, он создал в тот период? Они все бесследно исчезли, как те, что он рисовал пальцем на песке на площади Мерсед… Это кажется тем более удивительным, что его родители, считающие его творения выдающимися, по логике должны были бы их бережно хранить.

Существует легенда, что Пикассо в детстве якобы достиг такого совершенства в искусстве рисования, как Моцарт в музыке. Действительно, он был незаурядным ребенком, но ничего из того, что осталось из написанного им в тот период, не предвосхищает, кем он станет в будущем. «Я рисовал как Рафаэль», — заявлял он без лишней скромности…

Однако исчезновение практически всех его детских работ можно было бы объяснить заботой о том, чтобы не разоблачить это несколько рискованное высказывание.

Вспоминая школьные годы, Пикассо несколько кокетливо заявляет, что был изрядным лентяем. И он часто любил это повторять, что, с одной стороны, было на самом деле, а с другой — имело целью еще больше оттенить его необыкновенный талант художника. Муниципальная школа, в которую его записали в пятилетнем возрасте, настолько ему не нравилась, что строгой служанке Кармен Мендоса приходилось буквально силой тащить его из дома, несмотря на протестующие вопли. Затем его пришлось забрать из этого учебного заведения. Пабло сумел убедить родителей в том, что антисанитарные условия в школе отражаются на его здоровье. Доктор даже обнаружил у него заболевание почек. В результате мальчик отдыхал несколько недель, а затем был переведен в самый престижный в Малаге частный колледж Сан- Рафаэль. Несмотря на эту победу, он продолжал ненавидеть школу и с нетерпением ждал окончания уроков, чтобы отец отвел его к себе в ателье, где Пабло мог с наслаждением заняться рисованием. В конце концов, если верить тому, что Пикассо рассказывал Сабартесу, дон Хосе был вынужден нанять ему воспитателя, хотя и это не дало результатов… Впрочем, подобное явление характерно для многих, кто с детства хотел заниматься только тем, в чем чувствовал свое предназначение, поэтому отметалось все, что не могло принести никакой пользы.

Если дон Хосе, несомненно, повлиял на то, что сын нашел свое призвание, его роль также неоспорима и в том, что Пабло очень рано увлекся боем быков. Страстным поклонником корриды он остался на всю жизнь. Арены в Малаге, реконструированные в 1876 году, располагались у подножия южного склона Хибральфаро. Естественно, маленький Пабло не мог понять ритуал коррид, считается, что смысл ее — это жертвоприношение Животного, символизирующее триумф Человека над жестокими, темными силами. Но ребенок, как зачарованный, наблюдал за драмой, разыгрывавшейся на его глазах, за этой варварской и в то же время утонченной церемонией, жестокой и изысканной одновременно… Особенно его восхищал матадор, герой в роскошном сверкающем костюме, которого в момент триумфа ревущая толпа высоко несет на руках… Вот откуда эти рисунки и картины корриды, созданные им в восьмилетием возрасте. В 1970 году во Фрежюсе, в возрасте восьмидесяти девяти лет он напишет один из последних своих шедевров — Черный матадор.