— Ты передергиваешь, Шарлотта. «Скайуэйз» себя окупили и принесли нам кучу денег.

— Я не об этом. Я поняла, в чем дело: тебе снова захотелось на Луну. Но учти, я этого не потерплю, я найду способ остановить тебя. Завтра с утра я поеду к Каминзу и узнаю, что мне делать, чтобы держать тебя в рамках, — она раскраснелась, жилы на шее вздулись.

— Но послушай, Шарлотта, тебя это не коснется. Что бы со мною ни сталось, твое будущее обеспечено.

— Ты думаешь, мне не терпится стать вдовой? Гарриман задумчиво посмотрел на жену.

— Кто тебя знает…

— Ты… ты… ты просто бесчувственное чудовище, — она вскочила. — Я больше не желаю об этом говорить! Ясно?

Она вышла, не дожидаясь ответа.

В спальне его уже ждал слуга. Увидев хозяина, он поспешил в ванную.

— Оставьте, Дженкинс, — проворчал Гарриман. — Я разденусь сам.

— Я вам больше не понадоблюсь, сэр?

— Не понадобитесь. Но если хотите, посидите со мной и выпейте чего–нибудь. Вы давно женаты, Эд?

— Благодарю вас, сэр, — слуга наполнил бокал. — В мае исполнится двадцать три года, сэр.

— Скажите откровенно, вам хорошо жилось?

— Грех жаловаться. Бывали, конечно, случаи…

— Понимаю. Слушайте, Эд, а если бы вы не работали у меня, чем. бы вы занимались?

— Мы с женой часто подумывали открыть небольшой ресторанчик. Простенький такой, где джентльмен мог бы спокойно и вкусно пообедать.

— Ресторан для холостяков?

— Пожалуй, нет, сэр. Но там был бы зал только для джентльменов, без всяких там официанток. Я бы сам его обслуживал.

— Что ж, Эд, присматривайте помещение. Считайте, что вы уже начали свое дело.

Как обычно, ровно в девять Стронг вошел в кабинет и с удивлением обнаружил там Гарримана, хотя тот никогда не приходил раньше клерков.

Перед ним стоял глобус, рядом лежал раскрытый том штурманского альманаха.

— Привет, Джордж, — бросил Гарриман, едва взглянув на партнера. — Кто у нас занимается Бразилией?

— Зачем тебе Бразилия?

— Мне нужны цепкие ребята, которые знали бы по–португальски. И еще несколько, владеющих испанским, не говоря уже о трех–четырех дюжинах для прочих стран. Я тут отыскал забавную зацепку. Посмотри–ка! Судя по этим таблицам, Луна проходит между двадцать девятыми параллелями северного и южного полушарий. Вот здесь, — он пометил на глобусе. — Видишь, в чем дело?

— Нет. Вижу лишь, что ты портишь шестидесятидолларовый глобус.

— У–у, старый–то ты биржевик. Что получает человек, покупая земельный участок?

— Это зависит от условий купчей. Как правило, права на полезные ископаемые, что лежат…

— Неважно. Предположим, у него обычная купчая, без оговорок. На сколько простираются его права?

— До центра Земли. Он может бурить, искать, к примеру, нефть. Теоретически у него есть права и на воздух в пределах участка, но с появлением коммерческих воздушных трасс в этот пункт внесли кое–какие уточнения. Очень кстати, а то нам пришлось бы раскошеливаться всякий раз, когда наши ракеты пролетают над Австралией.

— Нет, Джордж, нет–нет! Я не о том. Ты говоришь о праве прохода, а право на воздушное пространство остается за владельцами. Ведь и право прохода уязвимо: никто не запретит владельцу построить тысячефутовую башню в том самом месте, где проходят трассы самолетов, ракет и прочего. И все они будут как миленькие облетать ее. Помнишь, как мы арендовали воздушное пространство южнее Хьюз– Филд, чтобы за нашими делами никто не подглядывал?

Стронг задумался.

— Помню. Но древний принцип остается в силе: вниз — до Центра Земли, вверх — до бесконечности. Но всё это чистейшая теория. Или ты высчитываешь, какую пошлину придется платить твоим космическим кораблям? — он улыбнулся своей догадке.

— Речь совсем о другом, Джордж. Скажи, кому принадлежит Луна?

Стронг так и застыл с открытым ртом.

— Ты шутишь, Дилоуз?

— Ничуть! Я снова тебя спрашиваю: если, согласно закону, человек владеет небом над своим участком, то кому принадлежит Луна? Взгляни на глобус и ответь. Строг взглянул.

— Твой вопрос не имеет смысла, Дилоуз. Земные законы на Луну не распространяются.

— Но они действуют на Земле, а это — главное. Луна постоянно находится над участком, ограниченным двадцать девятыми параллелями к северу и к югу от экватора. Если бы этой территорией, то есть, говоря приблизительно, тропиками, владел один человек, то он бы владел и Луной, разве нет? Если прибегнуть к понятиям, которыми оперируют наши суды, то получается, что владельцы этой части Земли имеют совокупное право на Луну. Протяженность прав не совсем ясна, но юристов это не беспокоит; они с этого кормятся.

— Фантастика!

— Джордж, ты встречал в юридической практике термин «фантастика»?

— Но не собираешься же ты купить весь тропический пояс? Или дело идет к этому?

— Нет, — помедлив, проговорил Гарриман, — но разве нельзя купить у всех этих государств права на владение Луной и ее эксплуатацию? Если все это сделать тихо, без паники на биржах, то стоит попробовать. То, что люди считают абсолютно бесполезным, стоит удивительно дешево. Они будут даже рады всучить тебе это, пока ты не одумался.

— Но это еще не все, — продолжил он. — В каждой из этих стран, Джордж, мне нужна местная акционерная фирма. Мне нужно, чтобы в каждой из этих стран такая фирма получила от законодательной власти право на изучение Луны, ее использование и так далее. Никаких правительственных субсидий — только пожертвования бескорыстных патриотов. Пусть все это пройдет тихо, без судорог и рекордных взяток. Конечно, все эти фирмы будем контролировать мы — вот зачем мне нужны цепкие парни. Скоро за Луну начнется драка с ножами, вот я и хочу сделать так, чтобы мы победили при любом раскладе.

— Но это очень дорого, Дилоуз. А ведь ты даже не знаешь, доберешься ли ты до Луны, и уж тем более — извлечешь ли из этого прибыль.

— Непременно доберусь! Дороже обойдется, если не заваривать эту кашу. Да и не так уж это и дорого. С толком давать взятки — это искусство, их нужно применять лишь как катализатор процесса. В середине прошлого века четверо парней приехали из Калифорнии в Вашингтон с четырьмя тысячами за душой. Через пару недель они раздали и эти деньги, но Конгресс присудил им права на железную дорогу стоимостью в миллиард. В таких случаях главное — не всполошить рынок.

— Твои права не много будут стоить, — покачал головой Стронг. — Луна ведь не стоит на месте. Правда, она движется над означенной территорией, но то же делают и перелетные птицы…

— …и никто ими не владеет. Я тебя понял. Но Луна — другое дело: она неизменно держится в пределах этого пояса. Разве ты перестанешь владеть валуном, если перекатишь его на другое место? Примерно так же можно рассматривать земельную собственность на блуждающих островах Миссисипи. Река прокладывает новые русла, участки перемещаются, но всегда кто–то ими владеет. В нашем случае этим «кто–то» должен быть я.

Стронг поднял бровь.