«Во всяком случае, непосредственно отталкиваясь от гётевского принципа: основа — истина, форма — вымысел, начинает Герцен работать над собственной биографией», фрагментарно изложенной, начиная с первых попыток в ранних сочинениях. Так, в обширной главе о «Былом и думах» Е. Дрыжакова (в упомянутой книге, с. 84–107), представляя всевозможные сопоставления, высказывая догадки и пр., подробно прослеживает, как гётевский принцип собственного жизнеописания отразился на творчестве Герцена.

В 1860 году Герцен приступил к подготовке отдельного издания «Былого и дум». В 1861–1866 годах Герцен выпустил четыре отдельных тома своих мемуаров, отнюдь не повторявших нынешнее построение книги: первые два тома вышли в 1861 году; третий, включивший произведения 1830–1840-х годов, — в 1862 году; четвертый — в 1866 году (на обложке стоит 1867 год). В тридцатитомном собрании сочинений А. И. Герцена издательства Академии наук СССР (1956–1957) мемуары занимают четыре объемных тома с максимально приближенной к замыслу автора композицией. Комментаторы и текстологи «Былого и дум» в этом академическом издании проделали сложнейшую, кропотливейшую работу по восстановлению корпуса мемуаров, их композиции, хронологии частей, текстологии, времени публикаций и др. (т. 8–11).

На манер девяносто третьего года (фр.). Речь о Великой французской революции.

В 1919 году М. К. Лемке в томе XIII (Собрание сочинений и писем) удалось напечатать эту часть мемуаров Герцена по неисправленной копии. При подготовке тридцатитомного собрания сочинений публикация осуществлялась по нескольким спискам. Редакционная коллегия академического издания не располагала сведениями ни о нахождении оригинала, ни даже об используемой Лемке копии. Когда в поле зрения ученых оказалась «Амстердамская тетрадь» — основной автографический источник, воссоздающий события последних лет семейной жизни (1847–1852) писателя, то за основу публикации был взят этот выверенный текст. См.: Герцен А. И. Былое и думы. Автограф рассказа о семейной драме («Inside») / Статья, публикация и примеч. И. Г. Птушкиной //ЛН. Т. 99: В 2 кн. Кн. 1. М., 1997. С. 55– 148; а также: Герцен А. И. Былое и думы: В 2 т. /Сост., предисл., коммент. И. Г. Птушкиной. М.: Слово, 2001.

Красная рубашка (ит.) — одежда итальянских волонтеров, сражавшихся под командованием Гарибальди. «Краснорубашечник» — синоним гарибальдийца.

Умелым комментаторам главы VII «Немцы в эмиграции» академического собрания сочинений, по счастью (недосмотру?) не удаленной из большинства изданий «Былого и дум», приходилось объяснять, что только исторические «печальные недоразумения» (повторение мнения Г. Плеханова), недопонимание Герценом исторической обстановки на Западе и великой роли основоположников марксизма не дали им повода для личного знакомства и даже взаимопонимания. Этому также способствовали конфликты и крайне запутанные истории, возникшие вокруг герценовских друзей — К. Фогта и М. Бакунина. Маркс, хорошо знавший Бакунина, неосмотрительно передал в своей «Новой рейнской газете» широко распространившиеся (не без участия русского посольства в Париже) слухи о нем как о русском шпионе. Вскоре ложное известие было опровергнуто и дружба Бакунина с Марксом возобновилась. В письме Огареву от 29 сентября 1869 года Герцен, касаясь враждебных отношений, установившихся между ним и Марксом, писал: «Вся вражда моя с марксидами из-за Бакунина». Хотя глава «Немцы в эмиграции» при жизни автора не была напечатана, а Маркс, проявлявший интерес к творчеству Герцена, учил русский язык по «Былому и думам», вряд ли можно утверждать, что в течение 1860-х годов у Герцена как-то усиливался позитивный интерес к деятельности Маркса или же как-то изменялись их взаимные недоброжелательные оценки (см. главу VII «Немцы в эмиграции». Собрание сочинений. Т. 11. С. 150–177, 678–686. Коммент.). См. также: Смирнова В. А. Некоторые источники информации Герцена о К. Марксе и Ф. Энгельсе (1850–1851) //ЛН. Т. 96. М., 1995. С. 643–662.

В. А. Твардовская и Б. С. Итенберг в главе «Карл Маркс и Александр Герцен: история одной вражды» своей монографии «Русские и Маркс: выбор или судьба?» (М., 1999) дают объективную оценку отношений двух деятелей, проживших долгие годы в лондонской эмиграции и так не вступивших в личный контакт, «испытывая друг к другу устойчивую неприязнь, переходящую порой в открытую вражду». Авторы подробно разбирают и исследуют причины конфликта.

Гинзбург Л. Я. Автобиографическое в творчестве Герцена//ЛН. Т. 99. Кн. 1.М., 1997. С. 37.

В советское время о «Былом и думах» писали много и подробно. Они перепечатывались многократно. А исследований о них не счесть. Множество ученых и литераторов внесли свой вклад в анализ герценовского труда. Создавались книги, монографии, обширные статьи, где ставились и разбирались, разрабатывались идеологические, историко-философские, филологические, текстологические и многие другие проблемы, — и каждый из авторов, со своей профессиональной точки зрения, углубляя смыслы или улавливая идеологические веяния, вспахивал многослойную почву исповедальной прозы. Достаточно упомянуть лишь некоторые имена — литераторов, историков, филологов, философов: Е. Н. Дрыжакова (Герцен на Западе. СПб., 1999); Л. Я. Гинзбург («Былое и думы» Герцена. Л., 1957; Автобиографическое в творчестве Герцена //ЛН. Т. 99. Кн. 1. М., 1997. С. 7–54); И. Г. Птушкина («Былое и думы». Автограф рассказа о семейной драме («Inside»)//ЛН. Т. 99. Кн. 1. М., 1997. С. 55–148); С. Д. Гурвич-Лищинер