ресницы.
— Это оказалось так тяжело. Вы все… хорошие, ясные… красивые… Расстаться, оторвать своё живое тело от матери-Земли… — Голос астронавигатора дрогнул.
Веда инстинктивно привлекла её к себе, шепча таинственные женские утешения.
— Девять минут до закрытия люков, — беззвучно сказал Эрг, не сводя глаз с Веды.
— Как долго ещё!.. — простодушно воскликнула со слезами в голосе Низа.
Веда, Эрг, Дар Ветер, Мвен Мас и другие провожавшие с тоской и удивлением почувствовали, что нет слов. Нечем выразить чувства перед подвигом, совершавшимся для тех, кого ещё нет, кто придёт много лет спустя. Улетавшие и провожавшие знали обо всём… Что могли дать лишние слова?
Вторая сигнальная система человека оказалась несовершенной и уступала место третьей. Глубокие взгляды, отражавшие страстные, не передаваемые словами порывы, встречались безмолвно и напряжённо или жадно впитывали в себя небогатую природу Эль Хомры.
— Пора! — обретший металл голос Эрга Ноора хлестнул по напряжённым нервам.
Веда, откровенно всхлипнув, прижалась к Низе. Обе женщины несколько секунд стояли щека к щеке, крепко зажмурившись, пока мужчины обменивались прощальными взглядами и пожатиями рук. Подъёмник упрятал в овальный чернеющий люк звездолёта уже восьмерых астролётчиков. Эрг Ноор взял Низу за руку и что-то шепнул ей. Девушка вспыхнула, вырвалась и бросилась к звездолёту. Эрг Ноор и Низа поднялись одновременно.
Люди замерли, когда перед чёрным люком на выступе ярко освещённого борта «Лебедя» задержались на секунду две фигуры — высокого мужчины и стройной девушки, принимая последние приветы Земли.
Веда Конг стиснула руки, и Дар Ветер услышал, как хрустнули суставы пальцев. Эрг Ноор и Низа исчезли. Из чёрного зияния выдвинулась овальная плита такого же серого цвета, как и весь корпус. Секунда, и даже зоркий глаз не смог бы различить следов отверстия на крутых обводах колоссального корпуса.
Вертикально стоявший на растопыренных упорах звездолёт имел в себе что-то человекообразное. Может быть, это впечатление создавал круглый шар носовой части, увенчанный острым колпаком и светящий сигнальными огнями, как глазами. Или ребристые рассекатели центральной контейнерной части корабля, похожие на наплечники рыцарских лат? Звездолёт высился на своих упорах, словно растопыривший ноги исполин, презрительно и самоуверенно взиравший поверх толпы людей.
Грозно заревели сигналы первой готовности. Как по волшебству, у корабля появились широкие самоходные платформы, забравшие множество провожавших. Поползли, разъезжаясь в стороны, но не сводя своих жерл и лучей с корабля, треножники ТВФ и прожекторов. Серый корпус «Лебедя» померк и как-то утратил свои размеры. На «голове» корабля загорелись зловещие красные огни — сигнал подготовки старта. Вибрация сильных моторов передалась по твёрдой почве — звездолёт стал поворачиваться на своих подставках, принимая ориентировку взлёта. Дальше и дальше отъезжали провожавшие, пока не пересекли с наветренной стороны засветившуюся в темноте линию безопасности. Здесь люди поспешно соскочили, а платформы унеслись за оставшимися.
— Они больше не увидят нас или хоть нашего неба? — спросила Чара низко склонившегося к ней Мвена Маса.
— Нет. Разве в стереотелескопы…
Под килем звездолёта загорелись зелёные огни. На вышке центрального здания неистово завертелся радиомаяк, рассылая во все стороны предупреждение о взлёте громадного корабля.
— Звездолёт получает сигнал отправления! — вдруг заревел металлический голос такой силы, что Чара, вздрогнув, прижалась к Мвену Масу. — Оставшиеся внутри круга, поднимите вверх руки! Поднимите вверх руки, иначе смерть! Поднимите вверх руки, иначе!.. — кричал автомат, пока его прожекторы обшаривали поле в поисках случайно оставшихся внутри круга безопасности.
Не найдя никого, они погасли. Робот закричал снова, как показалось Чаре, ещё более яростно:
— После сигнала колокола повернитесь спиной к кораблю и закройте глаза. Не открывайте до второго колокола. Повернитесь спиной и закройте глаза! — с тревогой и угрозой вопил робот.
— Это страшно! — шепнула Веда.
Дар Ветер спокойно снял с пояса свёрнутые в трубку полумаски с чёрными очками, одну надел на Веду, а другую натянул сам. Едва успел он закрепить пряжку, как дико зазвонил большой, высокого тона, колокол.
Звон оборвался, и в тишине стали слышны ко всему равнодушные цикады. Внезапно звездолёт издал яростный вой и погасил огни. Один, два, три, четыре раза тёмную равнину пронизывал этот душераздирающий вой, и более впечатлительным людям казалось, что это сам корабль кричит в тоске прощания.
Вой оборвался так же неожиданно. Стена невообразимо яркого пламени встала вокруг корабля. Мгновенно в мире перестало существовать что бы то ни было, кроме этого космического огня. Башня огня превратилась в колонну, вытянулась длинным столбом, затем сделалась ослепительно яркой линией. Колокол забил во второй раз, и обернувшиеся люди увидели пустую равнину, на которой рдело гигантское пятно раскалённой почвы. Большая звезда стояла в высоте — это удалялся «Лебедь».
Люди медленно побрели к электробусам, оглядываясь то на небо, то на место отлёта, сделавшееся вдруг поразительно безжизненным, точно здесь возродилась хаммада Эль Хомра — ужас и бедствие путников прошлых времён.
В южной стороне горизонта загорелись знакомые звёзды. Все взгляды обратились туда, где поднялся голубой и яркий Ахернар. Там, у этой звезды, окажется «Лебедь» после восьмидесяти четырёх лет пути со скоростью девятьсот миллионов километров в час. Для нас восемьдесят четыре, для «Лебедя» — сорок семь лет. Может быть, там они создадут новый мир, тоже красивый и радостный, под зелёными лучами циркониевой звезды.
Дар Ветер и Веда Конг догнали Чару и Мвена Маса. Африканец отвечал девушке:
— Нет, не тоска, а великая и печальная гордость — вот мои ощущения сегодня. Гордость за нас, поднимающихся всё выше со своей планеты и сливающихся с космосом. Печаль — потому что маленькой становится милая Земля… Бесконечно давно майя — краснокожие индейцы Центральной Америки — оставили гордую и печальную надпись. Я передал её Эргу Ноору, и тот украсит ею библиотеку-лабораторию «Лебедя».
Африканец оглянулся, заметил, что его слушают подошедшие друзья, и продолжал громче:
— «Ты, который позднее явишь здесь своё лицо! Если твой ум разумеет, ты спросишь: кто мы? Кто мы? Спроси зарю, спроси лес, спроси волну, спроси бурю, спроси любовь. Спроси землю, землю страдания и землю любимую. Кто мы? Мы — земля!» И я тоже — насквозь земля! — добавил Мвен Мас.
Навстречу бежал Рен Боз, прерывисто дыша. Друзья обступили физика и узнали небывалое — первое соприкосновение мысли двух исполинских звёздных островов.
— Мне так хотелось успеть до отлёта, — огорчённо сказал Рен Боз, — чтобы сообщить об этом Эргу Ноору. Он ещё на чёрной планете понял, что спиралодиск — звездолёт чрезвычайно далёкого, совсем чужого мира и что этот странный корабль летел очень долго в космосе.
— Неужели Эрг Ноор никогда не узнает, что его спиралодиск из таких чудовищных глубин Вселенной — с другой галактики, с туманности Андромеды? — сказала Веда. — Как горько!
— Он узнает! — твёрдо сказал Дар Ветер. — Мы попросим у Совета энергию на особую передачу, через спутник тридцать шесть. «Лебедь» будет доступен нашему зову ещё девятнадцать часов!
