— Я люблю его!

— Вы выскажетесь после Мвена Маса.

Эвда Наль погасила красный сигнал и села.

На трибуне появился Мвен Мас. Спокойно, не щадя себя, африканец рассказывал об ожидавшихся результатах опыта. О своём поразительном видении, реальность которого, к сожалению, не может быть доказана. Поспешность в производстве опыта, вызванная секретностью и незаконностью поступка, привела к тому, что они не продумали особых приборов для записи, рассчитывая на обычные памятные машины, приёмники которых оказались разрушенными в первое же мгновение. Ошибкой было и проведение опыта на спутнике. Следовало прицепить к спутнику 57 старый планетолёт и попытаться установить на нём приборы для ориентировки вектора. Во всём этом виноват он, Мвен Мас. Рен Боз занимался установкой, а вынесение опыта в космос находилось в компетенции заведующего внешними станциями.

Чара стиснула руки — обвинительные аргументы Мвена Маса показались ей вескими.

— Наблюдатели погибшего спутника знали о возможной катастрофе? — спросил Гром Орм.

— Да, были предупреждены и с радостью согласились.

— Меня не удивляет то, что они согласились, — тысячи молодых людей принимают участие в опасных опытах, ежегодно происходящих на нашей планете. Случается, и гибнут… И новые идут с не меньшим мужеством, — хмуро возразил Гром Орм, — на войну с неизвестным. Но вы, предупреждая молодых людей, тем самым подозревали возможность такого исхода. И всё же произвели рискованный опыт…

Мвен Мас молча опустил голову.

Чара, не отводившая глаз от него, подавила тяжёлый вздох, почувствовав на плече руку Эвды Наль.

— Изложите причины, побудившие вас пойти на это, — после паузы сказал председатель Совета.

Африканец снова заговорил, на этот раз со страстным волнением. Он рассказал, как с юности взывали к нему укором миллионы безымянных могил людей, побеждённых неумолимым временем, как нестерпимо было не попытаться сделать, впервые за всю историю человечества и многих соседних миров, шаг к победе над пространством и временем, поставить первую веху на этом великом пути, на который устремились бы немедленно сотни тысяч могучих умов. Он счёл себя не вправе отложить — может быть, на столетие — опыт только из-за того, чтобы не подвергать немногих людей опасности, а себя — ответственности.

Мвен Мас говорил, и сердце Чары билось сильнее от гордости за своего избранника. Вина африканца стала казаться не столь уж тяжкой.

Мвен Мас вернулся на место и стал ожидать решения на виду у всех.

Эвда Наль передала магнитофонную запись речи Рен Боза. Его слабый, задыхающийся голос загремел на весь зал через усилители. Физик оправдывал Мвена Маса. Не зная всей сложности вопроса, заведующему внешними станциями оставалось только довериться ему, Рен Бозу, а тот убедил его в обязательном успехе. Но физик не считал и себя виноватым. «Ежегодно, — говорил он, — ставятся менее важные опыты, иногда кончающиеся трагически. Наука — борьба за счастье человечества — так же требует жертв, как и всякая другая борьба. Трусам, очень берегущим себя, не даются полнота и радость жизни, а учёным — крупные шаги вперёд…»

Рен Боз закончил кратким разбором опыта и своих ошибок с уверенностью в будущем успехе. Запись речи окончилась.

— Рен Боз ничего не сказал о своих наблюдениях во время опыта, — поднял голову Гром Орм, обращаясь к Эвде Наль. — Вы хотели говорить за него.

— Я предвидела вопрос и попросила слова, — ответила Эвда. — Рен Боз потерял сознание через несколько секунд после включения Ф-станций и более ничего не видел. Находясь на грани обморока, он заметил и запомнил лишь показания приборов, свидетельствующие о появлении нуль-пространства. Вот его запись по памяти.

На экране появилось несколько цифр, немедленно переписанных множеством людей.

— Позвольте мне добавить ещё от Академии Горя и Радости, — вновь заговорила Эвда. — Подсчёт народных высказываний после катастрофы даёт следующее…

Ряды восьмизначных цифр потянулись на экране, распадаясь по графам осуждения, оправдания, сомнения в научном подходе, обвинений в поспешности. Но общий итог, несомненно, был в пользу Мвена Маса и Рен Боза, и лица присутствующих прояснились.

Загорелся красный сигнал на противоположной стороне зала, и Гром Орм дал слово астроному тридцать седьмой звёздной — Пур Хиссу. Тот заговорил громко и темпераментно, делая длинными руками неуклюжие жесты и выпячивая кадык.

— Мы с группой товарищей-астрономов осуждаем Мвена Маса. Его поступок — проведение опыта без Совета — внушает подозрение, что Мвен Мас действовал не так бескорыстно, как это старались представить здесь высказывавшиеся!

Чара запылала от негодования и осталась на месте, только подчиняясь холодному взгляду Эвды Наль.

Пур Хисс умолк.

— Ваши обвинения тяжелы, но не обоснованы, — возразил по разрешению председателя Мвен Мас, — уточните, что вы подразумеваете под корыстью.

— Бессмертная слава при полном успехе опыта — вот корыстная подоплёка вашего поступка. А трусость — вы боялись, что вам откажут в разрешении на опыт, потому и действовали поспешно и тайно.

Мвен Мас широко улыбнулся, по-детски развёл руками и молча сел. Во всём облике Пур Хисса появилось злобное торжество.

Эвда Наль повторно попросила слова.

— Высказывание Пур Хисса поспешно и слишком злобно для решения серьёзного вопроса. Его взгляды на тайные мотивы поступков относят нас ко времени Тёмных веков. Так говорить о какой-то бессмертной славе могли только люди далёкого прошлого. Не находя радости и полноты в своей настоящей жизни, не чувствуя себя частицей всего творящего человечества, они страшились неизбежной смерти и цеплялись за малейшую надежду увековечения. Учёный-астроном Пур Хисс не понимает, что в памяти человечества живут лишь те, чьи мысли, воля и достижения продолжают действовать и по прекращении действия забываются и исчезают. Часто они воскресают вновь из небытия, как многие древние учёные или художники, если их творения вновь становятся необходимыми и возобновляют действие в обществе… особенно в многомиллиардном современном обществе! Я давно уже не сталкивалась со столь примитивным пониманием бессмертия и славы и удивлена, встретив его у космического путешественника.

Эвда Наль, выпрямившись во весь рост, обернулась к Пур Хиссу, который сжался в своём кресле, освещённый множеством красных огней.

— Отбросим нелепости, — продолжала Эвда, — и посмотрим на поступок Мвена Маса и Рен Боза, взяв главным критерием счастье человечества. Прежде люди часто не умели взвесить реальную ценность своих дел и сопоставить её с вредной оборотной стороной, которой неизбежно обладает каждое действие, каждое мероприятие. Мы давно избавились от этого и можем говорить лишь о действительном значении поступков.

И теперь, как раньше, новые пути нащупываются отдельными людьми, потому что только особая настроенность мозга, после очень длительной подготовки, может распознать новое направление, скрытое в противоречивых фактах. Но теперь, едва только определится новый путь, десятки тысяч людей принимаются за его разработку и лавина новых открытий катится в бесконечность, увеличиваясь, как снежный ком. Рен Боз и Мвен Мас пошли самым непроторённым путём. Я не обладаю достаточными познаниями, но и для меня преждевременность их опыта очевидна. В этом вина обоих и ответственность за огромный материальный ущерб и четыре человеческие жизни. По законам Земли налицо преступление, но оно совершено не из личных целей и, следовательно, не подлежит самой тяжкой ответственности.

Эвда Наль медленно вернулась на своё место, Гром Орм не нашёл более желающих высказаться. Члены Совета потребовали от председателя заключительного предложения. Тонкая жилистая фигура Грома