повернулись с явным намерением ползти обратно.
— Постойте! — крикнула я.
— Что еще?
— А вознаграждение?
Один из Фермеров вытащил бумажник и протянул мне новенькую стодолларовую бумажку.
— Нет. Мне нужно больше.
Рука инопланетянина застыла. Берт взглянул на меня.
— Маленькая девочка, оговоренная сумма…
— Вы сговаривались с
Фермеры не ответили.
— И знаю, кто такой
— Дай ей две сотни, — велел второй.
— Как бы не так! Я знаю, что вы — Фермеры. А наш мир — это залежь.
Они по-прежнему таращились на меня, но губы Берта сложились в гримасу, чем-то напоминавшую улыбку.
— Я знаю ваш секрет, и мое молчание дорого стоит. Что получаем в результате этого соглашения
Я показала на брата. Тот не сводил глаз с инопланетян. Иногда в его карих глазах светилось что-то. Иногда он понимал. И происходящее становилось для него ясным. Все равно что глядеть на солнце через черные очки. Долго глядеть, пока лучи солнца не растопят темные стекла, и все вдруг окажется в кромешной тьме. Пустота. Словно в ней никогда не мелькали искорки. Но иногда…
Взгляды инопланетян коснулись его и ускользнули.
— Такие, как Ник, не появляются в вашем мире. Там нет сломанных вещей, потому что вы крадете лучшие наши идеи.
Я вдруг охрипла. Во рту стало сухо. Но я не унималась.
— Вы даже не платите нам за это! Платим мы. И все расходы несем тоже мы! — заорала я. — Вы нам должны! Должны лично мне!
Я ткнула Берта пальцем в грудь.
— Вы не имеете права использовать нас для своих целей и не платить!
— Нам очень жаль, — выдавил Берт.
— О да, инопланетяне далеко продвинулись в области извинений, — отрезала я.
Мы все, даже Гарри, молча постояли несколько минут, пока они не кивнули.
— Сколько ты хочешь за свое молчание?
— Миллион, — прошептала я, чтобы не услышал Гарри, и, выхватив две стодолларовые банкноты из руки инопланетянина, одну протянула ему.
— Договорились.
Я смотрела, как они ведут Берта сквозь заросли.
Гарри перевел взгляд с меня на деньги в своей руке.
— Это инопланетяне, — ахнул он.
Он так ничего и не понял. Я взяла Ника за руку и повела домой, ужинать.
Четырнадцатилетнему человеку трудно объяснить взрослым внезапное появление нескольких сотен фунтов золота, поэтому мы с Ником убрались из трейлерного парка, после того как зарыли большую часть тонких листов металла под фортом.
Инопланетяне не купили моего молчания. Они не смогли ничего поделать с тем, что я знаю об их появлении здесь. Нику все равно, а может, и не все равно. Он неплохо продвинулся вперед, потому что теперь мне по карману новые программы обучения для детей с замедленным развитием. Я предоставила его самому себе. Я хотела быть его защитницей, но теперь знаю, что ему придется самостоятельно прокладывать себе дорогу в жизни.
Я написала письма всем адресатам Берта, стараясь исправить все, что он натворил. Может, они и меня посчитали спятившей, но, думаю, мне удалось изменить направление их мыслей. Хотя бы некоторых.
Во всяком случае, свой образ мыслей мне удалось изменить. Это наше поле. Нам его засевать. Нам собирать урожай, и неважно, кто там заглядывает через наши плечи и стоит за спиной.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© Paul Melko. Fallow Earth. 2004. Публикуется с разрешения автора.
Павел Амнуэль
Окончательный выбор
Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку — каждый выбирает для себя.
До вершины Питер добрался перед рассветом. Знай он, какая предстоит дорога, не стал бы и пытаться: вечером, когда солнце, всеми силами сопротивляясь земному притяжению, изнемогая, опускалось за черный хребет, Питеру показалось, что горы совсем пологие, за ночь он не только дойдет до вершины, но еще и отдохнуть успеет и с первыми солнечными лучами пойдет дальше, в Долину, к новой жизни и, возможно (он все еще надеялся на это), к людям, которым для того, чтобы на что-то решиться, не нужно подбрасывать монетку.
Лес на склоне хребта Крака оказался, однако, таким густым, а склоны порой такими крутыми, что на лысину вершины Питер вышел, когда над восточным горизонтом поднялись в темное небо ржавые растопыренные мечи солнечного света, пробившие серую
