— Я все решил.

— Прекрасно! — донесся до него злорадный голос доктора. — А теперь перейдем к главному.

— Верно, — согласился Суон, шагнув к двери.

— Эй, — удивился доктор, — куда это вы?

— Назад. На работу. Домой. К своей жене.

К своей жизни.

Каждый точно помнит, где был и что делал, когда одного из великих мира сего предательски убивают. Ганди, Папа, Тэтчер… если вы достаточно взрослый человек, то наверняка помните, где находились, когда услышали известие: тиккерная лента истории навеки отпечатана в ваших чувствах. Можно убить политика, но его идеи обычно продолжают жить. У них своя собственная судьба. В таком случае, насколько опаснее, например, идеи математиков?

Я по уши погряз в ремонте распотрошенного ПК, проводя операцию на открытом сердце битой сетевой платы, когда впервые распространились новости о «теореме коммивояжера». На другом конце офиса запищал терминал Джона, возвещая о поступившей почте. Минуту спустя забрякала и моя рабочая станция.

— Привет, Джефф! Загружайся!

Я продолжал совать плату обратно в слот. Джон — не самая важная персона в моем списке, чтобы ради него отрываться от дела.

— Кто-то получил доказательство, что NP — полные проблемы заключаются в Р! В comp, risks имеется сообщение: они пытаются использовать это, чтобы найти решение по «теореме коммивояжера» и ее производным. Похоже, что первое апреля в этом году наступило пораньше, верно?

Я поспешно уронил кожух ПК на пол и уселся за рабочую станцию. Очередная гипотеза квадратуры круга, еще одна вспышка войны в математических кругах или что-то посерьезнее?

— Когда пришло сообщение? — окликнул я через перегородку.

Соройя, проходя мимо моей клетушки с чашкой кофе в руках, окинула меня злобным взглядом: громкие голоса в офисах с открытой планировкой не приветствуются.

— Только сейчас, — отозвался Джон.

Я открыл почтовый ящик и сунулся в начало списка. Первой оказалась памятка от руководства относительно необходимости внесения фактора разнообразия в методики обучения. Нет, дальше… администрация собирается закрыть курилки и сделать из нас стопроцентно некурящий коллектив. Хм-м-м… Следующее.

Переадресовка: заголовки, носящие отпечатки сотен мейл-серверов, от Аддис-Абебы до Улан-Батора. До того как появиться в нашем почтовом ящике, письмо пропутешествовало от Тайваня до Рочестера, штат Нью-Йорк, перебралось через океан, разлетелось по всем точкам и оказалось в нашей компании, где его отфутболили всему инженерному и руководящему составу. Насколько мне известно, первым счастливчиком, имевшим удовольствие прочитать его, стал Эрик Канарейка.

Эрик — наше офисное «растение». Все дни проводит, зарывшись в интернет, как золотоискатель в поисках самородков новой информации, а если ему позволить, не отойдет от компьютера и ночью. Можно сказать, целая почтовая служба в одном лице: именно поэтому мне так часто приходится доделывать его задания.

Я пробежал глазами сообщение. Потом прочел еще раз. Моргнул. Подобного рода штуки сильно отдают теорией сюрреальных чисел: такие же аппетитные, как египетская мумия, вымоченная в соусе табаско. Потом я ткнул пальцем в страницу интернета, где находилась теорема.

Нет ответа: сервер отключился.

Кто-то или что-то лезет на сервер с доказательством: должно быть, все, кто уже успел познакомиться с письмом, стебанутые. Я тоже заинтересовался, поэтому перезагрузил компьютер, и на экране появилось кое-что еще.

Куча теорем, выглядит, как эта, только графика какая-то дурацкая…. В моем левом полушарии мозга подозрительно засвербело, и пришлось закусить нижнюю губу, чтобы удержаться от смеха. Правда, я все- таки нажал на распечатку, но ПК высветил очередное «проваливай, я занят».

Я задумчиво дернул себя за бороду, и вместо того чтобы нажать «возврат», нажал «перегрузка» и повторил все заново.

Поганец немного подумал, и на экран начала выползать страница. Не та. Я взглянул на заглавие документа и ошалел:

СТРАНИЦА, НАХОДИВШАЯСЯ НА ЭТОМ МЕСТЕ, БЫЛА УДАЛЕНА.

Пожалуйста, введите свой мейл-адрес, если требуется дальнейшая информация.

Вот это да!

Как только распечатка закончилась, я пошел к фотокопировальному устройству рядом с лабораторией качества и снял копию. Присвоил ей номер, снабдил заметкой «ГЛАЗА ВВЕРХ» на желтом клейком листочке и сунул голову в дверь лаборатории. Как всегда, грязь непролазная и половина клетушек пуста. Никого, кроме компьютеров: рабочие станции деловито жужжат, пьют соки и медитируют над Бог знает какими вопросами. (Собственно говоря, я знал, какими именно: прогоняют системы тестов, непрерывно втискивают смоделированные входные данные в программы, которые мы так тщательно писали в надежде, что они упадут или начнут петь «Боже, храни короля».) Эффективность кодирования была неизменным яблоком раздора между нашими отделами, но война между программистами и лабораторией качества была делом давним и затяжным: каждой стороне, чтобы выжить, необходима другая.

Я отправился искать Амина. Понятно, какого Амина с его докторской степенью в области теории дискретных чисел, ныне тихо вянущего в компании инженеров: еще одна моя канареечка в набитой числами угольной шахте. И нашел его: ноги покоятся на большой туше сервера «Компак» со снятым кожухом, палец лихорадочно выбивает дробь на мыши, глаза не отрываются от огромного монитора. Я прищурился… кажется, что-то смутно знакомое…

— «Землетрясение»? Или «Голгофа»? — осведомился я.

— «Голгофа». Маркетинг застрял на втором этаже.

— Как выглядит сеть?

Он пожал плечами и ткнул в клавишу «пауза».

— Никаких сбоев, потерянных пакетов, словом, все, как полагается, полный порядок. Мы играем уже три дня… Кстати, чем могу помочь?

Я сунул распечатку ему под нос.

— Это кажется тебе приемлемым?

— Погоди чуток.

Он быстро пробежал глазами листок. Подскочил и сделал стойку.

— Ты не звездишь?

— Пришло часа два назад.

— Иисус Малыш Христос, въезжающий в город с полицейским эскортом… — пробормотал он, качая головой. Бредовый побочный эффект вестернизованного исламского воспитания, дурацкая манера употреблять всуе имя пророка другой религии. — Если это правда, могу сообщить не менее трех способов сделать на этом деньги, а затем еще парочку, которые уж точно приведут нас в тюрьму. Ты не пользуешься