type='note'>[92]. Необходимо, чтобы наш воздушный флот был всегда вооружен наилучшим образом. Для этого нужно, чтобы промышленность всегда была в состоянии производить наилучшую продукцию — и притом производить в количестве, превышающем нормальную потребность.

С точки зрения государственной обороны представляет величайший интерес, чтобы авиационная промышленность работала в значительной части на экспорт, ибо, если бы она достигла этого, это означало бы, что она! производит наилучшую продукцию и производит таковую в количестве, превышающем наши нормальные потребности, т. е. в таком количестве, которое легко сможет удовлетворить и чрезвычайные потребности.

Бесконечно более выгодно — с точки зрения государственной обороны — обладать авиационной промышленностью, работающей на экспорт, и меньшим числом эскадрилий, чем промышленностью «так себе», вынужденной иногда производить по иностранным образцам, и большим числом эскадрилий, вооруженных наилучшим образом.

Поэтому в интересах государственной обороны — в прямых интересах ее, — чтобы воздушный флот приносил даже жертвы, с целью скорее добиться такого положения, при котором наша авиационная промышленность могла бы победоносно состязаться с иностранной.

Тут недостаточно жертв экономического характера: необходимо, чтобы авиационная промышленность приобрела обеспеченную жизнь и устойчивое направление, чего она может достичь, по понятным причинам, лишь при условии создания устойчивого руководства воздушным делом.

Если бы мы проанализировали организацию существующих воздушных сил важнейших государств, мы убедились бы, что там остаются еще в силе те идеи, которые господствовали в минувшую войну.

В настоящее время часто говорят о воздушной войне. Война есть борьба, а борьба есть бой. И вот воздушные флоты, имея в своем составе многочисленнейшие типы самолетов для разнообразнейших целей, не имеют типа для воздушного боя. Таким образом, почти все можно делать в воздухе и с воздуха, за исключением боя («fuorche combattere» — буквально: «кроме как сражаться». — Пер.).

Правда, имеются истребители. Но истребители являются самолетами не для воздушного боя, а именно для истребления. Несмотря на то, что они обладают ярко выраженными наступательными свойствами, все же они являются самолетами, предназначенными для оборонительных целей. Это вытекает из самого их происхождения; кроме того, их ограниченный радиус действия не позволяет им выполнять операции в глубине неприятельской территории.

Самолета воздушного боя, способного навязать свою волю противнику в неприятельском воздушном пространстве, не существует, и не видно, чтобы стремились его осуществить.

Его не существует, и его не стремятся осуществить, потому что мысли застыли на мировой войне, т. е. на младенчестве воздушных действий, и не утвердилось еще сознание того, что да войне прежде всего необходимо быть приспособленным для боя. Наоборот, распространено убеждение, что в воздушной войне можно выполнять разнообразнейшие действия, не будучи вынужденными сражаться, а это и является причиной того, что большая часть военных самолетов не приспособлена для боя в воздухе.

Именно на этом представлении основана бомбардировочная авиация различных воздушных флотов; таким образом, полагают, что действия наиболее наступательного характера могут быть выполнены при отсутствии боя.

Действительно, бомбардировочная авиация обычно бывает разделена на две часта: дневную и ночную бомбардировочную авиацию; первая предназначена действовать, избегая боя благодаря своей большой скорости, вторая — избегая его благодаря ночной темноте.

Но действия того, кто намерен избегать, все же будут зависеть от неприятельских действий или от особых обстоятельств; поэтому он не является свободным в своих действиях и должен ограничить свою инициативу. Но, с другой стороны, как поступить иначе, если отсутствует идея, а следовательно, и средства, чтобы действовать, преодолевая неприятельское противодействие? Между тем это является твердым правилом в войне на суше и на море.

Было время, когда (как это имело место в мировую войну) цель бомбардировочных действий была ограничена, главным образом, тем, чтобы причинять неприятности противнику или отвечать на причиненную им неприятность. Тогда можно было еще допускать, что бомбардировочные операции можно выполнять, избегая неприятельского противодействия. Но в настоящее время этого допускать (нельзя, поскольку теперь стремятся с помощью бомбардирования с воздуха достичь результатов действительно положительных и притом значительного масштаба.

Во время мировой войны осуществлялось и ночное бомбардирование, т. е. иногда незначительное число самолетов вылетало ночью сбрасывать бомбы по целям на неприятельской территории. Это имело место, например, в южной части фронта по реке Изонцо и по ту сторону реки Пиаве. В современных условиях, каков бы ни был наш возможный противник, для выполнения бомбардировочных действий мы должны были бы подняться в значительных силах с равнины, пересечь весь альпийский пояс, достичь целей на неприятельской территории и вернуться, вновь пересекая весь альпийский хребет. Можно ли выполнить все это ночью? А если возможно, то выгодно ли поступить таким образом? Какая в таком случае необходимость сохранять ночную бомбардировочную авиацию, раз допускается, что может действовать дневная бомбардировочная авиация? Зачем в таком случае разделять всю массу на две части, вместо того чтоб собрать ее в одно целое, что, помимо всего прочего, облегчает подготовку личного состава и пополнение материальной частью?

Нет никакой причины для оправдания наличия в настоящее время ночной бомбардировочной авиации: она существует исключительно потому, что во время мировой войны были случаи ночного бомбардирования.

Отсутствие ясного представления о конечных целях независимой авиации, т. е. воздушной армии, приводит к любопытному составу последней. Действительно, она обычно обнимает дневную бомбардировочную авиацию, ночную бомбардировочную авиацию и истребительную авиацию. Но, говоря «воздушная армия», предполагают нечто единое; однако же воздушная армия обычно оказывается состоящей из трех родов авиации, которые, вследствие своих основных свойств, не могут летать совместно даже по два: у дневной бомбардировочной авиации — большая скорость и большой радиус действия; у ночной бомбардировочной авиации — малая скорость и большой радиус действия; у истребительной авиации — большая скорость и малый радиус действия.

Основная масса современных воздушных флотов состоит из разведывательных частей.

И в том, что относится к этому роду авиации, замечается преобладающее влияние прошлого, а также мысли, что возможно выполнять военные операции, не будучи вынужденным вести бой.

Поэтому полагают, что разведывательный самолет должен прежде всего обладать всеми свойствами, наиболее подходящими для облегчения разведки, задуманной не как боевая операция, но как самостоятельная операция, стоящая вне борьбы. По той же причине стремятся к наилучшему обзору, нечрезмерной скорости, удобному расположению фотоаппаратов, хорошей работе радио, «кошке» для подхватывания приказов и т. д. В общем — стремятся ко всему тому, что было бы необходимо и достаточно для разведки в мирное время, для составления планов с помощью аэрофотосъемки и т. п., но не задумываются над тем, что на войне для того, чтобы получить возможность разведать противника, необходимо прежде всего оказаться над [93] ним; не учитывают того, что, если для нас важно разведать [94] его, то для него важно не дать себя разведать[95], а потому он будет соответственно действовать и реагировать на наши действия.

Прибегнем к гипотезе: лицом к лицу расположены две линии противников А и Б. Сторона А располагает 500 разведывательными самолетами, сторона Б — 500 истребительными самолетами. Очевидно, стороне А не удастся выполнить данное ей поручение, так как ее разведывательные самолеты не смогут появиться над линией Б, не будучи сбитыми, в то время как сторона Б — как бы мало истребительные самолеты ни подходили для наблюдения все же сможет кое-что наблюдать, ибо указанные самолеты смогут появиться над линией А.

Это доказывает, что на войне, где главное — сражаться, для выполнения разведки выгоднее