— Я…, не это имел в виду. — Элвуд несколько смутился.

— Просто альфанцы могут знать — так же как знаем это мы — о твоих чувствах к бывшей жене, о переживаниях, связанных с ней. Они могут рассуждать следующим образом: раз дело обстоит так, то контакт между тобой и Мэри может в скором времени восстановиться. Даже если ты в данный момент и не очень к этому стремишься.

— И какую же пользу они собираются из этого извлечь?

— Здесь наш прогноз весьма безрадостен, — сказал Элвуд. — Хотя наши предположения строятся на информации, полученной из косвенных источников, из отдельных составляющих, собранных в разных местах…, повторяю, мы можем ошибаться, однако похоже, что альфанцы будут пытаться спровоцировать тебя на убийство Мэри.

Чак не ответил, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица. Прошло несколько секунд; Элвуд и Лондон пристально смотрели на него, пытаясь разгадать причину молчания.

— Мы будем с вами предельно откровенны, Риттерсдорф, — заговорил наконец Лондон. — У нас есть информатор в ближайшем окружении Хентмэна. Не важно, кто именно. Он сообщил нам об идее сценария, которую вы обсуждали с телекомиком и его авторами во Флориде: симулакрум, принадлежащий ЦРУ, убивает женщину. Жену агента ЦРУ. Я не ошибся?

— Нет. — Чак пристально разглядывал пятно на стене.

— Такого рода сюжет призван внушить вам мысль об убийстве госпожи Риттерсдорф при помощи симулакрума, — продолжал Лондон. — Однако Хентмэн и его альфанские друзья не догадываются, конечно, что симулакрум ЦРУ уже находится на Альфе III M2 и что управляете им именно вы. Если бы они знали об этом…

Он замолчал, потом медленно, как бы отчасти для себя произнес:

— Тогда они бы не стали, вероятно, придумывать такой сложный сюжет, чтобы подкинуть вам эту мысль… Лондон пристально посмотрел Чаку в глаза.

— Потому что вы, скорее всего, уже задумывались над этим. После долгой паузы Элвуд произнес:

— Очень интересное предположение. Честно говоря, я еще сам не пришел к нему, но, может быть, будь у меня побольше свободного времени… — Потом сказал, обращаясь к Чаку:

— Не следует ли тебе самому отказаться от управления Мэйджбумом? Чтобы показать нам, что не держишь ничего такого в голове?

Тщательно подбирая слова, Чак сказал:

— Нет, я не стану отказываться от управления Даниэлем Мэйджбумом.

Он понимал, что в противном случае он лишь усилит их подозрения, даст понять, что они на самом деле разузнали о его намерениях. Кроме того, он не собирался идти у них на поводу по очень простой причине: он действительно хотел убить Мэри.

— Если с госпожой Риттерсдорф что–нибудь случится, — сказал Лондон, — учтите, на вас падет огромное подозрение.

— Я это понимаю, — бесстрастно ответил Чак.

— Поэтому, сидя за пультом, — продолжал Лондон, — вам следует всячески оберегать госпожу Риттерсдорф от разного рода неожиданностей.

— Хотите знать мое откровенное мнение по этому поводу? — спросил Чак.

— Да, конечно, — сказал Лондон; Элвуд кивнул.

— Вся эта идея представляется мне абсурдной, притянутой за уши выдумкой, базирующейся на отдельных, ничем между собой не связанных фактах. Возможно, агент, о котором вы говорили, слишком долго занимался сочинением детективных историй для телевидения. Каким образом убийство Мэри может повлиять на судьбу душевнобольных поселенцев луны Альфа III M2? Если Мэри погибнет, вместо нее пришлют другого психолога, только и всего.

— Мне кажется, здесь мы имеем дело не с убийством, а с угрозой такового, — сказал Элвуд, обращаясь к своему начальнику. — Эта угроза будет висеть над головой доктора Риттерсдорф, чтобы склонить ее к сотрудничеству. — Затем добавил, обращаясь к Чаку:

— Теперь ясно, что игра Хентмэна приносит свои плоды — ты действительно находишься во власти мыслей, навеянных телесценарием.

— И вы всерьез думаете, что я намереваюсь убить свою жену? — спросил Чак.

— Я думаю о странном совпадении: ты руководишь действиями симулакрума ЦРУ, находящегося в непосредственной близости от госпожи Риттерсдорф, что в точности соответствует телесценарию Хентмэна? Какова же вероятность, что ты?…

— А не кажется ли вам, что вы меняете местами причину и следствие? — возразил Чак. — Может, Хентмэну каким–то образом удалось узнать, что я уже управляю Мэйджбумом, и тогда он придумал свой сценарий. Вы понимаете, что это означает.

Вывод был очевиден. В ЦРУ, несмотря на их нежелание говорить об этом, работал человек Хентмэна. Или…

Существовал еще вариант: Смайл Раннинг Клам сообщил мысли Чака Хентмэну. Сначала ганимедянин путем шантажа заставил его согласиться работать у Хентмэна, теперь они, действуя заодно с альфанцами, вместе шантажируют его, чтобы выполнить некий план относительно Альфы III M2.

Чудесный план! Телесценарий, таким образом, не был предназначен для внушения ему мысли об убийстве — фирма Хентмэна УЖЕ знала, что такая мысль сидит у него в голове. Телесценарий призван дать ему понять: они знают. И если он не сделает того, что от него требуется, они сообщат об этом посредством телевидения всей Солнечной системе. Двадцать миллиардов зрителей узнают о его желании убить жену…

У него оставался один выход — накрепко связать себя с фирмой Хентмэна, делать то, что они захотят. Они ведь приперли его к стенке.

«Посмотри, чего они уже добились, — сказал он себе, — заставили забеспокоиться руководство ЦРУ Западного побережья. И, как сказал Лондон, если что–нибудь случится с Мэри…»

Однако он не собирался отступать от своего плана. Не просто поиграть в угрозу, как того хочет фирма Хентмэна, а пойти до конца и убить ее. Почему? Он и сам того не знал. Да, он не хочет жить с ней, не хочет ее больше видеть… Но почему он так желает ее смерти?

Только Мэри со своим богатым опытом психолога могла бы ответить на этот вопрос — она лучше, чем кто бы то ни было, знала особенности его характера.

Ироничность этой мысли доставила ему странное, никогда доселе не испытанное удовлетворение.

Кроме того, несмотря на присутствие двух проницательных сотрудников ЦРУ — не говоря уже о вездесущей липкой плесени, которая наверняка подслушивала из своей комнаты, — он совершенно не ощущал уныния. Он ясно осознавал, что балансирует на грани между двумя противостоящими силами: Центральным Разведывательным Управлением и мафией Хентмэна, каждая из которых состояла из опытных профессионалов — и, однако, интуитивно чувствовал, что в конце концов добьется своего и оставит всех в дураках. Плесень, конечно же, слышит, о чем он думает. Пусть передает Хентмэну; теперь он ХОТЕЛ, чтобы Хентмэн знал об этом.

Как только звук шагов двух начальников из ЦРУ затих в конце коридора, под запертую дверь комнаты просочился ганимедянин. Материализовавшись на старинном зеленом паласе, покрывавшем пол, он подумал с оттенком благородного негодования:

— Уверяю вас, господин Риттерсдорф, что не имел и не имею каких–либо связей с господином Хентмэном; я впервые увидел его здесь, когда он пришел, чтобы заключить с вами контракт.

— Черти, — бросил Чак, приготовляя себе кофе. Был уже пятый час утра, однако ему не хотелось спать благодаря стимуляторам. — Вечно прислушиваются. Вам что, больше делать нечего?

Липкая плесень сказала:

— В одном я с вами согласен: господин Хентмэн, разрабатывая сценарий, должен был знать о ваших намерениях по отношению к жене. Такое совпадение не может быть случайным. Возможно, господин Риттерсдорф, здесь замешан еще один телепат.

Чак пристально посмотрел на ганимедянина.