Крайний пример R-стратегии — устрица, производящая до 500 миллионов яиц в год. Крайний пример К-стратегии — крупные антропоиды (горилла, шимпанзе и орангутан), рождающие детеныша один раз в пять или шесть лет. Между ними располагаются все остальные живые существа, у которых можно найти все переходные градации между R и К. Оба способа эффективны, пока не достигают предела своих возможностей. Предположим, устрица смогла бы удвоить число яиц — довести его до миллиарда. Но если общее количество расходуемой энергии должно быть постоянным, то на одно яйцо ее будет приходиться вдвое меньше. Это может настолько снизить жизнеспособность яиц, что число особей, достигающих зрелости, еще более сократится, хотя оно и так было очень невелико. Ясно, что R-стратегия в чистом виде невыгодна и что возможности этого способа уже используются до предела у таких низкоорганизованных животных, как устрицы. В самом деле, R-стратегию, доведенную до крайности, можно считать неэффективным способом размножения. Какой смысл производить полмиллиарда зародышей, если из них доживут до зрелости меньше десятка?

Однако у устриц нет другого выбора. У них отсутствует мозг, органы чувств находятся в зачаточном состоянии. Устрицы не способны передвигаться, не могут заботиться об отложенных яйцах или хотя бы поместить их в безопасное место. Все, на что они способны, — это выбрасывать зародышей в окружающую среду, увеличивая до разумного предела их число и повышая таким образом их суммарные шансы на выживание.

Хотя R-стратегия и приемлема для устриц (ибо они до сих пор существуют), она явно чересчур расточительна. По мере формирования более высокоорганизованных животных начинают использоваться другие, более экономные способы. Когда появились существа с позвоночником и головным мозгом, стала возможной примитивная забота о потомстве. Некоторые рыбы сооружают гнезда для своей икры; другие держат ее во рту до тех пор, пока из нее не разовьются мальки, способные плавать. У некоторых рептилий дела обстоят еще лучше. Аллигатор насыпает над отложенными яйцами большой холм и стережет их на протяжении всего периода инкубации. Когда детеныши начинают вылупляться и пищать, родитель, услышав их возню, разрывает землю и помогает им выбраться наружу. Однако лишь немногие из рептилий так заботливы, и нет ни одной, которая охраняла бы и воспитывала своих отпрысков в период их роста. Это прерогатива млекопитающих — интеллектуально более развитых и еще более «К-ориентированных» преемников рептилий.

Никто не может сказать, насколько заботливыми родителями были динозавры. Судя по группам окаменевших яиц, найденным в пустыне Гоби, по крайней мере некоторые из них откладывали сравнительно немного яиц: в отдельных гнездах их было всего лишь одна или две дюжины. Таким образом, если динозавры были такими же плохими родителями, как и большинство других рептилий, то у них сочетались минусы обеих стратегий — они не баловали своих отпрысков родительской заботой (R- стратегия) и в то же время откладывали мало яиц (К-стратегия). Это позволяет объяснить их вымирание в эпоху, когда появились К-ориентированные млекопитающие с более развитой заботой о потомстве.

— Чтобы понять, почему вымерли динозавры, нет надобности искать такие необычные причины, как пятна на солнце и климатические катастрофы, — заявил Лавджой. — Они процветали до той поры, пока мир принадлежал им одним и вокруг не было конкурентов с более эффективной стратегией размножения. Они просуществовали сто с лишним миллионов лет — было бы неплохо, если бы люди смогли продержаться столько же. Но как только был достигнут новый уровень адаптации и динозавры столкнулись с существами, способными размножаться в три-четыре раза быстрее, их час пробил.

К-стратегия, несомненно, гораздо эффективнее, чем R-стратегия. Однако и она имеет свои границы. Тяжелый урон наносят несчастные случаи, нападение хищников, сезонная нехватка пищи, болезни. Потерять детеныша вследствие одной из этих причин, после того как пять или шесть лет было затрачено на его выращивание, — очень дорогая цена по сравнению с гибелью зародыша устрицы. Два или три несчастных случая подряд могут привести к исчезновению определенной комбинации генов, носителем которой была конкретная самка, поскольку не исключено, что период ее плодовитости к тому времени уже закончится. Если взять целую популяцию антропоморфных обезьян со всем ее генным фондом, то для нее низкая скорость воспроизводства не менее опасна, чем для одной особи. Серия несчастий — и популяция навеки исчезнет.

В самом деле, уровень К-стратегии, которого достигли современные антропоиды, угрожающе высок. Все они сохранились ныне только в самых благоприятных условиях, и численность их уменьшилась до опасного предела. Эта чрезвычайная уязвимость человекообразных обезьян не всегда заметна на фоне того вклада, который вносит в их исчезновение современный человек. Мы привыкли слышать, что мы уничтожаем человекообразных обезьян. Несомненно, это так, и все же деятельность человека — это лишь капля, переполнившая чашу. Уже несколько миллионов лет дела антропоидов идут под уклон. Даже без вмешательства человека эти животные, вероятно, все равно исчезли бы. В отличие от этого низшие обезьяны все время процветали и размножались. Разница в конечных результатах между двумя группами настолько поразительна, что имеет смысл сравнить их и посмотреть, не объясняется ли она каким-то фундаментальным биологическим различием.

Оказывается, есть даже два таких различия. Низшие обезьяны — это, как уже говорилось, четвероногие существа. Антропоиды — потенциально двуногие. Низшие обезьяны по сравнению с антропоидами менее ориентированы в направлении К-стратегии. Детеныши рождаются у них раз в два года, а не в пять-шесть лет, как у антропоидов. Низшие обезьяны уступают человекообразным в отношении умственных способностей и несколько хуже заботятся о потомстве. Однако эти недостатки с лихвой восполняет более быстрое размножение. Современное благополучие низших обезьян, в большей степени ориентированных в сторону R-стратегии, позволяет думать, что К-ориентированные антропоиды зашли в этой стратегии слишком далеко.

Почему же предпочтение было отдано худшему варианту? Этот вопрос звучит уже во второй раз. Мы уже спрашивали: для чего было переходить к двуногому хождению, если это менее эффективный способ? А теперь спрашиваем: зачем понадобилось доводить К-стратегию до опасной крайности? Обе эти проблемы взаимосвязаны, и их нужно рассматривать вместе.

Прежде всего из нашего обсуждения эволюции приматов должно быть ясно, что локомоцию человекообразных обезьян нельзя считать неэффективной: они живут в тропических лесах и проводят время на деревьях, лазая по ветвям и перебрасываясь с ветки на ветку, или же под деревьями, где могут ходить и сидеть, им нет необходимости быть хорошими бегунами. Такие признаки, как короткий позвоночник и полувыпрямленное положение тела, приобретенные ранее во время жизни на деревьях, не создавали для некоторых из них особого неудобства и на земле, пока леса были обширными и снабжали их необходимой пищей.

Таким образом, четвероногий способ передвижения, несмотря на свои очевидные преимущества, может уступить место — и действительно уступает место — другому способу, если это связано с новыми, более важными адаптациями. Повторим то, что было сказано в начале этой главы: бег — настолько эффективный способ передвижения, что отказ от него выглядит нелепой причудой. Но при рассмотрении общей стратегии выживания преимущества этого типа локомоции могут исчезнуть. Вот почему в миоценовых лесах стало возможным появление потенциально прямоходящих обезьян, ведущих наземный образ жизни. Чтобы понять, почему некоторые прошли этот путь до конца, нужно рассмотреть, каковы были